Читать книгу "Плащаница из Овьедо - Дэвид Ричардс"

Только когда священник сел за руль и запустил двигатель, до него дошло, что он не ответил на ее поздравление.

Глава 45

— Отец мой небесный, я всегда верил, что ты направляешь меня своей твердой рукой. До сегодняшнего дня. Дай же мне знак… — Молитва отца Джимми звучала не громче шепота.

Монсеньор Галахер подбежал к решетке алтаря, перед которой склонился молодой священник. Пытаясь отдышаться, он и не заметил страдальческого выражения на лице своего преемника.

— Вот ты где, Джеймс! Я увидел твою машину и обыскал весь дом снизу доверху. Забавно, но здесь я надеялся встретить тебя в последнюю очередь! Ты нашел девушку?

— Нашел. Она в Уотертауне. Думаю, ее удерживают там силой.

— Уотертаун? А она уйдет оттуда с тобой?

— Да, если у меня получится с ней поговорить.

— У тебя должно получиться. Я обсудил случай с ней с некоторыми высокопоставленными церковными лицами в Бостоне. Не нужно объяснять, что они там сильно обеспокоены. Но обо всем уже позаботились. — Он сунул руку в карман сутаны и извлек из него листок бумаги. — Вот адрес, куда ты можешь отвезти ее, когда она будет готова.

Отец Джимми посмотрел на бумажку в руке монсеньора.

— Привезти ее сюда?

— Да. Они полностью осведомлены о ситуации и придумают, как поступить.

— Не понимаю, отче.

— Они позаботятся о ней и ребенке.

— Что это означает? Она сможет оставить себе ребенка?

— Тише, Джеймс. Ты же знаешь, что это невозможно. Так должно быть.

— Но кто тогда вырастит этого ребенка?

— Ему найдут подходящую семью, которая воспитает его, не зная, кто он и откуда.

— Ханна этого не позволит, отче.

— Поэтому ты должен ее убедить. Или ты считаешь, что нам следует оставить его Витфилдам, чтобы потом страдать от последствий?

— Конечно же, нет.

— Заставь ее думать, что так будет лучше для ребенка, лучше для нее и лучше для Церкви. Ты ведь тоже так считаешь, правда, Джеймс?

Старик буравил его взглядом.

— Да, отче.

— Вот и хорошо. И я с радостью помогу тебе в этом деле.

— Нет, отче. Будет разумнее, если я сделаю это сам. — Джеймс взял у монсеньора листок с адресом и положил себе в карман. — Я свяжусь с вами в Бостоне.

— Как тебе будет угодно. Я в тебя верю, Джеймс.

После этого разговора, воспользовавшись телефоном в приходском доме, отец Джимми позвонил Тери, и они о чем-то шептались минут пятнадцать. Приняв твердое решение по поводу того, что он должен делать дальше, священник отправился к себе в комнату и достал рюкзак с самой верхней полки шкафа. Весь мир для него изменился.

Ханне не разрешали выходить из дома, который принадлежал Летиции Грин и был новым офисом «Партнерства ради Жизни», вот только ни человека, ни организации более не существовало. Оба они были созданы с одной целью — найти идеальную суррогатную мать, поэтому и исчезли оба, когда эта цель была достигнута. «Партнерство ради Жизни» оставалось лишь заголовком на почтовых бланках, а Летиция Грин снова стала Джудит Ковальски. Стоит отметить, что Рики, веснушчатого сына Летиции Грин, который был смыслом всей ее жизни и неиссякаемым источником в ее стремлении привносить радость в жизнь других людей, никогда не существовало.

Теперь Ханна знала это.

Знала она и о том, что в их безумном замысле задействовано много людей, поскольку за время ее пребывания здесь в подвале дома миссис Грин прошло несколько многолюдных собраний. Сидя под замком, Ханна тщетно пыталась подслушать, о чем они говорят. Из всего сказанного ей удалось разобрать лишь постоянно произносимое хором слово «Аминь!». Когда она наблюдала из окна, как участники собрания покидают дом, ей стало ясно, что они — все до одного! — присутствовали на открытии художественной галереи Джолин. В тот вечер они пришли посмотреть не на картины Джолин. Они собрались там, чтобы посмотреть на нее, на «сосуд».

Сам дом имел чисто практическое назначение, поэтому следов уюта в нем совершенно не было. Подвал предназначался для проведения собраний и обсуждения текущих дел Национального общества плащаницы. Комнаты на втором этаже служили для проживания; они были обставлены мебелью мотельного модерна и тщательно убирались, что, как ни странно, придавало им унылый вид.

Большую часть времени Ханна проводила в отведенной ей комнате, а Джолин и Маршалл поочередно ее стерегли. Девушка начала подозревать, что ее незаметно подсадили на успокоительные средства. Казалось, что вся ее непокорность исчезла, а вместо нее пришла апатия ко всему, что с ней происходило. Она только и делала, что спала и ела, ела и спала. Иногда она бродила по дому, прогуливаясь по комнатам и глядя в окна, но при этом никогда не исчезала из виду своих тюремщиков.

Улица была ей незнакома. Казалось, прошло мгновение — и она перенеслась из дома Рут и Герба на Фол-Ривер и очутилась неизвестно где! Из окон было видно, что на противоположных домах уже развесили рождественские гирлянды, отчего она задавалась вопросом, сколько времени прошло с тех пор, как ее сюда привезли. Ханна знала, что ребенок должен был появиться в скором времени, так как на днях подслушала разговор доктора Йохансона с Витфилдами о возможности искусственных родов.

— Чем скорее мы от нее избавимся, тем лучше, — сказал тогда Маршалл.

— А что, если мы навредим ребенку? — спросила Джолин.

Доктор Йохансон заверил ее, что об этом не стоит беспокоиться.

— Все равно искусственные роды — это неправильно, — настаивала Джолин. — Это не должно случиться таким образом.

Ответ Маршалла охладил ее:

— Мы с самого начала знали, что будет нелегко. У нас нет выбора. Девчонка для нас — угроза.

Угроза?

Вдруг Ханна почувствовала на себе его взгляд и отпрянула от окна.

Весь день небо висело низко, обещая снег, который начал срываться только к вечеру. Сумерки окутали улицу, и лишь дуговые лампы заправочной станции на углу, которая сверкала, словно коммутаторный зал, стойко держали оборону. Ханна заметила одного из работников станции, который разгонял снег метлой, и двух клиентов, стоявших под навесом и, по-видимому, обсуждавших погоду. Девушка подумала, что снег и огни станции ее обманывают, потому что на расстоянии те двое выглядели как отец Джимми и Тери.

Разве это возможно? У мужчины были черные волосы, а у стоящей рядом с ним женщины — шапочка, похожая на ту, что носила Тери. Вдруг ей захотелось открыть окно и закричать им, но она сумела побороть в себе этот порыв. Вместо этого девушка спокойно вернулась в кровать и положила голову на подушку. Если это и в самом деле были отец Джимми и Тери, то она могла сделать единственно правильный вывод: они знали, где она находится, и у них есть план, как ее спасти.