Читать книгу "Восхождение человечества - Джейкоб Броновский"

Странно думать, что стремление к справедливости — биологическая особенность человека. И все же именно эта идея заставила меня отказаться от физики в пользу биологии, убедила меня в том, как важно изучать человеческую жизнь, человеческий дом, чтобы понять биологическую уникальность людей.

Разумеется, к биологии традиционно подходят иначе: изучается сходство между человеком и животными, которое считается доминирующей чертой. Еще в 200 году до н. э. Клавдий Гален, античный классический ученый, врач изучал предплечье. Какой делал это? Очень просто: он препарировал предплечье берберийской обезьяны. Бот с чего необходимо начинать — нужно обязательно собрать доказательную базу на животных, прежде чем возникнет какая-либо теория эволюции. И сегодня замечательные работы Конрада Лоренца, посвященные поведению животных, заставляют нас искать аналогии между уткой, тигром и человеком, а труды по психологии Б. Ф. Скиннера — задуматься, чем человек похож на голубей и крыс. Все эти книги рассказывают нам кое-что о человеке, но не способны раскрыть всего. В человеке должно быть что-то уникальное, в противном случае утки бы рассказывали нам о Конраде Лоренце, а крысы написали книгу о Скиннере.

Давайте не будем ходить вокруг да около. Конь и всадник имеют множество близких анатомических особенностей. Однако именно человек едет на лошади, а никак не наоборот. Всадник — очень хороший пример того, о чем я хочу сказать, еще потому, что человек не рожден для того, чтобы ездить на лошади. В нашем мозге нет центров, которые бы заставляли нас седлать коней. Верховая езда появилась сравнительно недавно — менее пяти тысяч лет назад. Тем не менее она оказала огромное влияние на нашу социальную структуру.

Ездить на лошади человеку позволяет пластичность поведения. Это то, что нас характеризует. Разумеется, она находит отражение в социальных институтах, но я прежде всего вижу ее в книгах, потому что они — постоянный результат работы разума. Я воспринимаю их как память о людях, которые меня вдохновляют: Исааке Ньютоне, великом человеке, возглавлявшем Королевское научное общество в начале XVIII века, и Уильяме Блейке, написавшем «Песни невинности» в конце XVIII века. Оба они воплощают в себе две стороны одного великого разума, и оба являются видоспецифичными, как выразились бы биологи, изучающие поведение.

Как это можно представить легче всего? Тут мне помог художник, который оформлял недавно написанную мной книгу «Идентификация человека». Самое интересное, что до выхода ее в тираж я не видел обложку, мы с художником не общались. И все-таки художник абсолютно точно понял, что я имел в виду, и поставил на обложку рисунок мозга и Мону Лизу. Он наложил эти изображения одно на другое, отразив то, о чем говорится в книге. Человек уникален не потому, что он занимается наукой или искусством, а потому, что наука и искусство в равной степени отражают изумительную пластичность его ума. Мона Лиза — очень хороший пример, потому что, в конце концов, чем занимался да Винчи большую часть своей жизни? Он рисовал анатомические рисунки, такие как эмбрион внутри утробы матери, который хранится в Виндзорской королевской коллекции. А пластичность поведения как раз и закладывается у человека во внутриутробном периоде.

Пластичность поведения закладывается у человека во внутриутробном периоде.

Леонардо да Винчи. «Эмбрион человека» (анатомический рисунок).

У меня есть предмет, который я храню как сокровище: слепок черепа младенца, родившегося два миллиона лет назад, — «ребенка из Таунга». Конечно, этого ребенка нельзя назвать человеком в полной мере. И все же, если она, — а я думаю о ребенке как о девочке, — прожила бы достаточно долго, то вполне могла бы стать моим предком. Что отличает ее маленький мозг от моего? Прежде всего размер. Если бы она выросла, ее мозг весил бы, вероятно, чуть больше половины килограмма. Мой мозг, если предположить, что он имеет средний современный размер, потянет на полтора килограмма.

Человек уникален не потому, что он занимается наукой или искусством, а потому, что наука и искусство в равной степени служат выражением изумительной пластичности его ума.

Но фотографии — Джейкоб Броновски. В руках он держит слепок черепа «ребенка из Таунга». На столе перед ученым лежит его книга «Идентичность человека». Снимок сделан у него дома в Ла-Холья, Калифорния, 1973 год.

Я не стану рассуждать о нейронных структурах, об односторонней проводимости в нервных тканях или даже о старом мозге и новом. Мозгом обладают люди и многие животные. Я собираюсь поговорить о том, как он, этот орган, определяет специфику человеческого поведения.

Первый вопрос, который мы часто задаем: похож ли человеческий мозг на компьютер, только очень сложный? Конечно, художники склонны сравнивать мозг с компьютером. Так, на портрете доктора Броновски, созданном Терри Даремом, изображены символы спектра и компьютера, потому что художник представлял себе мозг ученого. Безусловно, это глубочайшее заблуждение. Если бы мой мозг был компьютером, то у меня всегда был бы наготове составленный раз и навсегда набор действий, постоянный, негибкий алгоритм.

Кстати, приведу очень красивый пример поведения голубей в брачный период, описанный в работе моего друга Дэна Лермана. Если самец воркует правильно, если он правильно отвешивает поклоны и выписывает круги, то самку взрывает от переизбытка гормонов и она становится подругой этого голубя и строит идеальное гнездо. Ее движения точны, но они не выучены, а потому неизменяемы. Им в их голубином детстве никто не давал кубиков и не учил строить гнездо. Однако обучение человека строительству без кубиков немыслимо, потому что из детей, складывающих башенки, вырастают мастера, которые построят Парфенон и Тадж-Махал, поднимут купола на мечеть в Сольтании, возведут Уоттс-Тауэрс в Лос-Анджелесе, построят Мачу-Пикчу и Пентагон.

Мы, люди, — не компьютеры, которые следуют программам, заложенным в них. Если уж и называть нас машинами, то самообучающимися, которые фиксируют каждый новый навык, каждое новое знание в мозге. Таким образом, мозг не просто увеличился в ходе эволюции в два или три раза, увеличились конкретные области, которые управляют рукой, речью, предвидением и планированием. Давайте рассмотрим каждую из этих областей по отдельности.

Рассмотрим сначала руку. Эволюция современного человека, безусловно, началась с развития руки и отбора мозга, лучше адаптированного к манипулированию рукой. Мы получаем удовольствие от своих действий. Для художника навсегда рука остается одним из основных символов: рука Будды, например, наделяет человека человечностью, бесстрашием. Но и для ученого рука имеет особое значение: только у людей большой палец противопоставлен остальным. Ну да, у обезьян тоже. Но мы можем соединить большой палец с указательным, и это только человеческий жест.

Мы можем соединить большой палец с указательным, и это только человеческий жест.