Читать книгу "Меморандум киллеров - Фридрих Незнанский"

— Ну да, этот их оружейный отдел, — заметил Щербак, — там же столько соблазнов! Стволы-то неучтенные! А это — крупные бабки. Опять же и «загрузка» нынче тоже дорого стоит. А это — сплошь и рядом, что, мы не знаем, да?

— Все высказались? — не очень учтиво оборвал сотрудников, готовых удариться в воспоминания, Денис Андреевич. — Или есть веские основания для отказа?

— Да какие там основания? — Филя пожал плечами. — Надо Максу нашему сказать, чтоб он выудил из своих компов все, что там может быть по той гребаной «Земфире». А уж Анну Николаевну мы как-нибудь вам обеспечим.

— Ты что, знаешь, где она? — удивился Гордеев.

Филипп в ответ только хмыкнул. И все почему-то рассмеялись. Кроме Юрия Петровича, который наблюдал с недоумением за такой их реакцией.

— Может, объясните? — спросил он наконец.

— Ты считаешь, что один такой умный? — ухмыльнулся Филипп. — Да я, как только узнал, что Юркина отправили-таки в каталажку, и сообразил окончательно, что живым он из этой передряги не выйдет, постарался найти его непутевую женушку. Ну были у меня некоторые свои каналы, я примерно догадывался, куда она могла на время сбежать и спрятаться. Короче, достал. И вот тогда она мне и рассказала, под жутчайшим секретом, разумеется, как Вадим Михайлович, которого мы все хорошо помним по прошлым годам в розыске, заставил ее написать дарственную на его имя. И пока она под его присмотром всего этого не совершила, он буквально как собаку держал ее возле себя, на иглу посадил и ни на шаг не отпускал. Но и этого ему оказалось мало, он хотел еще и все остальное имущество забрать у нее, ну, то, что отошло по завещанию мужа. Тоже, подозреваю, фальшивому. Он прямым текстом объявил ей, что, если она станет кочевряжиться, ее, надо понимать — в лучшем случае, найдут под платформой Курского вокзала, в бомжатнике. А чтоб она не сомневалась в его возможностях, он устроил ей… В общем, она рассказала, какую групповуху учинили с ней четверо его приятелей-оперативников. Фамилий их она не знает, только имена, но нам-то кадры Вячеслава Ивановича известны. Я описал, она подтвердила. И где все это происходило, тоже рассказала. И как они- кино про все эти свои художества сняли, она уже видела, Лыков сам ей показал. Короче, ребята, я помог ей на время уйти в глухое подполье. В одну хорошо известную нам с Колей клинику, — он кивнул на Щербака, — где ее обещали поставить на ноги. А потом съездил на Арбат, в ее квартиру, и на Истру, кое-какие вещички ей привез, она сама дала мне ключи. И поставил свои «закладки». Скоро они сработали. Значит, я оказался прав. И не окажись я порасторопнее, искали бы мы сейчас Аньку, дурищу эту набитую, где-нибудь в Яузе — в лучшем случае. Кто скажет теперь, что я не прав, пусть бросит в меня камень. Лучше — драгоценный. Хоть и мне польза будет.

— Мы их знаем? — негромко спросил Голованов.

— А то! — Филипп пожал плечами.

— Значит, ты считаешь, что она ни в чем и не виновата? Что она — только жертва? — спросил Гордеев. — Кристина Борисовна, насколько я ее понял, считает иначе.

— А разве я так выразился? — удивился Филипп. — Я не знаю, что считает твоя Кристина, а вот что Анна сама попробовала «заказать» мне своего ненавистного супруга, так это факт. О чем Денис, между прочим, полностью в курсе. Но я отказался. Хотя теперь думаю, что, наверное, лучше было бы тогда согласиться и затем переиграть все это дело. Но вышло, что я-то отказался, а она тут же нашла другого, более сговорчивого. Знаете кого? Да все того же Вадьку! И в тот же вечер. За тем же столом. А он, как только услышал о таком предложении, немедленно за него ухватился и больше уже от нее не отставал. Даже если бы она и созналась, что погорячилась. «Земфира»-то эта и в самом деле — очень крупный куш! У него на Среднем Каретном, оказывается, есть огромная и шикарная квартира, заделанная под какой-то фонд. Вот там он ее и держал какое-то время. Да там они все гужуются. Не знаю, может, она врет, надо проверить. Только — вряд ли. Скажу еще так, из личных наблюдений, без шуток. Баба, которая прежде без мужика спокойно заснуть не могла, теперь впадает в дикую истерику, когда к ней даже доктор рукой прикасается. Представляете, чего они с ней навытворяли?

— А того юриста, что документы оформлял, она не запомнила? — гнул свою линию Гордеев.

— У нее, по сути, этих документов и не осталось, потому что все забрал Лыков, — ответил Филипп. — Ну чтоб у нее было меньше вопросов и претензий. А звали того юрисконсульта Арон Захарович. Фамилию Анька не запомнила. Старый такой, грузный и лысый. И они, видимо, давно знакомы с Лыковым. Этот юрисконсульт сам показывал ей все необходимые документы, которые заготовил заранее. А она только ставила свои подписи, где тот велел.

— Надо попросить Макса пошарить и по нотариальным конторам, не так уж и много найдется в Москве Аронов Захаровичей, — заметил Голованов.

— И его тоже будем брать за это? Ну, за подчеревок? — ухмыльнулся Филя.

— Зачем? — Голованов пожал плечами. — Я почти уверен, что, когда мы пригласим его для откровенного, дружеского разговора, он немедленно станет оправдываться и уверять, что его силком заставили. А нам много и не надо — пусть напишет, кто конкретно заставлял, вот и весь разговор. И безопасность ему на какое-то время тоже можем сами гарантировать. А потом он никому больше нужен не будет.

— Так, — Денис легонько прихлопнул ладонью по столу, — закончили общие разговоры. Переходим к конкретному делу. Итак, объясняю, кто чем займется…

3

Это было последнее совещание, которое позволил себе провести Вячеслав Иванович Грязнов, тайно, среди ночи, посетив агентство «Глория», где его ожидал также тайно прибывший сюда Александр Борисович Турецкий. Ну и все остальные сотрудники, в умении коих держать язык за зубами были уверены они оба. Но тем не менее во все детали проводимой операции решили сыщиков не посвящать. Подумали еще — стоит ли звать Гордеева. Все же не выдержал парень, проболтался-таки Филиппу. Это неважно, что Филя Агеев свой, что называется, по крови, а прецедент есть. Но за Юрия Петровича вступился Денис, и тогда отрядили за адвокатом все того же Филиппа. Он и должен был доставить Гордеева сюда, предупредив по-свойски. И напомнив кое о чем.

Итак, собрались, потому что действовать в дальнейшем надо было абсолютно точно, расчетливо и только единым кулаком. Разночтения, сомнения, неясности какие-то, просто нечаянные, неавторизованные, как их называют в спецслужбах, инициативы — все они могли привести к провалу. А чем ознаменовался бы подобный провал, никому рассказывать не стоило, картинка и без предупреждений понятна.

Грязнов с Турецким, не посвященные прежде в те дела, которыми в настоящий момент занимались сыщики «Глории», были приятно озадачены. Как же так получалось-то? Оказывается, все они собирались действовать примерно в одном направлении, да уже, собственно, и начали, и, не рискни Грязнов-старший привлечь к своим проблемам агентство, все они вполне могли бы так здорово напортачить, перебегая дорожки друг другу, что попросту загубили бы операцию на корню. Не говоря уж о том, что и засветили бы обоих генералов, и все могло бы закончиться трагически. Тут никто ведь не стал бы церемониться — речь-то уже не о доходах, а о самой жизни…