Читать книгу "Открытия, которые изменили мир. Как 10 величайших открытий в медицине спасли миллионы жизней и изменили наше видение мира - Джон Кейжу"

И мир был более чем готов. Барбитураты широко использовались в начале 1950-х, но всем было хорошо известно о связанном с ними риске зависимости и смертельного исхода при передозировке. А социальные изменения тех лет подготовили общество к принятию идеи лекарства от тревожности: от растущего доверия к фарминдустрии, благодаря недавнему открытию пенициллина и хлорпромазина, до распространенного страха ядерной войны и рабочего стресса, обусловленного экономической экспансией после Второй мировой войны. И хотя многие утверждали, что мепробамат продвигался на рынок с целью способствовать эффективной эксплуатации уставших домохозяек — в связи с чем возникло циничное прозвище «мамин маленький помощник», — он широко использовался разными людьми по всему миру, включая бизнесменов, врачей и знаменитостей. К 1957 г. в США по рецептам было реализовано более 35 млн единиц препарата, и он вошел в десятку самых продаваемых лекарств года.

Врачи изначально настаивали на полной безопасности мепробамата, но вскоре начали появляться отчеты о том, что он может вызывать привыкание и — хотя он и был не так опасен, как барбитураты, — способен привести к смерти в случае передозировки. Вскоре фармацевтические компании занялись поиском более безопасных лекарств, и это заняло немного времени. В 1957 г. химик фармкомпании Roche Лео Стернбах прибирался в своей лаборатории, когда его ассистент наткнулся на старый препарат, который так и не был толком протестирован. Стернбах решил, что, возможно, стоит взглянуть на него еще раз. И снова счастливая случайность: лекарство не только имело гораздо меньше побочных эффектов, чем мепробамат, но было сильнее по лечебному воздействию. Назвали препарат хлордиазепоксидом, и он стал первым в новом классе лекарств от тревожности, известных как бензодиазепины. Вскоре он был выпущен на рынок под названием «Либриум», а в 1963 г. вслед за ним появился диазепам («Валиум») и многие другие. К 1970-м бензодиазепины практически заменили мепробамат и начали играть все более важную роль в лечении тревожных расстройств.

Сегодня, кроме бензодиазепинов, есть много других лекарств, способных лечить тревожные расстройства, включая антидепрессанты (ИМАО, ТЦА и СИОЗС). И хотя у современных бензодиазепинов есть ограничения — включая риск возникновения зависимости при длительном применении, — они считаются намного более безопасными, чем лекарства, которые использовались до 1950 г., до того, как Фрэнк Бергер занялся поисками способа хранения пенициллина.

Многие критиковали широкое распространение лекарств от тревожности. Но глупо отказываться от преимуществ, которые благодаря этим препаратам получили миллионы людей, чья жизнь без них была бы парализована серьезными тревожными расстройствами. Более того, как и в случае с лекарствами от психических заболеваний, появление этих препаратов дало новые возможности для исследования нормального функционирования мозга и клеточных и молекулярных изменений, которые скрываются за различными тревожными состояниями. Это, в свою очередь, помогло нам лучше понять биологические основы сознания и снять печать позора с психических заболеваний.

Как четыре новых лекарства способствовали одному мощному прорыву

Переломное открытие лекарств от безумия, грусти и страха в 1950-е стало одновременно золотым веком психофармакологии и пробуждением человечества. Прежде всего новые препараты спасли множество пациентов от невообразимых страданий и утрат. Ко всеобщему удивлению, они помогли пациентам восстановить способность думать и действовать рационально, смеяться и разговаривать, освободиться от иррациональных парализующих страхов. Больные возобновляли взаимоотношения и могли вести продуктивный образ жизни, а иногда — отказывались от самоубийства. Сегодня, по оценкам Национального союза по вопросам психических заболеваний, сочетание лекарств и психосоциальной терапии может значительно улучшить качество жизни и смягчить симптомы у 70–90 % пациентов с серьезными психическими заболеваниями. Учитывая, что лекарства от таких болезней спасли миллионы жизней, неудивительно, что многие историки ставят их открытие в один ряд с антибиотиками, вакцинами и другими входящими в «золотую десятку» прорывами в медицине.

Но не менее важно, что эти лекарства помогли победить предрассудки и мифы, с которыми долго не расставались пациенты, их родственники, врачи и общество. До 1950-х психическое заболевание часто рассматривалось как результат внутреннего психологического конфликта, существующего отдельно от непонятной физиологии головного мозга и предположительно связанного с личными слабостями человека. Когда выяснилось, что конкретные лекарства смягчали конкретные симптомы, стало понятно: виновник заболеваний — биохимический дисбаланс, «травма» мозга, а не лень пациентов.

Но, несмотря на все достоинства лекарств от психических заболеваний, большинство связанных с ними загадок сохранилось по сей день. Что становится причиной психических заболеваний, почему одни и те же симптомы появляются при разных состояниях, почему некоторые лекарства эффективны при многих болезнях, а иногда неэффективны вовсе? Более того, фармацевты продолжают бесконечный поиск более качественных лекарств и новых объяснений. Но основополагающая истина, похоже, вряд ли изменится: одних лекарств никогда не будет достаточно…

Успех, сменившийся провалом: главный урок о лечении психических заболеваний

Наблюдается значительное улучшение… Он выглядит сейчас вполне нормальным. Скромный, приятный, энергичный парень.

Джон Кейд, после первого применения лития в лечении В. Б., пациента с манией

Вы помните этот комментарий из удивительной истории о В. Б., который после приема лития в 1948 г. стал первым человеком, успешно прошедшим медикаментозную терапию психического заболевания? К сожалению, это обман — если учесть дальнейшую жизнь В. Б. Он действительно как по волшебству пошел на поправку после лечения литием, и хорошее самочувствие сохранялось полгода. Но вскоре начались проблемы, когда, в соответствии с врачебными записями, В. Б. «прекратил прием лития». Спустя несколько дней его зять написал, что В. Б. вернулся к прежнему поведению, стал легковозбудимым и начинал бурные споры по малейшим поводам. В следующие два года В. Б. то и дело прекращал и возобновлял лечение, и его поведение менялось от «раздражительного, беспокойного и бессонного» до «нормального», потом «шумного, грязного, вредного и деструктивного как никогда». Наконец, через два года лечения В. Б. пережил серию судорожных приступов и впал в кому. Проведя несколько дней в мучениях, он умер. В качестве причины смерти было указано сочетание интоксикации литием, мании, усталости и истощения.

История В. Б. показывает, почему переломное открытие лекарств от психических заболеваний было одновременно и неоценимым, и несовершенным. Ухудшение состояния было связано не только с тем, что он прекратил лечение, но и с побочными эффектами, дозировкой и даже смягчившимися маниакальными симптомами. Все эти проблемы, в той или иной форме, — обычное явление при многих психических расстройствах и основная причина неэффективности лечения. Как выяснилось в ходе движения в поддержку амбулаторного лечения в 1960-е и 1970-е, лекарства способны обеспечивать поразительные улучшения мозговой деятельности, но при этом, как ни прискорбно, беспомощны в ситуациях, когда пациент имеет дело с повседневными трудностями, такими как соблюдение режима, поиск места для проживания или устройство на работу.