Читать книгу "Я клянусь тебе в вечной ненависти - Яна Фроми"

— Это вышло случайно…

— Готов поверить, что с твоей стороны так оно и было. Но на его счет у меня нет сомнений. Я прекрасно знаю его гнусные мотивы! — Лицо отца исказила гримаса ненависти. — Тогда я понял, что должен спасти… оградить тебя от посягательств этого подлеца.

Удивительный отец человек… После двенадцати лет разлуки вместо того, чтобы найти возможность встретиться с родным ребенком, хотя бы ненадолго и тайно, он бежит писать наполненную яростью и обвинениями анонимку и присылает мне ее на день рождения…

В этот момент в дверь вошел слуга с подносом в руках. Аромат кофе и шоколада поплыл по кабинету. Отец отстранился и вернулся к своему креслу. Мне вручили миниатюрный бокальчик с тягучим ликером, который я аккуратно пригубила. Теплая сладость прокатилась по языку и скользнула ниже.

Вместе с теплом в груди разлилось какое-то онемение. Обида, возмущение, разочарование — всё временно растворилось в апатичной бесчувственности. Такой желанной, жизненно необходимой мне в этом перенасыщенном переживаниями дне. Потом чувства вернутся и, усилившись многократно, снова причинят мне боль. Но сейчас я была благодарна за небольшую передышку.

Пока мужчины переговаривались, я равнодушно рассматривала кабинет советника, оформленный с показной роскошью и скверным вкусом. На обтянутых парчой стенах картины с историческими сюжетами перемежались охотничьими трофеями в виде крупных рогов. В кабинете отца, где мне нравилось играть в детстве, подобных сомнительных украшений не было. Да и какие рога мог бы там повесить такой далекий от охоты человек как Освальд Дюбар? Разве что свои.

Отголоски крайне противоречивых чувств вспыхивали в душе и тотчас меркли, как звезды поутру. Вопреки странным обстоятельствам нашей встречи, я не могла не испытывать радости от воссоединения с отцом. Его таинственное исчезновение занимало мои мысли все двенадцать лет. И вот он снова рядом, жив-здоров, и никакой семейной тайны больше нет… Вместе с этим нашлись ответы и на другие вопросы, а пугающая неопределенность, что укутывала меня плотным туманом, начала рассеиваться. Я испытала настоящее облегчение, наконец-то узнав, что случилось с моим счетом и кто прислал мне обличающее Ангэлера письмо. Правда, в этом самом письме, помнится, говорилось, что моего отца убили… И вот он, невинно убиенный, сидит передо мной в кресле, покачивая носком начищенного ботинка. Кажется, папочка любит несколько сгущать краски… Эта его ложь, бессмысленная и жестокая, в которой не было никакой необходимости, рождала во мне недоверие и обиду.

Интересно, в чем он еще приврал мне? Подумала спросить об этом в лоб, но не рискнула. Да и тему Ангэлера поднимать вновь не хотелось. Теперь это всё осталось в прошлом! Важнее было узнать другое.

— Где вы жили все эти годы? — спросила отца, когда за слугой закрылась дверь.

— В разных местах, — уклончиво ответил он. — Я был вынужден скрываться… от врагов. И нигде не мог задержаться надолго.

Произнесено это было до крайности трагично. Воображение мгновенно нарисовало полную опасностей и лишений жизнь. Вот только сидевший напротив мужчина слабо походил на того, кто привык себе хоть в чем-то отказывать: его костюм был пошит по последней моде, волосы на висках аккуратно подкрашены, а к идеальному маникюру явно приложил руку мастер.

— До последнего времени я не решался вернуться в Мальбург, чтобы не подвергать родных опасности, Эла.

Если верить отцу, то Ангэлеры были первыми в списке наших врагов; а учитывая, что последние пять лет я училась в Сен-Грейс, где пребывала в их полной власти, фраза про «не подвергать опасности» звучала как-то нелепо…

— И что же изменилось? — полностью убрать из голоса иронию не получилось.

— Изменилась расстановка сил, — весомо вставил советник.

— Да-да, — согласно закивал отец. — Некромонги собирают союзников, и мы тоже не останемся в стороне. Скоро очень многое поменяется! Возвысится тот, кто умеет ждать… и решительно действовать, когда приходит время. — Заметив мой встревоженный взгляд, отец поджал губы и добавил: — Не забивай всем этим голову, Эла. Просто делай, как я скажу, и всё будет хорошо. Вместе мы сможем поквитаться с теми, кто принес нашей семье столько горя! Ты ведь этого хочешь не меньше, чем я, верно?

Я неуверенно кивнула. Честно говоря, в этот момент хотелось лишь одного — вернуться в дортуар и наедине с собой спокойно переварить события сегодняшнего дня. Голова пухла от полученной информации, а на задворках памяти зудела мысль о незаконченном важном деле. И вот, кстати, о нем: надо попросить у отца нужную сумму, раз он перекрыл мне доступ к счету.

— Отец, у меня возникла заминка с оплатой… кое-чего, — выкладывать всю подноготную о проснувшейся магии и моих методах борьбы с ней в последний момент передумала, — и я хотела попросить…

Мелодичный перезвон раздался в стенах кабинета и отразился эхом в холле.

— Давай после обеда расскажешь. — Отец резво поднялся, предвкушающе потирая ладони. — Не спорь! Надо покушать, а потом продолжим. К тому же Беата очень хотела тебя увидеть… Роберт, сестра будет за обедом?

— Естественно, — фыркнул советник. — Беата всегда там, где еда или шляпки…

Спустя полчаса я сидела в помпезно обставленной столовой и, вяло ковыряя

вилкой в тарелке, недоумевала: что не так с моей семьей? Почему они все ведут себя так странно? Словно мы собрались за семейным обедом после непродолжительной разлуки! Как будто это наша привычная рутина, а долгие годы одиночества мне просто приснились…

Такое поведение родственников сбивало с толку.

Когда сестра отца накинулась на меня с объятиями, тиская, как маленькую, мне одновременно захотелось заплакать, спрятав лицо на пышной груди, и оттолкнуть ее.

Кажется, она была искренней в своей радости, но меня всё равно не покидало ощущение фальши от всего происходящего… Я ведь все эти годы жила под боком, в двадцати минутах езды на кэбе, и если вы так счастливы меня лицезреть, то что мешало вам… Эх, какой смысл вообще об этом говорить!..

— Эла, милая, надеюсь, ты останешься на ужин? — проворковала тетушка, и ее полные щеки покрылись нервным румянцем.

С нашей последней встречи Беата Сюффрен сильно поправилась. Сейчас, если бы мы ехали в одном экипаже, мне пришлось бы вжаться в стену, чтобы поместиться с ней на одном сиденье.

— Я тебе больше скажу, Беата, — Эла останется не только на ужин, но и на ночь,

— ответил за меня отец.

— Нет, я не могу, — тотчас встрепенулась я. То, что отец принимал за меня решения не советуясь, задевало. И настораживало. — Мне необходимо вернуться в школу!

— Школа никуда не денется. Вернешься завтра, — отмахнулся он, игнорируя мой обеспокоенный вид.

— Думаю, будет лучше отправить руководству записку, сообщив, что Элеонора гостит у нас, — заботливо предложила тетушка. — Я могу это сделать.

— Займись сразу после обеда, — распорядился советник, не удостоив жену и взглядом.