Читать книгу "Миллион причин умереть - Галина Владимировна Романова"

Какофония звуков между тем все нарастала. Ей уже стало казаться, что она слышит вой милицейских сирен и что перестрелка ведется целой армией, не иначе. Затем вдруг все так же неожиданно стихло, как и началось.

Неизвестно, сколько прошло времени, пока она наконец решилась подняться и предпринять попытку выбраться на дорогу. Пройти ей удалось метров тридцать, не более, когда кто-то удачливый выстрелил одиночным. Левое плечо тут же обожгло дикой болью, и Ольга упала прямо лицом в снег...

Глава 26

Странные, странные домики...

Коньки маленьких узких крыш, поддерживаемых двухметровыми опорами. Никаких окон, дверей. Сквозные домики, продуваемые ветром, без окон и дверей...

– Очнулась?! Слава тебе, господи!!! – Кто-то жарко задышал ей в ухо. – Скажи что-нибудь, Оль! Ну, скажи!

Она попыталась открыть рот, но ничего не вышло. Вязкая соленая влага заполнила все внутри, мешая шевельнуть языком, который, казалось, не умещается во рту.

Ольга пошире открыла глаза. Сумерки. То ли утро, то ли вечер. Во рту наверняка кровь. Значит, ее легкое пробито и у нее идет горлом кровь. С такими ранами не живут долго...

– Тебе больно?! – Перед ее глазами замельтешило что-то темное. Снова горячее дыхание на ее щеке. Какая-то влага на ее губах и вновь жаркий шепот: – Открой рот, мать твою! Слышишь меня, девочка!!!

– Арте-ем?! – все же удалось ей вытолкнуть из себя. – Ты?!

И тут же горячая струя крови побежала по подбородку.

– Я, девочка, я! Сейчас все будет хорошо. Все будет хорошо, вот увидишь!!! – Артем ухватился за что-то под ее спиной и потащил ее волоком по земле. Каждое его движение отдавалось неимоверной болью в ее теле.

Ольга застонала.

– Что, детка?! – тут же среагировал он, останавливаясь и вновь склоняясь над ней. – Что, скажи?!

– Я умираю... – прохрипела Ольга через силу. И слезы обильно потекли из глаз. – Оставь меня здесь...

– Ну, детка! Ну что ты! – Артем взял ее лицо в свои руки и внимательно посмотрел на нее. – Открой рот.

– Не-ет, – сипло выдохнула она, и снова кровь оросила ей губы. – Я ранена... Легкое пробито. Кровь идет горлом. Я умираю... Я чувствую это...

– Олька! Не дури, слышишь?! Я тебе умру, дрянь ты такая! – Подбородок его задрожал, а глаза потемнели еще больше. – Я тебе умру!!! Смотри на меня! Смотри на меня и слушай!

Она поймала его лицо ускользающим в небытие взглядом и попыталась улыбнуться.

– Ты славный... Я прощаю тебя... – Так обычно прощались в финальных сценах ее любимые киногероини. Затем они умирали, а возлюбленные рыдали на их простреленных телах, так и не узнав о том, что были любимы. Ольга решила несколько изменить этот сценарий. Собрав последние, как ей казалось, силы, она пробормотала, давясь кровью: – Я люблю тебя...

– Что?!

Нет, что хотите, но он переживал ее кончину. Лицо мертвенно-бледное. Глаза увлажнились и часто-часто моргают, наверняка для того, чтобы слезу согнать. Губы бескровные и дрожат, дрожат... Не из-за того же он так убивается, что не сумел отомстить ей. А там кто знает? Ну да всевышний ему судья. Пусть мучается после ее смерти. Пусть. А она все равно ему это скажет.

Ольга снова разлепила губы, которые Артем трогал подрагивающими пальцами, и снова повторила:

– Ты славный... Я люблю тебя. Прощай...

Она закрыла глаза, и все разом исчезло. Черный купол опрокинулся на нее сверху, накрывая Ольгу вместе с ее тщетным желанием быть счастливой и свободной в этом дерьмовом, насквозь прогнившем мире...

Глава 27

Ольга сладко потянулась, ощущая свое обнаженное тело изнеженным и отдохнувшим. Ей было тепло, уютно и как-то сладостно.

«Если смерть так сладка, то почему люди ее страшатся? – подумалось ей сквозь дымку неги. – Нет ни боли, ни страха, ни горечи. Полнейшее ощущение безмятежности и покоя».

Не открывая глаз, Ольга прислушалась. Кто-то определенно находился рядом с ней. Кто это может быть? Такая же, как и ее, безмятежно парящая душа или что-то еще?

Но тут все ее представления о загробном мире были перечеркнуты вполне отчетливым и земным витиеватым ругательством.

Она распахнула глаза и резко села. Странно, конечно, но ожидаемой боли в теле Ольга не почувствовала. Она не явилась на смену безмятежному ощущению легкости. Единственное, что вдруг затопило ее до самых бровей, так это стыд. Стыд, от которого ей и на самом деле захотелось умереть.

Одетый в одни джинсы и ботинки, Артем сидел на корточках перед старенькой «буржуйкой» и, отчаянно щурясь, подбрасывал в нее щепки. Последние в маленькое отверстие лезли весьма неохотно, что, очевидно, и явилось причиной его раздражения.

На Ольгино «воскрешение из мертвых» он почти не обратил внимания. Так, слегка скосил взгляд в ее сторону и вновь занялся своим делом.

– Привет, – хрипло сказала Ольга, поспешив прикрыть наготу его курткой, которую он заботливо накинул на нее. – Где моя одежда?

– Сохнет, – было ей кратким ответом.

– А-а, кто меня раздел? – Кровь вновь прихлынула к ее лицу.

– Лоси, блин, – насмешливо фыркнул Артем и все-таки соизволил повернуться к ней. – Тут в округе полно кормушек для них. Они и постарались.

– А что вообще произошло?.. Так я не ранена?! – Она сдвинула куртку с плеч и подвергла их тщательнейшему обследованию, но ничего, кроме глубокой царапины чуть выше левого предплечья, не обнаружила. – А как же кровь? У меня же кровь шла горлом?!

– О, милая! – Артем скабрезно заухмылялся. – Я могу лишь приблизительно восстановить всю картину произошедшего...

– И???

– Какой-то на редкость неудачливый стрелок пальнул в тебя, приняв за кого-то другого, тебя-то вряд ли нужно было кому-то убивать... Пуля лишь чиркнула по тебе легонько.

– Но было очень больно! – возразила Ольга.

– А почему нет? Пальчик порежешь, и то больно, а тут плечо... Так вот ты падаешь лицом в снег и при этом очень сильно прикусываешь свой поганенький язычок. Отсюда и кровь потом.

– Но ее было так много, – конфузливо пробормотала она. – Тело ломило, как перед смертью...

– Ты упала, ударилась. К тому же долго пролежала на мерзлой земле. Замерзла. Твое состояние вполне объяснимо...

Артем снова отвернулся от нее и принялся разламывать сухие ветки на мелкие щепочки. Пламя печи играло на его обнаженных мышцах, производя на Ольгу совсем не то впечатление, которого бы ей хотелось. А тут еще совсем некстати в памяти всплыли слова, сказанные ему ею в момент «прощания».

– О боже мой! – простонала она и снова рухнула на лежанку, укутываясь с головой. – Какая же я дура!!! Боже, какая же я дура!!!