Читать книгу "Зеленоглазая авантюристка - Анна Одувалова"

— Прости, брат, я не удержался и проверил правдивость твоих слов. Как бы хорошо Оля ни подходила тебе, мне она подходит лучше.

— Эй, вы что, говорили обо мне и пытались что-то за меня решить? — возмутилась девушка, пытаясь вырваться. — Как вы посмели!

— О, ты еще не знаешь, что я посмею, — усмехнулся Дир и поцеловал Олю в шею, увлекая девушку за собой по коридору, подальше от опасного герцога Нарайского. Напоследок маг показал Стикуру неприличный жест, полностью закрепляя победу за собой.

— Это еще не конец, — шепнул одними губами Стик, но маг только улыбнулся.

Ночь была темной, словно налитое в мой бокал вино, и безветренной. В распахнутые окна влетали запах садовых цветов и тихая трескотня насекомых. Шум нервировал и будил охотничьи инстинкты. Конечно, я достаточно давно поборола желание жрать все, что прыгает и летает, но, по всей видимости, не до конца. Периодически, например, сейчас хотелось наплевать на все приличия. Поймать жирного кузнечика и с наслаждением его слопать. Останавливало только наличие в комнате двух неизменно волнующих меня мужчин. Хотя… по идее должен был волновать один? Или не должен? Я еще не успела разобраться в себе. Наши отношения с Диром развились слишком стремительно, а Стик оказался за бортом. Мне казалось, что это правильно. Но менее привлекательным герцог Нарайский не становился. Что же, вся наша жизнь — это борьба с искушениями. Вероятнее всего, Стикур навсегда останется одним из них. Насколько сильным — покажет время. Сейчас он меня раздражал, и я бы предпочла, чтобы его тут не было.

В гостиной комнате висела напряженная тишина. Я сидела на диване, обняв Дира за талию и положив голову ему на грудь. Маг лениво перебирал мои волосы, мне было хорошо и спокойно, и даже тяжелый взгляд Стикура, сидящего напротив, настроения не портил, но вот говорить при герцоге, шептать друг ругу милые глупости и просто целоваться было как-то неуютно. Я вообще не понимала, зачем он здесь? Мне казалось, что он должен был бы уехать сразу, когда я демонстративно ушла с Диром, сделав свой выбор. Или же я слишком много о себе возомнила, и я не единственное, что может задержать Стика в Аскарионе? Не исключено, что герцог просто не лишен любопытства и, как и мы с Диром, дожидается Льриссу, которая обещала появиться ближе к вечеру и все рассказать.

Дирон практически оправился как от ран, так и от ритуала, но вампирские целители и жрицы Маан настояли, чтобы он пробыл в провинции хотя бы еще несколько дней. Я не возражала. Потому что во Влекрианте я его пока ничем порадовать не могла. Очередной сеанс связи с Ранионом снова завершился ничем. Оборотень не отвечал, словно сквозь землю провалился. Надежда на то, что мой напарник все-таки выполнил просьбу и вернул изумруд Эллана на место, таяла с каждым днем. А Дир, сгорая от нетерпения, словно ребенок, ждал возможности завершить свое воскрешение. Мне было страшно представить, что будет, если изумруда не окажется на месте.

Совсем недавно меня волновало лишь то, что маг со мной сделает, когда узнает о продаже артефакта. Сейчас я просто за Дира боялась. Слишком много он стал для меня значить, я уже сама была готова сорваться с места и отправиться за изумрудом, но выжидала время. Да и пока все было хорошо, тело мага выше всяких похвал. Не хотелось верить в то, что хватит его ненадолго, но ирр Даллар подтвердил догадки Дира — никто не стремился из Ласта с душой мага сделать полноценное разумное и полностью живое существо. Марионетка нужна была на год или чуть меньше, а значит, времени осталось не так уж и много.

Мое радостное настроение начало портиться, а безмятежность вытеснил страх. К счастью, совсем впасть в депрессию я не успела, так как в дверях появилась Льрисса. Вампирша прошла в комнату, плеснула себе в бокал коньяка из стеклянного графина с узким, высоким горлышком и сказала:

— Все закончено. Ирр Даллар убит при попытке оказать сопротивление, а его дочь и Маррис предстанут перед судом как государственные изменники. Их тоже, вероятнее всего, ожидает смертная казнь, хотя ирру могут и помиловать по причине беременности. Марриса тоже помилуют, если Эйрисс окажется в хорошем настроении. Все же они вместе росли, с другой стороны, брат очень зол и не склонен к компромиссам. Но в любом случае, даже если этим двоим оставят жизнь, то проведут они ее где-нибудь в глухой деревне на окраине провинции. Есть у нас такая мера наказания, как лишение всех дворянских привилегий. Ирр или ирра, предавшие своего правителя и народ, поступившиеся законами чести, не могут носить дальше свои регалии, ибо ирром может быть лишь достойный. Их потомки тоже, кстати, не могут, так что скоро мы лишимся двух старейших вампирских родов.

— Льрисс, это, конечно, все замечательно, — сонно открыла глаза я. — Но знаешь, ты начала с конца, не находишь? Что хотела эта троица? Чего они добивались своими действиями? Государственная измена — это серьезное обвинение.

— Эта история началась достаточно давно, — согласно кивнув, начала вампирша. — Еще во время правления моего прадеда Тирисса корр Берриона. Тогда на престол должен был взойти его старший сын — Дорисс. Его современники все как один говорят, что ну не был он прирожденным правителем, и отец сделал большую ошибку, решив отдать власть ему. И даже поговаривали, что его младший брат, наш дед, обязательно бы оспорил право на власть, если бы его магия была чуть сильнее.

— А при чем здесь магия? — недоуменно поинтересовался Дир, прижав меня к себе.

Вместо Льриссы ответил Стикур:

— А понимаешь, братец, чисто теоретически во время передачи власти правителем своему преемнику право на престол может оспорить любой наследник. У вампиров не работает право старшинства. Считается, что правитель выбирает из своих детей самого одаренного. Если кто-то из сыновей сможет доказать в магическом поединке, что он сильнее, значит — он занимает престол по праву сильнейшего.

— Да, все так, — подхватила Льрисса. — Только вот здесь и кроется закавыка. Правитель редко ошибается. Наследник престола — всегда очень сильный маг, иначе подобный принцип не имел бы смысла. Поэтому эксцессы при передаче власти у нас редки.

— То есть, как я поняла, ваш дед не стал бросать вызов законному наследнику? Но престол все же занял он.

— Да. Вот тут начинается темная и запутанная история. Дорисс корр Беррион буквально за неделю до официально назначенной даты передачи власти скончался.

— Убили?

— Кто знает. Так как престол наследовал мой дед, принято считать это несчастным случаем. Смерть Дорриса была, конечно, весьма трагична. Но и в чем-то банально аристократична. Несчастный случай на охоте. Он уехал немного вперед, понесла лошадь, испугавшись чего-то, взбрыкнула и скинула принца. А он в одно мгновение стал из охотника добычей. К тому времени как подоспела свита, от него мало что осталось.

Тогда на фоне этих событий как-то не заметили отъезда одной провинциальной аристократки Ильмы ирры Танис. Она при дворе была недолго, чуть больше года, и поговаривали, что Дорисс даже оказывал ей какие-то знаки внимания. Так как брак между ними никогда бы не одобрил совет — слишком уж разное положение, — на парочку не обращали никакого внимания. Мало ли как развлекается принц. Девушка уехала в провинцию, там спешно вышла замуж и раньше срока родила девочку. Соседи даже судачили, что девочка — байстрючка. Но Ильма ко двору не лезла, ее муж на сплетни не реагировал. Да и соседям было, по большей части, наплевать на чужого ребенка. Мало ли наследники да короли оставляют после себя незаконнорожденных детей.