Читать книгу "Маруся-3. Попасть не напасть - Галина Гончарова"

Вот дальше Настя ничего и не помнила.

Кажется, она кричала.

Пыталась упасть на тело любимого?

Умереть?

В памяти была только чернота с зелеными всполохами – и лицо Васечки. Отстраненное, неживое, с удивленно вскинутыми бровями…

Слезы текли и текли, и Настя их даже не замечала.

Дверь кельи скрипнула.

Вошедшая посмотрела на девушку, но та даже головы не повернула.

– Матвеева…

Бесполезно.

– Анастасия…

Девушка молчала – и раскачивалась взад – вперед, словно заводная игрушка. Молчала и плакала…

Сердце у женщины дрогнуло.

Да, охранница. Но ведь человек же! И так не играют, так действительно горюют… женщина махнула рукой, заперла изнутри дверь на засов – и присела рядом.

– Ты поплачь, поплачь, слезами горе вымывает…

Бесполезно.

Женщина размахнулась. И отвесила девчонке несколько оплеух. С левой руки, с правой, потом опять с левой… хлестко, звонко, жестоко.

Настя вскрикнула.

Боль физическая оказалась сильнее душевной – только на миг, а больше и не надо было.

Ее жестко встряхнули за плечи и рявкнули:

– НУ!!! ОРИ!!!

И Настя прорвало.

Из горла вырвался жуткий протяжный вой, тело выгнулось дугой, но это уже был не ступор. Это уже были слезы истерики, вполне здоровой, если так можно сказать. Крики горя, а не молчание безумия…

Женщина не стала ее утешать. Она молча ждала, пока Настя придет в себя, а потом протянула ей бокал с чем-то прозрачным.

– Залпом.

Настя послушно опрокинула в себя бесцветную жидкость, закашлялась…

– А… а…!!!

– Сейчас пройдет, подожди минутку.

И верно.

Водка обожгла желудок, раскаленной волной промчалась к мозгу, ударила что есть сил… затуманила, подействовала, как мощное обезболивающее.

– Вот. Дышать можешь?

– Да…

– За что ты парня-то?

– Не я! – вскинулась Анастасия, которая только поняла, в чем ее обвиняют. – Я бы никогда… я же его люблю!

– А он – тебя?

– Тоже… он просто пока не понял… ой…

Женщина покачала головой. Но весь ее опыт буквально в голос кричал – не врет. Нет, не врет, так вообще не врут.

Она – не убивала.

А кто?

Неизвестно. Надо срочно сообщить Романову.

Женщина подождала, пока водка окончательно затуманит Настин мозг, уложила ее на топчан и даже пледом прикрыла. Да, это не входит в ее обязанности, но…

Жалко!

Горюет девчонка искренне, сразу видно. Она б на месте родителей, или мужа, кто там будет, за ней серьезно приглядывала. Как бы руки на себя не наложила.

Может, эта – может дури хватит. И горя хватит.

Ладно. Об этом она тоже скажет Романову, а потом… что будет потом – ее не касается. Она свои обязанности знает.

Елена Петровна и вмешалась-то потому, что девчонка рехнуться могла к утру. Доложили по команде, что сидит, в одну точку смотрит, не пьет – не ест… даже караульный обеспокоился. Вот и пришла проверить.

Оказалось – правда. Рехнулась бы, как пить дать. А сейчас…

Сейчас выспится, а завтра истерить будет. Ну и ладно. Не ей девчонке сопли вытирать, так что и заморачиваться нечего.

* * *

Василий Шуйский мрачно сгорбился над столом.

Хреново?

Не-ет, господа мои, это не то выражение. Это полный и эпический… да, именно конец. В похабном смысле слова.

Все пропало.

Столько лет интриг, столько сделанного и несделанного, столько…

Все пошло прахом.

Шуйских больше не будет, его объявили вне закона, и юрты…

Сволочи!!!

Завтра с утра похороны, потом Совет юртов, потом…

Потом для него уже ничего не будет. Ни-че-го.

А кто виноват? Ясное дело, эта гадина. Горская…

Казалось же, обычная сопля! Как его так нюх подвел? Шуйский лично посмотрел на девушку, да и Виталик ее прощупал, на первом же балу, и что?

Ничего особенного.

Откуда потом что взялось? Откуда ум, откуда гордость?

Кровь проснулась? Что-то она ни в ком так громко не просыпается…

Нет, непонятно.

Но долго предаваться отчаянию Шуйскому не дали. В дверь постучали и вошел Виталий.

– Отец?

Виталий был побочным сыном. Но старшим, и любимцем. И магия у него была своеобразная, от матери – мага воды он унаследовал дар к магии разума. Пусть не самый сильный, пусть маленький, но ведь и иголкой убить можно, разве нет? Виталий старательно развивал невеликие раньше способности и добился значительных успехов в воздействии.

Он мог заставить полюбить себя – или возненавидеть, мог внушить человеку любое чувство. Сколько продлится воздействие?

Зависит от того, чего хотел сам Виталий.

– Проходи. Какие новости?

Виталий вздохнул, и принялся выкладывать на стол хлеб, окорок, яблоки.

– Перекуси.

Посреди стола опустилась фляга с водкой.

– Юрт перетряхивают вдоль и поперек. Тебя ищут. Надо уходить.

Руки Василия сжались в кулаки.

– Уходить…

– Поймают – повесят.

– Тебя не поймали…

Виталий пожал плечами.

– О моей роли в истории никто не подозревает. Но уж больно хороший случай представился снова подставить Матвеевых… а как эта дура выла!

– Думаешь, поверят?

– А больше там никого не было. Куда они денутся…

Матвеев давно стоял костью в горле у Шуйских, но силы были несравнимы. Да и зачем самому бодаться с врагом? Зачем убивать буйвола?

Натрави на него леопарда и прибери, что останется. Тебе хватит… в крайнем случае, леопардовая шкура – тоже отличный трофей.

Так Шуйский и поступил, но в этот раз все пошло наперекосяк. И уходить просто так, не отомстив…

Нет!

Шуйский подумал недолго, а потом посвятил сына в свой план. Виталий думал дольше, а потом покачал головой.

– Отец, во-первых, это быстро сделать не успеешь. Просто не достать это все быстро.

– Я подожду.

– И уйти не удастся.

– И не надо.