Читать книгу "Татуировка герцога - Майя Родейл"

И все это время Уиклифф — Себастьян — не отпускал ее руку.

Услышав, что дверь отворилась, Элиза открыла глаза. В камине потрескивал огонь. Огоньки свечей лениво колебались от легкого ветерка, залетающего в окна.

— Привет, — протянул Уиклифф, прислонившись к дверной раме.

Элиза скользнула ниже, так что вода скрыла ее по самые плечи.

Он закрыл за собой дверь, подошел к ванне и опустился на колени.

— Уиклифф, я…

Он приложил палец к ее губам, останавливая сотни объяснений и тысячи извинений.

— Твои истории и твои приключения… Я понимаю. А теперь закрой глаза и откинься назад, — велел Уиклифф. И когда она исполнила его просьбу, он намочил ей волосы и стал намыливать.

Элиза жмурилась, удерживая слезы. Это прощение?

— Пожалуй, хорошо, — продолжал он, — что я не связался с какой-нибудь скучной женой, которая сидела бы дома, пока я путешествую по свету. Жена должна быть рядом с мужем.

При этих его словах Элиза открыла глаза и повернулась к нему — ей хотелось увидеть выражение его лица.

— Кажется, я велел тебе закрыть глаза, — проворчал Уиклифф.

Она пробормотала что-то о его властной, заносчивой герцогской манере, а он — что-то вроде «дерзкая девица».

Она закрыла глаза, улыбка играла на ее губах. Уиклифф сполоснул ей волосы.

Посмеет ли она привыкнуть к такому вниманию?

— Уиклифф, прости. Я так сожалею…

— А я нет. Во всяком случае, больше не сожалею. Как бы я нашел тебя, если бы ты не оказалась прямо у меня под носом? — С этими словами он поцеловал ее в нос.

Она приоткрыла губы, тоскуя по его поцелую.

— Я чуть не потерял тебя…

— Из-за моей глупости, — пробормотала Элиза, глубже погружаясь в воду. Надо запомнить: нельзя выскакивать одной ночью на лондонские улицы.

— Нет, я собирался сказать, что почти потерял тебя, потому что не понимал, что ты отказываешься от своей мечты ради моей. Теперь я знаю, ты решила отказаться от карьеры Великосветской корреспондентки ради денег Элванли, которые ты предназначала для меня. Чтобы я мог оставить тебя.

— В твоих устах это звучит очень благородно.

— Благородная. Беспокойная. Красивая.

— И не замужем. — Элиза вздохнула. Какое счастье освободиться от мучительных секретов и неприятного прошлого! И просто быть собой.

— На сегодняшний день, — сказал Уиклифф.

Элиза вопросительно посмотрела на него. Ее сердце заспешило — должно быть, за днем следующим.

Но он отвлек ее, как и подобает Буйному Уиклиффу. Он взял мыло, намылил руки и начал ласкать ее плечи, потом спустился ниже, к груди.

Элиза ахнула, когда ее соски застыли от его прикосновения. Она выгнула спину, когда он глубже погрузил руки в теплую воду, не отрываясь от ее тела. Его ловкие пальцы нашли укромный треугольничек между ее ногами и начали поглаживать, сначала медленно и мягко, потом сильнее — в такт нараставшему в ней напряжению.

У Элизы кружилась голова: от горячей воды, от пара, от его прикосновений. Каждое движение его пальцев все ближе подводило ее к краю. Уиклифф завладел ее губами, она перестала сдерживаться и капитулировала, закричав от наслаждения.

Уиклифф неотрывно смотрел на нее. Ее щеки порозовели, губы стали пунцовыми от его поцелуев, голубые глаза казались почти черными в зыбком и слабом свете свечей. Он чуть не потерял ее. И больше не повторит эту ошибку.

Подав руку, он помог Элизе встать. Она поднялась, как Афродита из вод морских, только более красивая, потому что она настоящая и потому что она Элиза, отважная, умная, отчаянно независимая. Он хотел, чтобы она такой и оставалась, но не хотел терять ее.

Слова жгли ему губы. «Ты станешь…» Но ее красота лишила его дара речи.

Он молча опустился на одно колено.

Элиза вопросительно посмотрела на него.

— Ты выйдешь за меня, Элиза? — услышала она и не поверила своим ушам.

Ее губы приоткрылись, но она не издала ни звука. С глубоким вздохом Уиклифф продолжил:

— Я знаю, делать предложение голой женщине не принято, следовало бы подождать, пока ты оденешься, обзаведешься компаньонкой и я получу позволение твоего отца. Но я не могу больше ждать. Я весь мир объехал… а родственная мне душа пряталась здесь. Ты отважная, дерзкая, чудесная, еще и пишущая. Я влюбился в тебя, Элиза. И хочу, чтобы все приключения мы переживали вместе. Так что скажи, ты станешь моей женой?

Слезы стояли в ее глазах, «да» слетело с чудесных припухших губ.

Его губы нашли ее рот. Она закрыла глаза. Герцог притянул ее к себе и заключил в кольцо сильных татуированных рук. На миг Элиза прервала поцелуй: до чего же необычно извилистые иссиня-черные линии на его загорелых руках контрастируют с ее светлой кожей. Все слышали о татуировках герцога, но никто не знает их так, как она. И никогда не узнает.

— Поцелуй меня. Еще.

Их языки сплетались в причудливом танце, они пробовали друг друга на вкус.

Она не знала, сколько прошло времени. Время остановилось, отодвинулось далеко-далеко, туда, где оно уже не имеет значения.

В какой-то момент они добрались до мягкой постели герцога.

— Я мечтала о тебе с того момента, когда впервые увидела тебя, — прошептала Элиза.

— Ммм… — отозвался он. — Припоминаю, я с вожделением поглядывал на твою попку, когда в первый раз увидел тебя.

Подтверждая свои слова, он сжал ее ягодицы. Она довольно рассмеялась, потом ахнула, когда он перекатился на нее. До чего же замечательно чувствовать на себе его тяжелое, сильное тело. Элиза инстинктивно раздвинула ноги. Мучительно хотелось ощутить в себе его твердое горячее естество.

И с ее губ слетело: «Пожалуйста!»

— Подождите, мисс В.К. Медоуз, — проворчал Уиклифф. — Теперь моя очередь помучить вас.

В сумраке она видела его озорную улыбку. Жар расползался по всему животу. Она с нетерпением ждала того, что обещал ей этот роскошно-греховный блеск, который она уловила в его глазах.

«Языческий воин», — вспомнила Элиза и покраснела. И еще: дерзкий и греховный бог соблазна, от которого у нее нет шанса спастись. Да она этого и не хотела.

Легко коснувшись поцелуем ее губ, Уиклифф страстно посмотрел на нее.

Его грудь — широкая, мускулистая, мощная, горячая. Элиза водила руками по татуировке. Когда ее пальцы легко коснулись его сосков, он вздохнул и зажмурился. Она повторила свою сладкую муку. Он снова застонал.

— Ты мне за это заплатишь.

Он взял в ладони груди Элизы, и уже одно это исторгло у нее глубокий вздох. А потом его рот сомкнулся вокруг набухших красных вишенок, и она застонала. Когда его язык прошелся по соску, она вцепилась в простыни. А затем эта мука повторилась с другой грудью.