Читать книгу "По ее следам - Т. Р. Ричмонд"

– Зато везет с друзьями!

Мы приехали домой; Софи и Алекс сидели в гостиной с друзьями, и мы пошли в мою комнату. Едва переступив порог, я выпалила:

– Помнишь, ты ездил с друзьями в Прагу? У тебя там была интрижка?

Сначала он отпирался, затем быстро сбавил тон. Сидел на самом краю постели, как провинившийся школьник.

Ничего серьезного. Он был пьян. Мы еще не начали толком встречаться. Бла-бла-бла.

– Ал, я ни капли не изменился. Ты же меня знаешь, – заявил он.

– В том-то и дело. Совсем не знаю.

Несмотря на всю свою решительность, я расплакалась. Последней каплей стала маленькая рождественская елка, увитая мигающими гирляндами. Со мной раньше часто бывало такое, я рыдала из-за самых разных мелочей: старой фотографии, ребенка с собакой, раковины, полной грязной посуды, – и я ненавидела Люка за то, что вернул к жизни это чувство.

– За идиотку меня держишь? – крикнула я. Соседи громко постучали в стену.

– Я ничего подобного не говорил.

– Вот только не надо снисхождения.

Он потер лоб.

Может, мы просто не подходим друг другу. Никогда не подходили. Как он рассуждал про этот фильм в «Овэл» – какое стильное, элегантное, умное кино! – а я слушала и думала: «Да, но наверняка скучное». Переспал с другой и болтает о шпионской истории с Гари Олдманом.

На стене висел натюрморт с цветами, оставшийся от предыдущего жильца. Я переехала сюда, потому что хотела найти свой угол. Но это была чужая квартира, чужая комната. Мы собирались жить вместе.

– Мне нужна передышка. Не присылай никаких сообщений, не звони, даже не пытайся!

В голову лезли какие-то глупости: двойное отрицание означает согласие.

– Мы ведь хотели съехаться, – сказал он. – До Рождества осталось всего две недели.

До боли тянуло обнять Люка, спрятать лицо у него на шее, вдохнуть знакомый запах: алкоголь и дым, гель для душа – а потом упасть на кровать, я справа, он слева.

– Мне нравится спать поближе к дверям, – пошутил он, когда второй раз ночевал у меня. – Вдруг посреди ночи придется сматывать удочки?

Целый день я смеялась над его шутками.

– Я не допущу этого. Не могу, нет, – сказал он.

«Давай, продолжай в том же духе, – подумала я. – Сам себе роешь могилу».

* * *

Статья на веб-сайте «Ваш дом, ваши близкие», 20 октября 2012 г.

Хранитель памяти Алисы Сэлмон смертельно болен

Всем известный профессор, работающий над «трогательной книгой памяти» для своей бывшей студентки Алисы Сэлмон, умирает от рака.

Рак простаты – таков диагноз, поставленный Джереми Куку; рак этой формы широко распространен среди мужского населения Великобритании.

Ученый решил не менять образ жизни и оставаться верным себе, несмотря на болезнь, новости о которой просочились в прессу после анонимной публикации на форуме от пользователя под псевдонимом «Одинокий Волк».

«За последние тридцать лет показатели выживаемости при раке простаты значительно улучшились. В случае обнаружения на ранней стадии большинство пациентов могут прожить до пяти лет и более, – отметил хирург, ранее работавший в больнице Саутгемптона. – Прогноз звучит гораздо более пессимистично, если метастазы успели распространиться на другие органы или проникнуть в кости».

Студенты и преподаватели готовы оказывать всяческую поддержку Старому Крекеру – так все ласково называют профессора за глаза. Бывшая коллега Амелия Бартлетт прокомментировала: «Он великолепный ученый с острым умом. Надеюсь, что даже в этой страшной ситуации он не растеряет своего мудрого отношения к жизни».

Выпускница Карли Тинсли говорит: «Про него ходили легенды. Иногда профессор играл с нами в сквош или даже пропускал за компанию кружечку пива. Всегда старался помочь и поддержать. Даже давал мне витаминки, когда я подхватила грипп на первом курсе. Хотелось бы, чтоб репортеры оставили его в покое».

В недавнем анонимном опросе среди студентов встречаются такие отзывы: «Он прочитал нам шикарную лекцию по Меланезии. Я сто пудов решил поехать туда. Лучшая награда для антрополога!»

Вот еще один отзыв: «В школе учителя только повторяли то, что вычитали в книгах. А он сам везде был, сам все испробовал. И в социолингвистике он разбирается лучше всех».

Кук живет в Гемпшире уже много лет. В первый раз он привлек внимание общественности, приняв участие в съемках популярного документального фильма Би-би-си «Становление человечества».

Профессор получил ряд известных наград, включая популярную награду Мертона Харви за «Вдохновение, подаренное молодым специалистам в области антропологии». Он также известен своими убеждениями в сфере защиты природы.

Его детские годы прошли в престижной частной школе неподалеку от Эдинбурга. Пять лет назад в интервью для радио Би-би-си профессор, активный участник местных благотворительных организаций, поклялся «бросить эту чертову машина и пересесть на велосипед, пока ноги шевелятся».

* * *

Письмо, отправленное профессором Джереми Куком, 21 августа 2012 г.

Дорогой Ларри!

Алиса выплеснула коктейль мне в лицо и крикнула:

– Извращенец!

Я промокнул глаза платком. В баре было столько народа, что на нас никто не обратил внимания. Мы неподвижно смотрели друг на друга. Кому-то надо было начинать разговор, и я не придумал ничего лучше:

– Как проходит встреча с однокурсницами?

– Погано. Худший день в моей жизни. Еще какие-нибудь дурацкие вопросы?

– М-да.

– Хотя нет, погодите. Бывало и похуже. Первое место принадлежит другому дню – твоими стараниями, сволочь!

Ларри, ты ни за что не догадаешься, что она сделала после этого. Алиса отвесила мне оплеуху. Ей-богу.

– Вот тебе! За то, что ты сделал, когда мне было восемнадцать.

В последний раз меня били больше полувека назад – отец. Тупая знакомая боль. Как ни странно, в суете нас по-прежнему не замечали.

– Что ж, заслуженное наказание. Если тебя это утешит, я всей душой сожалею о содеянном.

– Как поэтично! Только зря. Меня это ни капли не утешает.

– Я пришел с мирными намерениями. Мне нужно с тобой объясниться.

Однажды я нашел полумертвую ласку, запутавшуюся в охотничьих силках. Алиса в тот момент смотрела на меня так же.

– Не бойся.

– Не боюсь. В принципе не боюсь мужчин.

– Принести тебе воды?

– Воды? – переспросила она таким тоном, будто я предложил забронировать целый ресторан. – Я предпочитаю алкоголь.

Я заказал ей коктейль, джин с тоником, двойной – такой часто пила ее мать. А когда вернулся, Алиса с трудом пыталась восстановить дыхание, будто только что пробежала пару миль.