Читать книгу "Цена короны - Татьяна Серебряная"

Первый удар достался не обидчику, а тому, кто сидел ближе и попался под горячую руку. Схватив за грудки одного из собутыльников сальноволосого, гном приподнял его и прорычал ему в лицо что-то на родном языке. За этим должна была последовать крепкая оплеуха, но тут гному пришлось отвлечься.

Виновником стал сидящий за соседним столом возчик, которого гном походя зацепил локтем — дочерна загорелый молодой парень, с лица которого, казалось, не сходило выражение крайнего недоумения. Драться парень явно не собирался — ему просто захотелось узнать, чем он обязан столь непочтительному отношению, ради чего он вполне дружелюбно похлопал гнома по спине.

Гном обернулся, и сальноволосый не преминул этим воспользоваться. Схватив со стола огромное блюдо с остатками тушеного мяса и овощей, он обрушил его на голову гнома.

Несмотря на многовековую дружбу c Подгорным Племенем, среди людей до сих пор ходят самые нелепые байки. Например, о том, что гномы каким-то образом родятся из камня, поскольку женщин у них нет. Однако, наблюдая за этой дракой, Флайри подумала, что подобные слухи имеют под собой некоторое основание.

Блюдо разлетелось вдребезги. Осколки, куски вареной брюквы и брызги мясной подливки полетели во все стороны. Однако гному это, судя по всему, особого вреда не причинило — чего нельзя сказать об одеяниях тех, кто не успел убраться подальше. Зал огласили возмущенные вопли. Не обращая внимания ни на них, ни на потеки подливки, стекающие по лицу, гном тряхнул головой и, отшвырнув свою первую жертву, шагнул к сальноволосому. На этот раз удар достиг цели. Пудовый кулак, больше похожий на кузнечный молот, врезался в нос обидчика, и тот, сбивая на пол приятелей, полетел со скамьи.

От торжествующего рева на стойке зазвенела посуда. Победитель вскочил на скамью, потрясая кулаками, гномы поддержали его радостными воплями. Если даже кто-то и крикнул в тот миг «Берегись!», его никто не услышал. Тяжелая медная кружка, метко брошенная возчиком, на чьей спине расплывалось свежее сальное пятно, положила конец ликованию Подгорного племени. Раздался глухой стук. Гном-победитель охнул и плюхнулся на задницу. Еще миг он ошарашенно таращился непонятно на что, потом закатил глаза и рухнул навзничь, прямо на стол.

В зале стало тихо, как перед грозой.

— А ты что вылупился, цыпа?

Голос принадлежал человеку… Человеку, которому в самое ближайшее время предстояло горько пожалеть о своих словах, обращенных к циклопу, до сих пор довольствующемуся ролью мирного наблюдателя.

Циклоп звучно рыгнул и оторвал свой необъятный зад от скамьи.

В следующее мгновение было уже не разобрать, кто кого бьет. Впрочем, сами дерущиеся тоже не задавались этим вопросом: у них наконец-то нашелся повод почесать кулаки. И не только кулаки. В ход шло все — кружки, скамейки, пустые и полные кувшины, тарелки… Сальноволосый и его противник уже очнулись и присоединились к товарищам, хотя случай пока не свел их для продолжения поединка. Первый сцепился с огненно-рыжим лавочником, которому не терпелось поквитаться за испорченный кафтан, второй отбивался от пары возчиков, чьи рубахи уже поздно было нести в починку. Впрочем, Флайри заметила, что никому не пришло в голову пустить в ход оружие, хотя у возчиков наверняка имелись засапожные ножи.

— Ну что, уважаемые? Накостыляем невежам? А то я уж засиделся.

Этот могучий бас доносился с другого конца зала, где пировали купцы. Его обладатель, рослый толстяк с курчавой черной бородкой, судя по акценту, был если не чистокровным кандийцем, то уроженцем Степи с изрядной долей кандийской крови. А судя по его одеянию, соединить тулленский стиль с кандийским для толстяка было явно важнее, нежели соблюсти хороший вкус.

— Ай-фаламаи тотуро …[27]— пробормотала Тэм.

Русоволосый молодой человек с непроницаемым лицом, который стоял за спиной толстяка, похожий на сильно отощавшую тень, нагнулся и что-то шепнул ему на ухо.

— Отвяжись, Харник, — весело бросил купец. — Дай старому человеку кости размять!

— Как бы тебе бока не намяли, Реддер! — крикнул с другого конца стола статный молодой человек с пышными усами.

— Ничего, — откликнулся его сосед в коротком замшевом плаще. — Ему это на пользу пойдет — авось жир немного поразгонит. Верно, Реддер?

— Верно! — рявкнул Реддер, поднимаясь и одергивая кафтан цвета ржавчины, которых сходился на его необъятном брюхе только благодаря изумрудному кушаку. — Эй, почтенный! Придержи своего вышибалу, пусть не мешает веселиться добрым людям. Поломанная мебель — за мой счет!

Последние слова были обращены к несчастному трактирщику, который вот уже несколько мгновений то приседал, то выпрямлялся и вставал на цыпочки, словно примеривался перед прыжком через прилавок.

— Его голос услышали даже торосы Йара… — Тэм сделала шаг вниз по лестнице и снова остановилась. — Горбатого могила исправит.

— Ты его знаешь?

Наемница передернула плечами и усмехнулась.

— Конечно. Реддер Рикс, мой бывший наниматель. Скоро я поверю, что Лаар имеет форму шара. Кстати, нас он, скорее всего, заметил, вот и старается. Ар-фаламиэ Хором …[28]

Флайри бросила взгляд на купца, который не без усилия проталкивался между скамейками, и фыркнула. Тэм, как всегда, била не в бровь, а в глаз: Реддер Рикс и вправду напоминал Хорома, толстого ленивого кота, героя многочисленных сказок, который благодаря своей удачливости и нахальству выбирался из любых переделок.

— А он тебя узнал?

— Нет, конечно. Он близорук.

— В смысле, дальше своего носа не видит? — Флайри чувствовала, что ее разбирает смех.

— А вот это ты зря. Поверь: если он решил «повеселиться» на потеху высокородным сайрис — значит, уже просчитал, во что обойдется поломанная мебель и битая посуда, и понял, что может себе такое позволить. Едет он, судя по всему, с ярмарки с Каэро… Значит, при деньгах… При хороших деньгах…

Последние слова наемница произнесла негромко, словно сама себе.

События меж тем развивались, и Тэм не прекращала их комментировать:

— Ага… вот и его новый телохранитель… Пресветлый Сеггер! Он что, разумом повредился?

Это смелое предположение, скорее всего, следовало отнести на счет молодого человека с непроницаемым лицом. В настоящий момент он доблестно пытался оттащить хозяина от бритоголового детины в потертом кожаном дублете. Детина только что получил от почтенного купца пинка и намеревался дать сдачи.

— Спускаемся, — наемница безнадежно махнула рукой.

Драка достигла той стадии, когда изначальный повод давно забыт, и все колотят друг друга, не разбирая, кто свой, а кто чужой. Половина столов были перевернуты. Циклоп, устремившись к обидчику, опрокинул скамейку вместе с сидящими на ней возчиками. Понятно, что простить такое оскорбление невозможно — тем более что возчики быстро сообразили, что в одиночестве не останутся. Прежде чем циклоп успел сделать еще два шага, на нем повисло пятеро плечистых молодцов — включая поднявшуюся с пола парочку и лохматого, тощего как жердь парня в пунцовой рубахе, который столь непочтительно обозвал его «цыпой». Впрочем, численный перевес — не всегда залог победы. Чтобы убедиться в этом, достаточно было взглянуть в дальний угол зала, где Подгорное Племя понемногу брало верх над неприятелем. Мрачный рыжебородый гном, чье пузо было перетянуто богатым ремнем, отделанным серебряной сканью, повалил противника, взгромоздился на него и сосредоточенно лупцевал. Правда, Флайри заметила, что он не стремится покалечить забияку — скорее, старается сделать так, чтобы тому стало обидно и больно. Еще один гном сцепился с толстым возчиком в кожаных штанах, стриженным под горшок, которого вполне можно было принять за его родича. Зачинщик драки, взобравшись на стол, отбивался от третьего гнома с помощью длинного хлыста. Скамейки, предусмотрительно отброшенные подальше, не позволяли приземистому гному последовать за обидчиком. Все попытки стащить его на пол оканчивались неудачей. У гнома в буквальном смысле слова были коротки руки, сальноволосый подпрыгивал, уворачивался с удивительной для пьяного ловкостью.