Читать книгу "Дело о сорока разбойниках - Юлия Нелидова"

– Вы были там? Но где?

– На острове Барсакельмес.

– Барсакельмес? – повторил Поляков, и его лицо вытянулось, из восхищенно-тревожного стало напряженным. – Это ж… Это ж на Аральском море, господин Иноземцев.

– Верно.

– Вы были на Аральском море?

– Да, с бандой Юлбарса. Мы долго шли по пескам, дня три. Я насчитал дня три, но, может, и больше. Ведь я мог просто от потери крови неверно посчитать все восходы и закаты. Потом пересели на ялик, и уже после я очнулся в пещере, полной всеми этими безделками.

Иноземцев поднялся и приблизился к столу. Он имел удовольствие любоваться газетными вырезками лишь издалека, в основном слушал, как читал ему статьи Поляков. Пролистав несколько страниц, он остановил внимание на одном парижском издании, в котором на два листа располагались фотографические снимки предметов сокровищ Окса. Руки Иноземцева задрожали, это оказались те самые предметы, которыми была заполнена пещера Ульяны. Он закрыл глаза. Два луча света справа и слева, один – сверху, вокруг сталактиты и сталагмиты, изумрудные бугры мха, озеро – кристально чистое, круглое, как блюдечко. И он – на холодном, мокром и соленом полу, а напротив – гора сокровищ, точно из сказки про Али-Бабу.

Это последняя надежда ее отыскать. Иноземцев никогда прежде не читал о храме на берегах Амударьи, не видел этих снимков, стало быть, он не мог их приписать своим видениям. Ульяна не соврала. Как ей это было свойственно, хотела небось обмануть, облапошить, фраппировать, и ничего лучшего не нашла – сказала чистую правду, да таким манером, чтобы в нее никто не поверил, тем более Иноземцев, а следом пожалел, что не послушался. Теперь же Иван Несторович ученым сделался, не даст себя обмануть. Он ее сыщет! По сокровищам этим и отыщет. Вполне вероятно, что она нашла все эти безделки, живя в камышах на берегах сей широкой реки, и, видно, свезла все это в свой тайник на остров Барсакельмес. Остров, на который все боялись казать и носа, считая его проклятым. Ульянка-то ведь никогда ничего подобного не боялась, она сама была настоящим ужасом и проклятием, кого угодно могла б запугать, запутать, до полоумия и даже до смерти довести. И место это самое таинственное – ей под стать.

Пока Иван Несторович бледнел и краснел, вспоминая девушку, Поляков тоже бледнел и краснел, рассказывая о том, какие страшные вещи творились на этом острове. Мол, там обитали людоеды, и страшные оборотни, и ведьмы слетались туда на шабаш, а еще поговаривали, что водился на Барсакельмесском острове самый настоящий дракон.

– Но самое странное, Иван Несторович… – заключил начальник управления, замявшись и от волнения раскрасневшись. – Я ни в коем случае не хочу ставить ваши слова под сомнение! Но дело видите ли в чем… Кхе, кхе… Нет на нем никаких пещер. Все есть, и ведьмы, и драконы, а пещер нет. Это плоский, как блин, остров, покрытый такырами, песками и верблюжьей колючкой, а кое-где и солончаком, ничем не отличающимся от Кызылкумской пустыни вокруг.

– Я знаю, куда делись ваши гелиографы, – проронил невпопад Иван Несторович.

– Какие гелиографы? – изумился Поляков.

– Те, что были украдены у инженера Пузыны.

– У Николая Яковлевича?.. Да, было дело, было…

– Гелиографы вы найдете в этой пещере, – и он ткнул пальцем в карту, разложенную на столе. – Бандиты использовали их, чтобы освещать ее сверху.

– Освещать?

– Там внутри было озеро, круглое… – продолжал Иноземцев, совершенно не слушая начальника железнодорожного управления и занятый своими воспоминаниями.

– Озеро? Да какое там озеро! Знаете, как на местном наречии еще называют этот остров? «Сужок», что означает «нет воды».

Иноземцев на мгновение замер, вернувшись из царства воспоминаний в кабинет штаб-квартиры железнодорожного управления, и бросил на раскрасневшегося ротмистра обеспокоенный взгляд. Сердце пропустило укол сомнения. Но лишь на одно мгновение. Уверенность в своей правоте заставила его сосредоточиться на поиске весомых фактов во всех самых темных уголках своей памяти.

– Да, есть фонетическое сходство… – согласился доктор, машинально кивнув, уже достаточно хорошо знакомый со всем многообразием тюркских наречий. – Сўв йўқ – су жок. Похоже. Но ведь об острове ходит много нелепых слухов. В дракона-то вы не верите? И в Барсакельмесскую пери тоже?

Поляков было взволновавшийся и даже позволивший себе судорожно мерить шагами кабинет, остановился, замялся. Неловко было сознаваться в своем суеверии перед доктором. Но и доктор хорош – сначала молчал как рыба, в рот воды набравши, а теперь такие заявления.

– Позвольте, Иван Несторович, дракона, конечно, может, и нет, – проронил он, запинаясь, – но и озера тоже, уверяю вас, нет. Лет семь назад Аральское море было тщательно исследовано. Не кем-нибудь, а самим академиком Никольским. Я еще тогда не служил в Туркестане, но зато читал… да, читал о его экспедиции. Карты составили… подробные. Видел я и карты…

– Александр Минаевич, – прервал его Иноземцев, встал, оперся обеими руками о стол и, поддавшись вперед, так глянул на ротмистра, что тот замолчал и еще больше сконфузился, – значит, просто его не нашли. Вы исключаете такую вероятность?

Александр Минаевич окончательно впал в замешательство, он замер, выпучил глаза как у совы, похлопал ресницами, усиленно соображая, а потом запыхтел и надувать щеки стал как мехи, бровями шевелить, собирая на лбу глубокую морщину, и уже готов был согласиться с Иноземцевым, проявившим неожиданную для него напористость. Но решил все же пригласить к спору господ инженеров Пузыну и Бенцелевича, послушать, что скажут люди, края эти уж не первый год исследовавшие. Отправил канцеляриста с просьбой найти обоих.

По счастливой случайности и тот и другой пребывали в штаб-квартире управления и тотчас явились. Поведал им Поляков слово в слово о том, какие страсти рассказывал доктор Иноземцев, плененный сей весной Юлбарсом. Иноземцев же молча сел в стороне и принялся за изучение карт. Подсчитывал версты, что-то умножал, прикидывал, пытаясь припомнить, какие пейзажи наблюдал по пути, и приходил ли в себя после того, как ялик бандитов пристал к другому берегу. Но краем уха поглядывал на инженеров, насилу волнение скрывая, – сейчас эти знатоки пустынь смеяться примутся, не бывать тогда путешествию к аральским берегам. Скажут, что доктор Жюля Верна начитался или какого еще сказочника.

– Так что же вы, Иван Несторович, раньше-то молчали? – воскликнул Пузына, заставив того поднять взгляд.

– Раньше я не был уверен в увиденном и услышанном, – промолвил Иноземцев. – Не хотелось никого напрасно тревожить. Но теперь я собираюсь навсегда покинуть Туркестан и перед отъездом счел себя обязанным рассказать о тайнике басмачей. Было бы непростительной неблагодарностью пройти мимо и не оказать отечеству услугу в поиске исторических артефактов. – И добавил, не краснея, соврав: – А Юлбарсовых разбойников солдаты генерал-губернатора пытали, они вели несвязные речи, никто толком их не понял, кроме меня. Да и я, признаюсь, не сразу придал значение столь частому упоминанию о Барсакельмесе. Ведь слово это они не одиножды повторяли, пока я с ними по пустыне шел. Все награбленное они туда свозили. Что вам стоит проверить? А коли это так и есть? Сыщутся сокровища, утрем нос англичанам, пополним наши имперские музеи предметами искусства.