Читать книгу "Волки у дверей - Жереми Фель"

С аттестатом в кармане он непременно поступит на первый курс филологического факультета Сорбонны. Став студентом и перебравшись в Париж, он поймает удачу за хвост.

Закончив университет, он будет работать журналистом в какой- нибудь небольшой газете, пишущей о культуре, а уже через несколько лет станет публиковать литературные критические статьи в разных крупных журналах. В двадцать шесть лет напишет свой первый роман, научно-фантастический, – он будет пользоваться определенным успехом, и его переведут н пятнадцать языков. Через год он встретит Лорана, архитектора, на выходе из киношки в Латинском квартале[47] где будут показывать фильм про Расти Джеймса[48] .

Они на пару купят себе квартиру рядом с каналом Сен-Мартен, а потом дом в Бретани и будут ездить туда каждое лето. Зое, сестренка, станет актрисой и будет частенько навещать его вместе с очередным своим приятелем. В его фантазиях всегда находилось место и для Натана: он представлял себе, как каждый год, втайне от посторонних глаз, будет приходить к нему на могилу. За второй роман, действие которого развернется в Японии до хиросимской трагедии[49] , он получит множество премий и отправится в кругосветное путешествие представлять его в разных странах мира. И каждое утро он будет просыпаться с мыслью, что жизнь, о которой он мечтал, вполне удалась. Он наблюдал за паучком, взбиравшимся по паутине, когда к нему вошел какой-то здоровяк в черной монашеской рясе с капюшоном и установил на полке видеокамеру. Он направил ее прямо на него и включил. Пока здоровяк его избивал, Бенжамин, привязанный стоймя к балке, смело глядел в объектив камеры, чтобы его полный неистовой злобы взгляд въелся в глаза извращенцев, которые потом будут смотреть эту сцену по видео.

Вслед за тем здоровяк принялся стегать его ремнем по спине – до крови. А потом швырнул его наземь и начал нещадно избивать ногами. Прежде чем исполосовать ему грудь ножом. Вскоре его запах и некоторые манеры поведения показались ему до боли знакомыми. Но ведь Эрван сказал, что он умер. Всадил пулю из ружья себе в башку. И кровища его вместе с ошметками мозгов размазалась по стенам сарая. Когда здоровяк наконец открыл рот, Бенжамин решительно не признал этот замогильный голос.

Скоро он и вовсе перестал чувствовать боль; он истекал кровью, но уже воспринимал ее просто как слюну, вытекающую изо рта; его последние мысли, точно светлячки в кромешной ночи, одна за другой растворялись в бездонной пустоте, какая образовалась у него в голове. Однажды утром Бенжамин с изумлением увидел, что он стоит прямо над ним. Натан Фарг.

И выглядел он красивее, чем в его воспоминаниях: глаза, синие-синие, точно сапфиры, глядели на него, и только на него. Он пришел за ним. Натан обнял его и сорвал наручники, которые сковывали запястья. Теплое, нежное прикосновение Натана к его израненному телу действовало как бальзам; губы Натана, прильнувшие к его губам, заставили его забыть все, что он пережил в этой смрадной темнице.

И он повел его навстречу свету, заполнявшему темницу, – повел туда, где, как догадывался Бенжамин, до них уже никому не добраться.

Где-то спустя неделю Антуан Дусе, улучив минуту, когда его отец завис перед телевизором, тихонько вышел из дома, собираясь спокойно выкурить косячок, первый за весь день. Было почти девять вечера, и погода на дворе стояла прекрасная. Антуан выбрался на садовую дорожку и махнул рукой соседке, мадам Модюи, которая решила полить свои насаждения под покровом сумерек. Шагая по тротуару, он мельком глянул на дом Леруа на той стороне улицы, с закрытыми ставнями, со стенами, испещренными надписями одна непристойнее другой и рисунками не лучше. Там никто не жил уже много недель, и нужно было время, чтобы местные обитатели вернулись к прежней жизни после пережитого всеми кошмара.

Луиза, его мать, была особенно удручена всеми теми разоблачениями, которые последовали за самоубийством Франка Леруа. Луиза и Марион Леруа были давними добрыми подругами, и, оправившись после потрясения, Луиза изо всех сил старалась помочь Марион, поддержать ее в столь тяжком испытании, в то время как все остальные знакомые и друзья постепенно прервали с ней всякие отношения. Антуану до сих пор не верилось, что Натана Фарга держали взаперти в подполе сарая, который был виден из окна его комнаты и который теперь заколотили полицейские, – Натана и всех остальных; что Франк Леруа был способен на такое, о чем никто и не догадывался. Ад в паре десятков метров – это же совсем рядом. К счастью, последнее время хоть газетчиков поубавилось – только, пожалуй, самые дотошные нет-нет да и выныривали откуда ни возьмись со своими фотоаппаратами, стараясь добыть пару-тройку душещипательных кадров, прежде чем убраться восвояси. То, что пришлось пережить Натану и остальным жертвам, невольно врезалось ему в голову – и напоминало о себе со все возрастающей силой в виде кошмаров, когда он оставался один или ложился спать. Хотя с Натаном он общался всего лишь раза два или три – в лицее, Антуан, однако же, пришел к нему на могилу через несколько дней после похорон. Следователи все еще недоумевали, почему удалось обнаружить только его тело в чистом поле, в нескольких километрах за городом. Это так и осталось тайной наряду с тем, что могло статься с другими жертвами и что случилось с Бенжамином Леруа той злополучной ночью… Антуан шел по бульвару Эрнеста Ренана и, пройдя еще сотню метров, повернул направо – на обсаженную деревьями улочку, что вела прямиком к стадиону, куда он частенько приходил после уроков со своими школьными товарищами покурить и поиграть в футбол.

Кругом не было ни души, не считая белого грузовичка, проехавшего мимо и свернувшего на первую улицу слева. Антуан вдохнул приятный запах дыма витавшего над каминными дымоходами и сочившегося сквоз листву деревьев, и, пройдя чуть дальше, уселся, посвистывая, на деревянную скамеечку возле крытой автобусной остановки. Убедившись, что рядом никого нет, он разок- другой затянулся косячком, поглядывая на густо темнеющее небо, прислушиваясь к щебетанию незримых птиц и наслаждаясь умиротворяющей предночной обстановкой.

Он поудобнее устроился на скамейке и подумал о Люсиль, своей подружке. Они были вместе только три недели – и с каждым днем эта девушка нравилась ему все больше. Ему не терпелось снова прикоснуться своим обнаженным телом к ее обнаженному телу. Вдалеке послышался крик. Антуан заметил фигуру, бежавшую по полю, которое простиралось за деревьями, и вдруг исчезнувшую за каменным домиком. Антуан не собирался засиживаться. Его матери, которая, наверное, уже вернулась от своей подруги Сони, не нравилось, когда он подолгу шатался один по улицам, и ему не хотелось волновать ее без толку. Он добил косячок и уже собрался уходить и тут снова увидел, как мимо проехал белый грузовичок, который остановился в десятке метров от него.