Читать книгу "Лорд-мошенник - Патриция Райс"

По дороге молодой человек пересчитал в уме оставшиеся у него монеты. Его долги выросли настолько, что ему стало неудобно занимать в долг даже у отца. Деньги быстро таяли. Информация стоила дорого, но все расходы должны впоследствии окупиться с лихвой. Сейчас она наверняка будет ему благодарна за то, что он вызволит ее из этого варварского окружения.

Вдовий траур несколько озадачил его, но и облегчил ее поиск. Лодочник мгновенно вспомнил ее:

— Скромная леди очень приличного вида. Не пристало ей путешествовать одной. Хотя, по-моему, она была вдова.

— Едва не стала. Когда я выздоровел и вернулся домой, оказалось, что меня сочли умершим. Можете представить себе, что я почувствовал, узнав, что моя бедная жена в скорби покинула дом и отправилась к отцу? Я должен найти ее и вернуть домой.

Лодочник лишь пожал плечами. Ему доводилось слышать и более необычные истории. Он вытянул палец в сторону пристанища шкипера килевой лодки, который согласился взять пассажира в последнее в этом году путешествие вниз по реке.

Шкипер окинул молодого денди оценивающим взглядом и с усмешкой выслушал ту же историю о безутешной жене. У него не было сомнений, что та вздорная дамочка принадлежит разряженному хлыщу с Востока. Единственное, что его волновало, так это сколько он сможет заплатить.

— Конечно, я помню ту леди. Она плохо переносила путешествие, большую часть пути болела. Могу и вас отвезти туда, куда я доставил ее за тридцать долларов. — Он с удовлетворением наблюдал, как молодой человек заглатывает наживку. Если повезет, он уговорит Лоунтри поделиться с ним своим заработком, когда привезет этого пижона в Цинциннати. Конечно, только в том случае, если Лоунтри удалось доставить ее по назначению. Впрочем, и тридцать долларов стоят того, чтобы наговорить этому молокососу что душа пожелает.

Эдвард Бичамп-третий с радостью ухватился за предложение шкипера. Алисия никогда в жизни не болела. Теперь стало ясно, зачем ей понадобился вдовий траур. Нехитрый подсчет укрепил его во мнении, что он не ошибся. Сейчас она должна выглядеть как груша. Она, наверное, будет счастлива выйти за него замуж до рождения ребенка. Вглядываясь в холодные паводковые воды Огайо, он спросил:

— Сколько времени займет путешествие до того места, где вы ее высадили?

Шкипер тоже окинул взглядом вздувшуюся реку и сплюнул:

— Может быть, месяц, если река не убьет вас.

Алисия и Трэвис, не подозревая о происходящих вдали от них событиях, пришпорили лошадей, мчась вперед по болотистой дороге, пересекавшей раскинувшуюся за городом равнину. Подставив лицо встречному мартовскому ветру, раскрасневшаяся Алисия все подгоняла жеребца, которого Трэвис у кого-то выпросил, одолжил или увел.

Они уже давно потеряли из виду следовавший за ними фургон. Когда они приблизились к тянувшейся у поворота дороги дубовой рощице, Трэвис бросил поводья и его жеребец на финише вырвался на несколько корпусов вперед.

Он осадил своего коня и подождал Алисию. Его неджентльменское поведение никак не отразилось на настроении Алисии, которая смеялась и восхищенно смотрела на его коня.

— Если ты собираешься разводить именно таких лошадей, то твое предприятие обещает быть очень успешным.

Соскочив с седла, Трэвис подхватил ее на руки и прижал к себе. Под градом его поцелуев из ее прически выпали почти все шпильки, и волосы рассыпались по плечам, с которых еще раньше свалилась шляпка. Сопротивляться Алисия перестала, как только его горячие губы прижались к ее губам. Она вцепилась в его плечи и с такой же страстностью ответила на его поцелуй. Возбуждение охватило их.

Фырканье лошадей напомнило им о том, что они здесь не одни, и Трэвис неохотно опустил свою невесту на землю. Затем он взял поводья и повел лошадей к дубовой роще.

— Хотелось бы знать, что за историю ты рассказал моему отцу, после чего он так необдуманно позволил мне встречаться с тобой в сопровождении Огаста и Бекки? Обычно он не столь доверчив. — Алисия тщетно пыталась как-то уложить свои волосы с помощью немногих оставшихся шпилек.

— Я счел вполне уместным предложить моего конюха в качестве сопровождающего, — заявил Трэвис с шутливым оттенком оскорбленной невинности.

— Конюх, который боится лошадей? — Огорченный вид Алисии рассмешил Трэвиса. На этом пятачке между деревьями солнечные лучи еще пробивались сквозь появившиеся на дубах листочки, и их блики плясали на темных волосах и коже Трэвиса. С обретенной за последние недели смелостью Алисия коснулась пальцами его щеки.

— Опасающийся лошадей конюх ничем не хуже служанки, которая не может отличить переднюю часть корсета от задней, — ехидно пробормотал он в ответ.

— Кто тебе сказал об этом? — Алисия ахнула не только оттого, что Трэвису известны столь возмутительные подробности, но и от ощущения, которые ей доставляла нежно гладившая ложбинку между ягодицами рука.

— Маленькая птичка напела. Поэтому ты не носишь его теперь? — дерзко спросил он, запустив руку под толстый жакет, стремясь добраться до тонкой рубашки.

— Трэвис! — Алисия пыталась оттолкнуть эту нахальную руку, но желание ощущать его прикосновения было сильнее, и она снова прильнула к нему. — Бекки не следовало говорить этого.

— А Бекки и не говорила. Ты думаешь, я слепой? — Его пальцы безошибочно нащупали застежки под кружевным жабо, а через секунду настойчивая рука уже проникла под ее рубашку.

— О-о, ты ужасный, невыносимый тип! — Алисия извивалась в его объятиях от смущения и удовольствия, вызывавшего у нее учащенное дыхание.

— Это научит тебя впредь не нанимать бесполезных служанок, — прошептал Трэвис, сняв с нее пальто и отбросив его в сторону. Прежде чем Алисия смогла хоть что-то сделать, он снял с нее расстегнутую рубашку, и под прохладным ветром обнажилась ее нежная, чистая, как драгоценный фарфор, кожа.

Алисия не ощущала холода. Пылкий взгляд Трэвиса согревал ее лучше меховых одеял и разжигал огонь в ее лоне. Им крайне редко выпадала удача побыть наедине, поэтому они наслаждались каждой возможностью. Правда, до этого им никогда не удавалось уединяться при дневном свете. Для Алисии это было порочным и дерзким откровением, но, стоило ему захотеть, и она согласилась. Да у нее и не было желания отказывать ему.

К седлу лошади оказалось приторочено скатанное одеяло, которое тут же было расстелено на зеленевшей траве, и они рухнули на него, срывая друг с друга одежду. С плеч Алисии спали бретельки сорочки, и Трэвис принялся ласкать розовые соски, которые вмиг затвердели под его пальцами. Ее юбки оказались задранными вверх, и его рука уже гладила ее теплые бедра.

Алисия выгибалась, прижимаясь к нему, откликаясь на его страсть и желая насладиться его телом. Она ощутила его возбужденную плоть и отважно, протянув к ней руку, провела пальцами по набухшему в брюках бугру. Трэвис застонал, когда она настойчиво начала гладить его, затем встал и сбросил с себя всю одежду.

Лежа, Алисия с благоговением разглядывала обнажившееся мужское тело. Пятна солнечного света подрагивали на бронзовой коже его спины и бедер, вдоль ребер тянулись бледные полосы шрамов. Но полное представление о мужском достоинстве Алисия получила только тогда, когда Трэвис опустился на колени рядом с ней. Она испытала страх и влечение.