Читать книгу "Уходи и будь счастлива - Кэтрин Сэнтер"

– Я понимаю тебя, – сказала я.

– Мне просто нужно несколько дней, чтобы все это переварить.

Конечно. Это меня не удивило.

Но во всем остальном этот день был удивительным. Я уже очень сильно скучала по Китти, мне было странно снова оказаться в доме моих родителей, и я испытала одновременно и радость, и страх, когда входная дверь закрылась за мной.

Моя детская тоже удивила меня. После того как папа ушел, мама сразу же покатила меня туда, словно желая отвлечься чем-нибудь приятным. Она заново обставила мою комнату. И, открывая дверь, тихо сказала:

– Сюрприз!

Она заменила практически все. Мою низенькую кровать с бледно-розовой оборкой, мое кресло, обитое цветастой тканью, шторы на окнах, ковер на полу. Все, что здесь было прежде, исчезло: мягкие игрушки, фотоальбомы, книги, плакаты.

– Куда ты все дела? – спросила я.

– Убрала в кладовку, – ответила она. – Во всяком случае, все небольшие предметы. А мебель я просто выставила возле дороги, и в течение двух дней ее разобрали.

Это было и хорошо, и плохо. Она убрала все дорогие и знакомые мне вещи, всегда дарившие мне чувство комфорта. Она, очевидно, не хотела, чтобы они напоминали мне о моей прежней жизни. И эта новая комната теперь была похожа на номер в хорошем отеле. Она повесила на окно льняные римские шторы, поставила у окна шезлонг, разбросала по кровати сотню подушек. С потолка свисала зеркальная люстра. Комната, казалось, стала просторнее и была отделана в ее любимых серовато-бежевых тонах. Здесь царил покой, все детали интерьера были изысканными и современными. И совершенно незнакомыми. Мне казалось, что я смотрю на иллюстрацию в глянцевом журнале.

– Новая комната для начала новой жизни, – сказала мама.

Нужно отдать ей должное, у нее был безупречный вкус.

– Это, безусловно, лучшая твоя работа.

– А папа может принести сюда все твои старые пожитки, чтобы ты могла разобрать их, если захочешь. – И тут она все вспомнила и нервно глотнула воздух. – Если он вернется.

– Он вернется, – сказала я. – Просто ему нужно некоторое время, чтобы прийти в себя.

Мама какое-то время в нерешительности стояла у двери, словно не зная, может ли она оставить меня одну.

– Ну, что ж, – сказала она после долгой паузы. – Полагаю, ты хочешь освоиться на новом месте.

Я долго сидела не двигаясь. Двадцать минут? Час? Возможно, это было из-за шока. Я знаю лишь одно – я никак не могла понять, каким это образом мой жизненный путь снова привел меня сюда. Я избегала мыслей о прошлом, но я не видела ничего хорошего и в будущем.

Когда позвонили в дверь, я подумала, что, очевидно, папа снова забыл ключи.

Но спустя несколько минут я услышала стук маминых каблуков в коридоре. Она распахнула мою дверь (не постучавшись), и в комнату вошел не кто иной, как Ян.

Кажется, мама сказала:

– К тебе посетитель.

Мне кажется, что она также предложила Яну бокал вина, но он отказался. Отчетливо я помню лишь одно – Яна, стоявшего на пороге моей комнаты.

Потому что как только я его увидела, я словно ожила.

Ян Моффит был в моей спальне! В голубой футболке и джинсах.

– Привет, – сказал он после того, как мама ушла. Сунув большие пальцы рук в карманы, он осмотрелся по сторонам. – Здесь очень мило.

Я не знала, что и сказать. Я понятия не имела, зачем он пришел.

– Я пришел извиниться, – сказал Ян, переминаясь с ноги на ногу. – Кажется, я усложнил твою жизнь, а не сделал ее легче. Хотя я не собирался этого делать.

Я ждала.

– Я просто хотел помочь тебе поправиться, насколько это было в моих силах.

Ладно.

– Я не должен был позволять себе привязываться к тебе.

Я посмотрела на него:

– Ты позволил себе привязаться ко мне?

Внезапно мне показалось, что я заострила внимание не на той части этого заявления. Ян не ответил. Он просто стоял, изучая ковер.

И в этот момент в моем сердце вспыхнула глупая надежда. Может быть, он пришел поэтому? Может быть, теперь, когда я уже больше не его пациентка, он может… Что? Навещать меня? Снова целовать меня? Ходить со мной на свидания? Быть со мной вместе?

– И еще я пришел для того, – добавил Ян, – чтобы поделиться новостями. Я теперь официально уволен. Майлз вчера подал рапорт.

– Это плохо или хорошо?

– И то, и другое.

Я улыбнулась.

Ян продолжал:

– Но мне будет тебя недоставать.

– Они собираются отнять у тебя лицензию?

– Да.

Если он теряет лицензию, он теряет и визу.

– Это означает, что тебе придется уехать из страны?

Он секунду колебался, потом подошел к кровати и сел рядом со мной.

– Думаю, что так. Да.

Я моргнула.

– Они заставляют тебя уехать? Правительство ополчилось на тебя?

Он покачал головой:

– Майлз ополчился на меня. И он победит.

– Ты не собираешься сражаться с ним?

– Теперь уже не из-за чего сражаться. Все кончено. Твоя сестра выложила фото в Инстаграме.

– Господи! – Я прижала руку к глазам. – Кит.

– Она не виновата, – сказал Ян. – Я целовал тебя на глазах у сотни людей, собравшихся в зале. Это не было тайным свиданием.

– Но ты не виноват в этом! Это все из-за омелы!

Ян покачал головой.

– Ты поцеловал меня из жалости! – настаивала я. – Ты просто был добр ко мне! Я выступлю в твою защиту!

Он с улыбкой посмотрел на меня, словно я пыталась обмануть саму себя. Но это была очень милая улыбка.

– Формально ты даже уже не был моим тренером!

– Это не имеет значения. Я работал там. А ты была пациенткой.

Это казалось мне безумием.

– Вот так просто? Один поцелуй, и ты изгнан?

Ян криво улыбнулся:

– Как видишь.

Неожиданно я осознала, как близко был Ян. Всего в нескольких дюймах от меня. Сейчас, когда он был здесь, рядом со мной, мысль о том, что он скоро уедет, была невыносимой.

– Ты не можешь уехать, – сказала я.

Он пожал плечами:

– Я не могу остаться. Моя виза действовала лишь на то время, пока я работал на определенной работе и имел соответствующую для этого лицензию.

– Что же ты будешь делать?

– Поеду домой. В Эдинбург.

У меня сжалось сердце.