Читать книгу "В Обители Крыльев - Мари Бреннан"

– Но теперь ты взят в заложники, и все из-за меня. Надо было отправить тебя с седловины назад. Обратно в Видвату, а там ты смог бы предупредить кого-нибудь, что…

Сухайл сжал меня в объятиях сильнее прежнего.

– Даже не думай. Никакая сила в мире не заставит меня расстаться с тобой. Особенно сейчас, когда я только-только вновь отыскал тебя.

Его слова заставили меня на время умолкнуть. Отослать Сухайла в Видвату… нет, с моей стороны сие было чистой бравадой: теперь я и сама не рассталась бы с ним ни за что на свете.

Вот только выбор в конечном итоге мог оказаться отнюдь не за нами.

– А что, если мне не удастся? – прошептала я. – Что, если…

Сухайл поцеловал меня в лоб.

– Ты справишься самым лучшим образом. Никто в мире не смог бы справиться с этим делом лучше, чем ты.

Все тело вздрогнуло от горького, тревожного смешка.

– Верно. Но лишь потому, что больше никто в мире не знает их языка.

– И вовсе не поэтому, хотя язык – условие, конечно, необходимое. Но, Изабелла… ты и прежде не раз кидалась очертя голову в самую гущу событий. Ты бесстрашна. Нет, не в том смысле, что вовсе не чувствуешь страха – уж я-то знаю: ты не настолько глупа. Ты не позволяешь страху остановить себя, в этом и есть твоя сила. Ты грудью встанешь перед этим целигером, не захочешь и слышать ни о чем, кроме объединения усилий, и подчинишь своей воле всех до единого. Лично я убежден в этом всем сердцем.

Мы вновь на время замолчали.

– И все равно, – заговорила я, удостоверившись, что голос не задрожит слишком уж сильно. – Я хочу, чтоб вы с Фу были готовы… готовы сделать, что потребуется.

«Защищаться, – думала я. – Бежать. Все что угодно. Мой первый муж погиб в горах, но гибели второго я не допущу».

– Будем, будем, – заверил меня Сухайл. – Ну, а теперь поспи.

Возможно, я ненадолго уснула. Но мне помнится только одно – сколь быстро промелькнуло отпущенное нам время. Казалось, я и глазом не успела моргнуть, прежде чем Сухайл поднялся и вышел наружу для утренней молитвы, а Каххе явилась с известием, что нам пора.

* * *

Теперь предстояло самое худшее – ожидание.

Знак разложили на выбранном нами лугу, чуть ниже границы, где зелень первой весенней травы редела, переходя в бесплодный камень горного склона. То было колоссальное полотнище, наскоро сметанное из шерстяных одеял, подозрительно ровный коричневый квадрат с огромной белой звездой – фигурой, которую вряд ли может образовать тающий снег – в центре. Чуть ниже я самыми крупными буквами, для коих хватило оставшегося свободного места, приписала «САДИТЕСЬ ЗДЕСЬ», но не могла с уверенностью сказать, удастся ли прочесть надпись с воздуха.

Сколь многое оставалось под сомнением! Что, если пилоты, отчаявшись проникнуть внутрь над седловиной между Че-джа и Гьяп-це, выберут иной путь – один из других перевалов или речное ущелье, которым прошли первые два целигера? Вдобавок, я не имела ни малейшего представления, когда ожидать их появления: если база слишком далеко, целигер вполне мог не вернуться ни сегодня, ни даже завтра. Мы могли просидеть здесь впустую целую неделю, после чего я непременно задалась бы вопросом, что делать – ждать дальше или со всех ног бежать во внешний мир в надежде предотвратить новые полеты (причем как это сделать – оставалось только гадать). Пилоты вполне могли не заметить мой знак, либо разбиться при посадке, либо, увидев движение неподалеку, открыть огонь из винтовок прежде, чем судно коснется земли.

Времени на измышление все новых и новых возможных сценариев катастрофы у меня оказалось в избытке. Минуло утро, настал полдень, а целигер все не появлялся. Одна радость – ожидание притупило лезвие страха, неспособное подолгу сохранять остроту, если его нечем подтачивать. Точильный камень вновь взялся за дело после обеда: в воздухе над седловиной появился знакомый силуэт. Целигер возвращался, и на сей раз ему, по всей видимости, удастся одолеть перевал.

Губы мои зашевелились в беззвучной молитве. Обычно я не уделяю религии особого внимания, но в этот момент молила о милосердии всех богов, кто только согласился бы меня выслушать – от Господа из детских воспоминаний о посещении Дома Собраний до солнца, коему поклоняются дракониане.

По-видимому, внезапно попав в нисходящий поток воздуха, целигер клюнул носом, едва не зацепил днищем гондолы снега седловины, но тут же полого, словно съезжая со склона, рванулся вперед и достиг воздушных просторов Обители.

Рядом со мной на земле лежала длинная жердь. Схватив ее, я что было сил замахала над головой флагом – куском шерстяной ткани самого яркого синего цвета, какой только удалось сыскать среди скудной палитры драконианских ткачей. Несомненно, на борту имеются наблюдатели, смотрящие вниз – должны же они заметить движение, и пятно необычного цвета на фоне обычных весенних красок, и формы, столь правильные, что они не могут оказаться естественными! Понимая, что голосу моему не достичь такой высоты, говорить я не собиралась, но удержаться оказалась не в силах. Я запрокинула голову и закричала во весь голос, прося, умоляя людей на борту заметить меня.

Целигер повернул ко мне, но, несмотря на все мои отчаянные крики, пронесся мимо, медленно снижаясь, пока не оказался почти вровень со мной. Затем судно начало разворот. Сообразив, что пилот просто готовится к посадке, я вместе со своим флагом помчалась к краю луга, дабы поскорее убраться с дороги.

Направление я выбрала отнюдь не случайно. На близлежащей местности укрыться драконианам было бы практически негде: пусть даже по-весеннему серая чешуя помогала им слиться с нею, шансы на то, что с воздуха их заметят, были слишком велики. Однако рядом имелось небольшое углубление, вполне способное вместить кого-то одного, и сейчас в нем пряталась Рузд. Если дела обернутся скверно, она покинет укрытие и сможет предупредить остальных. Положив флаг на землю возле нее и изо всех сил стараясь не смотреть вниз, я повернулась к садящемуся целигеру.

Процесс посадки целигера порядком затянулся, и мне хватило времени возблагодарить всех слышащих меня богов за то, что разработка синтеза драконьей кости удалась. Явись мой народ в Обитель на воздушном судне, явно построенном из останков убитых драконов… нет, о подобном невозможно было даже помыслить. Со временем мы объясним драконианам, в чем тут дело, но только не сегодня.

Со стороны целигера раздался крик, но близкий рокот машин был так громок, что слов я не разобрала. Людей в гондоле оказалось гораздо больше, чем на борту целигеров, доставивших нас из Видваты в Цер-нга, и все они суетились, надежно закрепляя целигер на земле. В подобных операциях я несколько разбиралась, а посему видела, что до конца процедуры еще далеко, однако кто-то из команды перепрыгнул через борт гондолы и со всех ног, оскальзываясь на редкой весенней траве, бросился ко мне.

– Изабелла!!!

То был мой брат Эндрю, оставленный мною в Видвате около года назад! Мы столкнулись посреди луга, и Эндрю обнял меня так крепко, что на минуту мне показалось, будто ребра, сломанные при переходе через Чеджайский ледник, вот-вот треснут снова. В его радостном смехе отчетливо слышались истерические нотки, и удивляться тут было нечему: очевидно, Том с лейтенантом Чендлеем, благополучно спустившись с гор, добрались до военной базы, а значит, Эндрю все это время считал меня погибшей.