Читать книгу "Расчет пулей - Фридрих Незнанский"

Отключившись от связи, Игнатов уставился в одну точку. Все, что надо, ему сообщили, вопреки всяческому противодействию. Железная система, налаженная им, продолжала действовать, хотя главные части начали отваливаться. Мелькнула мысль, что, если бы он не польстился на те пять миллионов евро, может быть, ничего и не произошло бы? И он заработал бы еще больше денег, в конце концов, другими способами. Но, как говорили древние: «Даже боги не могут сделать, чтобы бывшее стало не бывшим».

Мысль генерала продолжала напряженно работать.

Если начальник МУРа уже летит с целью ареста, значит, это согласовано по линии Министерств иностранных дел двух государств. И не исключено, что чешская охрана уже «пасет» гостей из России.

И все же надо прорываться. На Западе нет пока надежных привязок. Зато они есть на Украине. Там родня, там друзья и подельники. Он, конечно, свалится как снег на голову, но они быстро разберутся.

Через несколько минут к парадному входу в пятизвездочный отель спустился гражданин, лишь внешне напоминавший вполне добропорядочного человека. Внутри него все выгорело до черноты, и он был как головешка, облаченная в цивильный костюм. Под белой кожей на лице таилась чернота. Глаза из-под прикрытых век горели неистребимым огнем, словно головешка еще догорала и заряжала этого оглушенного зомби необходимой энергией для движения.

Чем хорош был Рудник — так это своей сообразительностью. Все понял из нескольких слов. И так же, как Игнатов, догадался, что спасение на волоске. Завел мотор, включил скорость, вывел сверкающий лимузин на главную улицу и плавно влился в мчащийся поток бунтующих, покладистых, норовистых автомобилей.

На выезде из Праги Игнатов заметил белый «фольксваген», который упрямо следовал за ними от городского центра. Может быть, он прицепился раньше, но Игнатов приметил его возле здания телеграфа. Рудник тоже все время поглядывал в боковое зеркальце. Значит, обратил внимание.

— Да? — спросил Игнатов.

Рудник кивнул.

После Праги уже не одна, а три машины следовали за ними. Пролетел вертолет. Оба преследуемых понимали, что это означает, но Рудник не снизил скорость, а даже прибавил газа. С будничным видом достал автомат, точно приготовился съесть шоколадку.

— Лучше будет, если вы возьмете руль, — вполголоса обратился он к генералу, будто их могли услышать. — А мне придется стрелять.

— На ходу? — изумился Игнатов.

— Держите руль. Так! Я опрокинусь назад, а вы занимайте мое место.

Игнатов едва удержал руль, когда Рудник, опрокинувшись резко, как цирковой артист, прыгнул на заднее сиденье. Игнатов пристроился за рулем. Машина несколько раз дернулась, но сохранила скорость.

Однако преследователи приблизились.

Когда мчащиеся автомобили оказались на пустынном участке шоссе, сзади раздались одиночные выстрелы. Преследователи проявляли нетерпение.

Выбив заднее стекло, Рудник ответил им автоматной очередью. Белый «фольксваген», начавший эту гонку, завилял, накренился и слетел с полотна дороги.

Скорее всего, там не осталось живых. Приподнятые брови стрелявшего выразили удовлетворение. Теперь их преследовали только двое. Вернее, две машины. А сколько там народу набито, можно было только догадываться.

Игнатов вполне сносно справлялся с автомобилем, и Рудник приготовился к новой атаке. Когда машину подбросило и загорелся бак, Рудник все же подобрался к разбитому окну и выпустил очередь.

Из преследующих машин тоже стреляли профессионалы. Через минуту, с простреленным плечом, изуродованным окровавленным лицом, Рудник, уже ничего не видя, продолжал стрельбу. Потому что ничего другого в жизни ему уже не оставалось.

Когда Игнатов был ранен, машина влетела в бетонный пролет моста, прочертила бортом по бетону и, высыпав на дорогу целый сноп искр, наконец остановилась. Окровавленные тела преступников вытащили из машины подбежавшие полицейские.

Через несколько секунд уже пустая машина взорвалась.

Лежавший на обочине Игнатов, как и ожидал, увидел над собой каменное лицо Грязнова. Но тело и речь ему уже не повиновались. Однако слух не повредился, и он слышал.

— Быстрый финиш! — сказал Грязнов. — Этот подонок умер. — Носком ботинка он шевельнул лежавшего на обочине Рудника: — Жаль, легкая смерть. Наверное, он ее и искал. А тебя мы вылечим, — обратился он к Игнатову. — Будем судить и заставим ответить за все смерти, в которых ты виновен. Больно, говоришь? Другим тоже было больно. Тем, кто погибал по твоей милости. Даже еще больнее…

Рудника быстро увезли на одной из машин, запрятав в специальный целлофановый мешок. А с Игнатовым долго возились в ожидании «скорой помощи».

Наконец она показалась, суля исцеление страдающим и болящим. И пока «скорая» не остановилась, лежавшему Игнатову казалось, что на ее белой крыше прочно утвердился тускнеющий солнечный диск.