Читать книгу "Мифы и легенды эскимосов - Хинрик Ринк"

Весной Утеритсок вернулся в Илулиссат. Там он встретил человека по имени Кепигсуак из Кангамиута (в Южной Гренландии), которому и рассказал о своих приключениях на севере. Пока Кепигсуак жил у него в гостях, с севера прибыли еще двое санных; они сказали, что выехали из своего далекого дома в полную луну, а на место прибыли ровно в следующую полную луну. Никто из местных жителей никогда раньше не видел этих людей, а одеты они были с ног до головы в одежды из оленьих шкур. Они рассказали, что у них дома можно увидеть, как северные олени лежат совсем рядом с домами и даже на крышах, как собаки в других местах. Целью долгого путешествия, по их словам, было выменять у европейцев ружья, для чего они привезли с собой лисьи и оленьи шкуры. Торговец хотел также купить у них собак и предлагал за них немалую плату – жестянку пороха и целый бочонок свинца для пуль в обмен на собак. Приезжие, однако, ответили, что не смогут без них обойтись.

Весной Кепигсуак вернулся в Кангамиут, а Утеритсок пустился в новое путешествие далеко на север; он хотел еще раз посетить дом со стропилами из рога нарвала. На этот раз он собирался высадиться на некотором расстоянии и подойти к дому осторожно со стороны суши, чтобы понять, обитаем ли дом; если да, он хотел посмотреть, что за люди в нем живут.

Какое-то время Кепигсуак жил в Кангамиуте, а затем задумал поехать на юг и отправился в Какорток. Когда он жил там, человек по имени Сакак добыл кепокака (длиннорукий кит). У Сакака было четыре жены, из которых последняя, Игпак, отличалась высокомерием и к тому же жадностью. Весть о добытом кепокаке разошлась по окрестностям, и в дом Сакака зачастили гости; но Игпак не собиралась тратиться на гостей. Как-то сам Сакак пригласил в дом одного старика, а когда тот уселся поудобнее, Игпак грубо воскликнула: «Вот уж действительно, у нас сейчас нет недостатка в стариках, то и дело заходят в гости!» Старик возразил: «Что касается меня, то я пришел только потому, что меня пригласили». После такого ответа она дала ему кусок матака и нож, чтобы резать его; от ножа, однако, он отказался и сказал, что хотел бы взять угощение домой. Сама Игпак всегда ела так, будто была не в состоянии насытиться. Через некоторое время она начала громко жаловаться примерно в таких выражениях: «Чем же я больна? Что со мной происходит? У меня работа не сделана, а я не могу оторваться от еды, она меня как будто притягивает». Однако ничего не изменилось; она ела все больше и больше, пока ее язык не воспалился до такой степени, что вообще съехал набок. Тогда она воскликнула: «Сакак, мой язык! Я и сама превращаюсь в матак!» – и внезапно умерла. Люди говорят, что, пока она была жива, стоило ей выйти из дому, из воды тут же выглядывал ужасный кит-чудовище; но после ее смерти его больше не видели. Теперь, когда главной жены не стало, остальные могли свободно одаривать гостей и делиться с остальными.

Следующей весной Кепигсуак вернулся в Кангамиут. Впоследствии он принял крещение и стал зваться Эгеде. Похоронен он в Кангамиуте.

75. Савангуак

(Сказка из Южной Гренландии.)

Жил возле Кангердлугсуатсиака человек по имени Ниумак с женой Куяпигак. Им обоим очень хотелось подыскать для их единственного сына подходящую жену. Ниумак с ранней юности не любил развлечения с песнями и танцами и никогда в них не участвовал. На танцах он обычно отворачивался от танцоров и делал вид, что не замечает их; зато, если намечались борцовские состязания или испытания силы, он непременно был тут как тут. Наконец Ниумак выбрал в жены сыну девушку по имени Савангуак; он и сам очень полюбил свою невестку. Однажды летом он вышел в море на каяке один; он высадился на берег и увидел с холма подходящий корабль. Не теряя времени, он снова сел в каяк и поплыл навстречу. Он подошел к судну вплотную и увидел, что с борта свисает веревочная лестница, а на палубе никого не видно. На его оклики тоже никто не ответил, так что он поднялся на борт и вошел в каюту. Там тоже не было ни души, и он заключил, что экипаж недавно покинул судно, не позаботившись даже свернуть паруса. Когда корабль вошел в пролив между островами и сел на мель, Ниумак покинул его и отправился за лодкой. Он вернулся вместе с семьей и поселился на корабле, и вскоре они обнаружили, что груз его нисколько не пострадал. В каюте они обнаружили бусы – точно такие, какие всегда выменивали у китобоев; они взяли их себе и решили, что страшно разбогатели. Они тщательно осмотрели и груз, но поскольку были совершенно незнакомы с большинством предметов, то высыпали за борт такие вещи, как горох, сахар и патоку. Они забрали с корабля все, что смогли, и даже сорвали паруса с мачт, так как решили покрыть свои шатры сверху парусиной. Все лучшие бусы они отдали Савангуак.

Позже – Савангуак к тому времени уже родила нескольких детей – приехали несколько южан, которых Ниумак пригласил пожить в его доме. В начале зимы умер младенец Савангуак, и все очень горевали. Однажды, когда муж Савангуак был в отлучке, одна отвратительная старуха из южан принялась насмехаться над горюющей матерью – она незаметно для остальных все время показывала ей собственного внука и дразнила. Это, естественно, вызвало у Савангуак подозрения на ее счет. В тот день, когда муж Савангуак должен был вернуться, ее свекровь принесла в дом для проверки все оленьи шкуры. Пока все остальные были заняты просматриванием шкур, Савангуак потихоньку выбежала из дома прогуляться. Видя, что она не возвращается, Куяпигак велела старшим детям: «Пойдите-ка поищите свою золовку». Они скоро вернулись и сказали: «Она не идет в дом». Поскольку она все не шла и не шла, они выбежали все вместе привести ее обратно. Им пришлось пойти по ее следам – подняться на холм, затем спуститься, и наконец они отыскали ее тело неподалеку на дне маленького озерца. Никто не смог вытащить ее; и одновременно на горизонте появился Ниумак; все увидели, как он направляет свой каяк к берегу. Никто, однако, не посмел окликнуть его и рассказать о случившемся; по их молчанию он сам догадался, что что-то неладно, побыстрее выскочил на берег и поспешил к ним. Он оглядел всех, пытаясь понять, в чем дело, и тут кто-то из зевак выкрикнул: «Твоя невестка лежит мертвая на дне этого озера». Без единого слова он бросился вытаскивать ее, а затем испробовал все способы вернуть ее к жизни; но поскольку все было напрасно, он позволил остальным отнести тело в дом. Они внесли ее внутрь, а все свои вещи, согласно обычаю, вынесли наружу. В это время и муж покойной, которого звали Татерак, появился на берегу и радостно крикнул всем, что добыл белуху. Женщина, прислуживавшая в доме, молча спустилась к морю, чтобы принять добычу и помочь охотнику. Он почувствовал, что что-то не так, и попросил ее вытащить его каяк на берег. Она повиновалась хозяину и вытащила лодку, но сделала это торопливо, без обычной осторожности и заботы; он взглянул на нее вопросительно, но не получил разъяснений. На берегу его встретил отец и поведал грустную новость – его жена утопилась. Не раздеваясь, он быстро прошел в дом, и отец с сыном принялись ходить из стороны в сторону по комнате и обсуждать, как им выяснить истинную причину ее смерти. Тем временем кое-кто из остальных начал шептаться: «Ну, мы скоро разделаемся с этой старой каргой», но двое мужчин этого не слышали. Будучи не в состоянии отыскать ни одной причины, они разразились громкими жалобами, к которым присоединились и все остальные – за исключением той самой старой карги, которая была занята тем, что ела матак.