Читать книгу "Соблазнительная обманщица - Селеста Брэдли"

Ну что ж, он имеет право высказаться, и она не намерена мешать ему.

Ей только хотелось бы, чтобы он не медлил.

— Леди Мэдлин, я…

Она моментально насторожилась, но он замолчал. В его устах ее титул прозвучал очень странно. Конечно, он совершенно не обязан говорить с ней почтительно, ведь он знатнее ее отца и деда. Острая боль уколола ее сердце при мысли о том, что она больше никогда не услышит от него обращения «Мэдли». Чувство потери снова захлестнуло ее.

Надо полагать, что в будущем ее ждет множество подобных разочарований. Ей надо к этому привыкать.

Эйдан откашлялся и начал снова:

— Леди Мэдлин, я должен перед вами извиниться.

Она изумленно моргнула. Вот это да! Однако осталась неподвижной. Если она вообще ничего не ответит, то, может быть, он вскоре произнесет еще что-нибудь.

Эйдан продолжил тихим низким голосом, видно было, что это дается ему с большим трудом:

— Когда мы только познакомились, у меня было такое чувство, что у вас есть какая-то тайна. Поначалу я был готов не обращать на это внимания, потому что мы начали наши… личные отношения так быстро. Мне казалось, что с более близким знакомством можно повременить.

Господи, он говорит так чопорно и сдержанно! Почти холодно. Как же сильно она его ранила!

Еще один грех, за который ей надо заплатить.

— Я отмел свои сомнения ради наслаждения, которое получал в вашем обществе, и позволил вашей тайне остаться нераскрытой. Однако это только все затруднило. В конце концов у меня не осталось выбора, кроме как принудить вас к откровенности — заставить полностью открыть мне ваше прошлое.

Несколько секунд в комнате висело напряженное молчание.

Он продолжил дальше:

— Однако я понял, что доверие надо еще заслужить. Я пытался действовать жестко — и тем самым продемонстрировал, что не заслуживаю его.

Мэдлин продолжала смотреть на свои сцепленные пальцы, но в глазах у нее все расплывалось из-за слез. Так вот каково ее наказание: его полное понимание. Конечно, Эйдан, как всегда, идеально выбрал момент для того, чтобы объясниться с ней: именно сейчас, когда собрался навсегда изгнать ее из своей жизни! Это было и трагично, и невероятно досадно.

— И ты меня отвергла. А я, преисполнившись уязвленной гордости, удалился.

«Я все еще вижу боль на твоем лице, Эйдан… любимый».

— Я сказал себе, что ты — изменница, что ты капризна и холодна, и оставил тебя.

Он снова причинил Мэдлин боль, но разве сама она не виновата — и не заслуживает таких слов? Можно еще добавить: «эгоистичная», «беспечная», «безответственная».

«Повтори это про себя несколько раз. Напомни себе о том, сколько бед ты могла натворить».

Она будет сидеть молча и позволит ему сказать все, что он хочет, черт побери, как бы ей ни хотелось запустить в него туфлей.

— И когда я нашел Мелоди, то счел, что ты вполне способна бросить своего ребенка…

— Ну уж хватит!

Глава 39

Мэдлин стремительно вскочила на ноги.

— Я знаю, что сделала много ужасных вещей, за которые мне очень стыдно, имей в виду! Но если мне еще раз придется выслушивать, как я бросила ребенка, которого никогда не рожала, то…

Эйдан быстро повернулся к ней — и на его красивом лице появилась кривая улыбка.

— Вот черт! Я проиграл. Мне казалось, что ты будешь предаваться скорби еще как минимум четверть часа.

Она воззрилась на Эйдана с открытым ртом, тогда как вся ее поза выражала готовность возмущенно накинуться на него, а потом выпрямилась, разгладила халат ладонями и кивнула:

— Вы, конечно, поспорили на это с Колином?

Он фыркнул:

— Да, будь все проклято. Я должен ему еще двадцать гиней!

— Не советую тебе делать ставки. У тебя это плохо получается. — Она скрестила руки и сурово на него посмотрела. — И это вовсе не скорбь. Я должна ответить за многое!

Эйдан насмешливо скрестил руки, повторяя ее позу, и прислонился к камину.

— Например?

— Я не открыла, кто я на самом деле.

— Да, для того чтобы снова не оказаться в руках безумца. Думаю, это вполне простительно.

— Я вступила с тобой в связь, будучи замужней дамой!

— Да, и, если ты не против, часть ответственности за это я возьму на себя.

— Да, но ты считал меня вдовой!

Эйдан сжал губы и на минуту задумался, а потом покачал головой:

— Этот довод я не приму. Не следует спешить с заключениями. Я ведь прямо тебя не спрашивал ни о чем. И ты вправе была не отвечать.

Мэдлин раздосадован но хмыкнула.

— И снова солгала — насчет Мелоди! Я не возражала, чтобы ты привез меня сюда.

Тут он вдруг виновато потупился:

— Должен признаться… я не поверил бы тебе, даже если бы ты стала все отрицать. Скорее всего я все равно привез бы тебя в этот клуб.

Она возмущенно прищурилась:

— Ты мог попытаться поговорить со мной откровенно.

Он вскинул руки, словно пытаясь защититься, и громко хохотнул:

— Сдаюсь!

— Но я… — она опустила руки, обхватив себя за талию, пытаясь растопить холодный ком страха и вины, который так и оставался у нее под сердцем, — я привела сюда этого мерзавца… К тебе! К моей мышке! Невольно, конечно. Если бы с вами что-то случилось… — От одной этой мысли у нее перехватило дыхание, и она съежилась, охваченная острым чувством стыда.

Эйдан резко выпрямился, и его лицо показалось ей опустошенным.

— Нет! Это не твоя вина!

И тут она оказалась у него в объятиях — и рыданиями излила свой ужас и стыд, прижимаясь к его теплой широкой груди. Он обнимал ее — просто обнимал, пока она плакала так горько, что едва могла дышать. Все прошедшие годы, полные настороженности и страха, все безрадостные месяцы одиночества и потерь, все бесконечные часы в сумрачной камере — все это изливалось из нее в хриплых, беспомощных стонах.

Эйдан подхватил ее на руки, прижал к груди и отнес на большое кресло, усадив себе на колени. Она свернулась клубочком, словно ребенок, измученная эмоциональным взрывом. Глаза у нее горели, дыхание оставалось неровным.

Выплакавшись, Мэдлин приникла к его груди, закинув одну руку ему на шею.

Кажется, она никогда в жизни так не плакала! И никогда не чувствовала себя столь безоговорочно нужной мужчине — пусть даже предстала перед ним с покрасневшими глазами, сопливым носом и в чужом халате!

Мэдлин тихо шмыгнула носом.

У нее перед глазами тут же возник носовой платок. Она приняла его, мысленно извинившись перед тонким батистом, и энергично высморкалась.