Читать книгу "Маруся-3. Попасть не напасть - Галина Гончарова"

– Как чуял, государь. И к нему людей направил, и на балу ждал… не явился, негодяй. Спрашиваю его людей – все говорят, что Василий несколько дней назад уехал.

Его величество побарабанил пальцами по столу.

– Говоришь, несколько дней?

– Да, государь.

– Когда привязка разорвалась?

– Верно, государь. В ту же ночь и убрался неизвестно куда.

Его величество подумал пару минут.

– Очень плохо. Загнанная в угол крыса… не мне тебе объяснять.

Романов потупился. Но…

Юрты.

Если бы он арестовал Шуйского ДО предъявления обвинений и ДО смерти Василия – кто бы ему поверил?

Пару минут император молчал, и вместе с ним почтительно молчал верноподданный. Потом император соизволил вздохнуть.

– Что ж, случилось, как должно было быть. Надеюсь, когда вы найдете исполнителя…

– Считайте, что он уже мертв, государь.

Его величество медленно кивнул.

– Хорошо. Ищи Шуйского Игорь Никодимович, хорошо ищи. Не подведи меня.

– Ваша воля, государь.

Его величество обсудил еще несколько менее значительных моментов, и отпустил Романова. А сам закрыл двери и сгорбился в кресле.

Налил себе коньяка, выпил…

Плевать, магов воды все равно ни одна отрава не возьмет, через час хмеля не будет. Оно иногда и плохо.

Как же хочется напиться.

Родного сына пережить…

Никому такого не пожелаешь, никому…

А если еще вдуматься… император отлично понимал, что в смерти своего первенца виноват не меньше убийцы.

Если бы все сложилось чуточку иначе. Если бы не пришлось плести интригу. Если бы, если…

История не терпит сослагательных наклонений.

Дурное предчувствие у императора было аккурат с момента снятия приворота. Еще тогда он все понимал. Понимал, боролся с собой, и отцовские чувства проигрывали государственным.

Косвенно, он послужил причиной смерти сына, но у него не было иного выхода. Василий был слаб, не смог сопротивляться привороту, не смог порвать цепи…

В том-то и дело, он был хорошим, добрым, умным… даже замечательным, но – поручиком. Выше его ставить смысла не имело.

Управлять Вася просто не был способен.

Оно и не беда, если натаскать остальных братьев, но… или беда?

Приворот стал последней каплей. Вот так, женится мальчишка, начнет по указке любимой жены страну курочить… думаете, нереально?

Вполне обычный сюжет. И такое бывало, и не такое бывало…

Этого Иван допустить не мог.

Его предки ради этой страны сражались и умирали, приносили себя в жертву и приговаривали других – и что? Все напрасно? Все ради того, чтобы один мальчишка размотал накопленное по кустам?

Ради пары-тройки лет?

Если страну можно развалить за год, это плохая страна?

Нет.

Не стоит забывать, что всегда и везде есть "добрые" соседи. И помогут, и поддержат, и к пропасти подведут, и в пропасть толкнут… а юртам только покажи, что хватка ослабла.

Как и его родители, и прадеды, Иван бился за ослабление юртов, и сегодня ему на зубы попались сразу двое.

Матвеевы и Шуйские.

Первые будут восстанавливаться лет сто, если еще им кто-то даст такую возможность.

Вторых завтра уже не будет.

Тебя подставляют – а ты не подставляйся.

Матвеев в ногах у императора валялся, пощады просил для дочери… Иван помиловал. Официально. И обговорил для Анастасии Матвеевой брак на самом краю империи. Пусть посидит в обществе моржей, потанцует с тюленями.

А спустя какое-то время…

Крайний север, тундра…

Это прекрасные, но жестокие места.

Анастасия успеет принести одного или двух детей, а потом… потом будет видно. Найдется, от чего ей умереть.

О Шуйских и говорить не приходится. Ни рода такого не будет, ни юрта. И поделом.

Такие подставы его величество прощать не собирался никому. Никогда. И вообще, те, кто такое прощают, заканчивают свой век намного раньше. Через отравление вилкой или удушение занавеской, как получится. Такого Иван ни себе, ни своей семье не хотел. Вот и вышло…

Создали подходящую ситуацию, спровоцировали…

Кажется, княжна Горская все поняла. Смотрела она так… словно на чудовище. Но какое это имеет значение?

Пусть думает, что пожелает. Все равно молчать будет, если жить захочет. Хотя… шансы были.

Останься Васька жив, ей-ей, женил бы его на этой кукле, да и отправил за Урал. Пусть сидит и в столицу не лезет. Княжна б его удержала, она девка умная, сразу видно. Попадись ему такая лет сорок назад, хорошего б сына родила. И Ваське тоже…

Править он бы уже не стал…

Княжна бы не захотела?

Да куда б она делась? Покочевряжилась бы, да и смирилась, все они, девки, так делают. Сначала ревут, потом за косу не выкинешь…

Его величество хватил еще стакан коньяка.

Опять не забрало, ну что ты будешь делать?

А ничего.

Посидеть еще десять минут, да и спать идти. Похороны завтра, много всего будет. А силы уж не те, что в молодости, совсем не те…

Сволочь он?

Себе можно признаться.

Да.

И сволочь, и мразь, и много других нелицеприятных слов. Только вот и в живых Василия оставить было нельзя, императорская кровь – всегда повод поинтриговать. Всегда.

Оставить это своим детям?

Иван не готов был пойти на это. Страшно, больно, тяжело, но решение его, и боль его, и ответ ему держать.

Когда-нибудь он посмотрит в глаза сыну и скажет, что не видел иного пути. Пусть сын его и осудит.

Иван Четырнадцатый допил коньяк и вышел из кабинета, не шатаясь.

Магия воды, что тут скажешь?

Магия…

* * *

Анастасия Матвеева сидела в маленькой келье и раскачивалась взад – вперед.

Вася мертв.

Вася – мертв.

Вася. Мертв.

Сколько ни повторяй, сколько ни говори…

Больно – больно – больно – больно – больно…

Она помнила, как шла по саду, шатаясь от горечи, как не видели дорогу ослепшие от слез глаза, как ее остановили и что-то спрашивали, а потом…

Он лежал такой спокойный…

Такой красивый…

Мертвый…