Читать книгу "Невеста для злодея - Оливия Дрейк"

Мадди тяжело вздохнула и всхлипнула. Ее пальцы нервно теребили голубой бархатный мешочек, который она принесла из своей спальни. Вероятно, она и впрямь была виновата. Вероятно, ей не следовало беспокоить лорда Гилмора и ворошить прошлое. Если бы она не говорила с графом, Нейтан, наверное, не бросил бы ему этих убийственных слов.

Тут леди Милфорд ласково обняла ее за плечи и проводила к кушетке.

– Ну-ну, моя дорогая, успокойтесь. Послать за чаем?

Мадди села и смахнула слезы.

– Нет, благодарю. Я справлюсь. Просто… Боюсь, это я виновата во всем случившемся.

Леди Милфорд села рядом с ней. Взяв ее за руку, спросила:

– То есть как?.. Что вы этим хотите сказать?

Мадди снова вздохнула. И тут слова полились словно сами собой.

– Все началось, когда Нейтан узнал, что я солгала ему о своем прошлом. Он не знал, что я кровная родня герцога Хутона, и очень разозлился, узнав правду. Он женился на мне, чтобы досадить отцу, понимаете?.. В общем, он сделал все необходимые приготовления для отъезда из Англии сегодня утром…

– Как для отъезда?! Он уже уехал?

Мадди покачала головой.

– Нет, он был вынужден отложить отъезд из-за болезни графа. Но я не знаю, на какой срок он его отложил.

Навещая Гилмора этим утром, Мадди застала там Нейтана. Выглядел он угрюмым и усталым. Держался отчужденно и совсем не походил на доброго и ласкового мужа, каким она его знала до сих пор. Так что Мадди уходила оттуда с тяжелым сердцем.

– Мне нужно будет с ним переговорить попозже, – решительно заявила леди Милфорд. – Но я так и не поняла, почему вы считаете случившееся своей виной.

– Вчера вечером я пошла к графу, чтобы молить о помощи. Я… говорила с ним откровенно. Говорила о его несправедливом отношении к Нейтану в прошлом. К несчастью, Нейтан застал нас за разговором и обвинил нас с Гилмором в том, что мы о чем-то сговариваемся за его спиной. А потом он сказал Гилмору, что ни за что бы не вернулся в Англию, если бы знал, что тот жив.

Леди Милфорд поджала губы.

– Ах, это все мое письмо… Вы не представляете, сколько раз я жалела, что отправила его. Сообщение о том, что его отец умирает, было преждевременным. Гилмор поправился, а болезнь поразила брата и сестру Нейтана. Тогда я написала второе письмо, но он, как оказалось, не получил его.

– Ему в любом случае следовало вернуться в Англию. – Мадди попыталась взглянуть на события с положительной точки зрения. – И теперь он должен остаться. Я так и сказала ему, но он отказывается меня слушать.

– Ну-ну, успокойся, милая. Не нужно нервничать. Твоей вины здесь нет. Можно с таким же успехом обвинить меня в том, что отправила ему то письмо. Ведь если б не отправила, то Нейтан не сказал бы отцу этих ужасных слов, верно?

Мадди, разумеется, не сказала о том, что граф, возможно, не был отцом Нейтана. Она считала, что не вправе раскрывать тайну, хранить которую обещала Гилмору.

– Не буду вас задерживать, – произнесла леди Милфорд, вставая. – Я снова зайду через день или два. Если Нейтан попытается уехать из Лондона, умоляю, сообщите мне. Он не должен этого делать, пока не поговорит со мной.

– Конечно, миледи.

Вставая, Мадди вспомнила о голубом бархатном мешочке, что лежал у нее на коленях. В нем были алые танцевальные туфли. Она протянула мешочек леди Милфорд.

– Вот, чуть не забыла… Вы одолжили мне эти туфли во время нашей первой встречи. Я подумала, что их следует вам вернуть.

Леди Милфорд загадочно улыбнулась.

– Я рада, что вы сумели хорошо их использовать. И не бойтесь, очень скоро все образуется. Вот увидите.

Мадди тоже улыбнулась, хотя знала, что ничего хорошего уже не будет. Она вернула туфли, потому что приняла решение. Она перестанет посещать балы и приемы. Если граф поправится и если Нейтан с ним помирится… В общем, она больше не хотела быть помехой.

Настало время ей самой уйти из Гилмор-Хауса – не Нейтану.

* * *

Пасмурный день в сочетании с задернутыми шторами создавал в комнате больного полумрак с густыми тенями по углам. Одинокая свеча на прикроватном столике отбрасывала скупой свет на человека, лежавшего под одеялами. Его изрытое оспинами лицо было бледным, и если бы не размеренные движения его грудной клетки вверх и вниз, то Нейтан подумал бы, что он мертв.

Меряя комнату шагами, он наблюдал за графом. Гилмор по-прежнему лежал неподвижно, как и ночью. Было неясно, что стало причиной его бесчувствия – удар или багровая шишка на лбу, возникшая в результате падения. Доктор уехал, так как другие больные требовали его внимания, но он распорядился вызвать его немедленно, если будут какие-либо изменения. Нейт находился в комнате один. Бабушку и сестру он отправил отдохнуть, так как они провели бессонную ночь.

Сам Нейт то и дело дремал в кресле у камина. Он выходил из этой комнаты только для того, чтобы сменить помятую одежду и отправить сообщение в порт. По какой-то необъяснимой причине он чувствовал необходимость оставаться у постели отца.

Своего отца.

Нейт внезапно остановился, словно наткнулся на невидимую преграду. Странно, что все последние часы он думал о нем как о своем родном отце, хотя давно уже поклялся думать иначе. Странно было и то, что у него холодело сердце при мысли о возможной кончине этого человека. И дело было не только в чувстве вины из-за его грубых слов. Каким-то образом в течение этих последних недель, не совсем понимая, как такое случилось, Нейт пришел к нелегкому мирному сосуществованию с графом. Возможно, благодаря влиянию Мадлен. Как бы то ни было, но они с отцом вели себя по отношению друг к другу более или менее корректно. По крайней мере, так и было до вчерашнего дня, пока его, Нейта, злобная тирада не стала причиной болезни графа.

По словам доктора, оспа ослабила сердце Гилмора. Похоже, отец уже не был тем крепким и тренированным мужчиной, которого он когда-то знал. Да-да, верно. В тот день, когда он вернулся домой и привел с собой Мадлен в качестве молодой жены, бабушка упомянула о слабом здоровье графа. Но тогда Нейт не обратил на это внимания – всецело сосредоточился на плане мести.

Он подошел к прикроватному столику. Взглянул на отца и крепко зажмурился. Вчера он отправился в библиотеку, чтобы сообщить Гилмору о своем отъезде. И увидел там Мадлен. Они о чем-то говорили.

При мысли о том, что эти двое объединили силы против него, он, казалось, потерял рассудок. Они мирно беседовали словно двое друзей, хотя по его, Нейтана, плану Мадлен должна была являться орудием мести. Но вот она вдруг превратилась в верную наперсницу его отца. И тогда Нейт не смог сдержать ярости…

«Если бы я знал, что ты все еще жив, то ни за что бы не вернулся».

Эти слова были губительными… и совершенно ненужными. Не было никакого смысла рассказывать Гилмору о письме леди Милфорд. Ведь он, Нейт, уже решил не оставлять ему внука, но ему и этого казалось мало, чтобы удовлетворить жажду мести…