Читать книгу "Будь моей - Лора Касишке"

— Привет, красавица, — прошептал он. — Привет, киса.

Увидел, что я наблюдаю за ним из кухни, и улыбнулся.

— Кому принадлежит это восхитительное создание?

— Гарретту, — ответила я.

— Как же зовут кошку Гарретта? И как она сюда попала?

— Я не знаю, как ее зовут. — Я рассказала, как вышло, что кошка Гарретта оказалась на нашем диване.

Джон взял ее на руки и опустил лицо в серую шерсть. От него вдруг заструилось удивительно мягкое тепло, всколыхнувшее все мои чувства. Я вспомнила, как он брал на руки маленького Чада, как подбрасывал его в воздух, ловил и прижимался к его нежной шейке и мягким волосикам, с наслаждением вдыхая детский запах. Вот за это, наверное, я и любила Джона все эти годы. За его нежность. Кошка умиротворенно затихла, совершенно довольная. Я подошла к Джону, положила руку ему на ладонь и прижалась лицом к его плечу.

— Шерри, — сказал он, ласково опуская кошку на диван. — Ты меня прощаешь?

Он обнял меня.

— Я люблю тебя, Шерри, — сказал он. — У меня есть недостатки, но я люблю тебя больше всего на свете. И Богом клянусь, если ты позволишь мне просто обнимать тебя вот так, мне от жизни ничего больше не нужно.

Той ночью мы занимались любовью в абсолютном молчании. С выключенным светом. Разбросав одежду по полу спальни. Это продолжалось несколько часов. Медленных и нежных часов, вылепленных из плоти и слез. Я погружала пальцы в его волосы, совала их в рот. Он прижимался губами к моей груди. Целовал мне руки и шею. Оргазм обрушился на меня бесконечным всхлипом наслаждения. Когда кончил он, я ощутила содрогания его тела как взмахи крыльев внутри себя.

Утром, прощаясь на крыльце, мы поцеловались. Кошка Гарретта наблюдала за нами с диванчика, медленно мигая и щурясь. Чад еще не спускался. Насколько я могла судить, он всю ночь не выходил из спальни. Перед бордюрным кустарником, свернувшись в клубок, спал Куйо.

— Что с этой собакой? — удивился Джон, качая головой. — Ты бы зашла к Хенслинам, что ли. Как бы он тут от голода не умер.

— Схожу, схожу. Я тебя люблю, — сказала я Джону, уже начавшему спускаться со ступенек.

Он повернулся.

Шагнул назад.

Мы снова поцеловались. Более страстным и долгим поцелуем. И только после этого он ушел.

По дороге к Фреду Чад не разговаривал. Сидел и пялился в окно. Я что-то говорила, хоть и понимала, что он меня не слушает.

— Насчет Гарретта, Чад… — сказала я. — Конечно, не исключено, что он просто сбежал. Или раньше времени уехал в этот свой лагерь. Или поехал навестить тетку — такое тоже возможно. Но я все равно волнуюсь, Чад. Нет, я тебя не упрекаю. Конечно, больше всех виновата я сама, но… Скажи честно — ты не угрожал Гарретту? Я знаю, он рассказал тебе о… — я не смогла договорить и сглотнула. — Он ведь тут вообще ни при чем! Ты мог на него разозлиться, это понятно, но Гарретт ведь уехал не поэтому?

Чад обернулся, пожалуй, слишком резко, и в упор уставился на меня.

— Нет, мама, — четко произнес он. — Я не угрожал Гарретту.

— Да знаю, знаю, — тихо проговорила я. — Извини, что спросила.

Несколько минут мы ехали в полном молчании, затем я откашлялась и спросила, как он себя чувствует. Хорошо ли спал.

— Прекрасно.

Когда я сворачивала на подъездную дорожку, Куйо все еще крутился возле кустов.

Я пошла к нему, стала его звать, но он даже не посмотрел в мою сторону и продолжал яростно рыть землю. Даже ухом не повел. Дома я набрала номер Хенслинов. Мне ответила миссис Хенслин. Голос ее звучал слабо, словно его обладательница находилась где-то далеко-далеко. Или словно внезапно состарилась, с тех пор как мы разговаривали с ней в последний раз. Мне тут же пришло в голову, что я и правда не видела ее с прошлого октября, если не считать мимолетных приветствий, которыми мы обменивались, когда они с мужем проезжали мимо нас в своем синем пикапе.

— Хорошо, — еле слышно прошелестела она. — Пошлю к вам Ти, когда придет домой на обед, велю, чтоб привел Куйо домой. Сама бы пришла, да не дойду — артрит замучил. И Эрни мой еле ходит. Перелом шейки бедра — не шутка.

— Он сломал шейку бедра? — с ужасом переспросила я.

— Еще в прошлом октябре.

— Ох, миссис Хенслин, мне так жаль. Я и понятия не имела.

Мне стало грустно. Как мало мне известно о невзгодах пожилой четы, которая живет от нас меньше чем в полумиле. Эта мысль наполнила меня печалью горшей, чем сострадание к Эрни с его сломанным бедром. Чем я была так занята все эти месяцы, что не потрудилась заглянуть к ним? Ни разу не остановилась возле их дома, ни разу не позвонила? Почему не задумалась, куда они вдруг подевались, что я совсем не вижу их на улице?

— Да откуда ж вам знать? — не удивилась миссис Хенслин. Она всегда была крайне практичной. — Так что, извините, он прийти не сможет. Я пошлю Ти. — Это был ее внук. — Скажу, чтоб поводок захватил. Он его обязательно уведет. Простите, что он там у вас набедокурил…

Я уверила ее, что мы абсолютно не в претензии. Просто волнуемся за собаку…

— Да будем вам. Набедокурил, ясное дело. Но мы сегодня же его заберем.

Она попрощалась и повесила трубку, а я еще несколько секунд простояла со своей. Меня не покидало чувство, что от меня слишком поспешно отделались. Или что я получила выговор. Я поймала себя на желании еще раз набрать тот же номер. Объяснить, почему я позвонила. Почему ничего не знала о сломанном бедре Хенслина — работа, отъезд Чада в колледж. Но я часто думала о них. И мне…

В этот миг раздался жуткий вой. Выл Куйо — заунывно, горестно и отчаянно. Я швырнула трубку и ринулась в сад.

Что еще там стряслось?

Нет! Хватит с меня!

Спаниель Хенслинов сидел на том же месте, где торчал все последние дни. Голову он запрокинул, и из его груди рвался наружу протяжный жалобный вой.

По пути я заглянула в холодильник, достала остатки отбивных, которыми в субботу кормила Джона с Чадом, положила их на бумажную тарелку и направилась на задний двор.

С бумажной тарелкой в руках я подошла к границе бордюрного кустарника.

И увидела, что он натворил.

Пес вырыл яму глубиной не меньше трех футов.

Я приблизилась к спаниелю, протянула мясо на тарелке, позвала его, сначала тихо, потом в полный голос, наконец, прокричала: «Куйо, ко мне!» Пес даже не повернул ко мне головы. Он все выл и выл…

Тут мне в нос ударил запах…

Над ямой, вырытой Куйо, клубился рой ос…

И мухи…

Целые тучи жужжащих мух…

Теперь я знала. Я все поняла.

«Просто скажи ему, что, если он явится сюда еще раз, ты позвонишь в полицию. Или что твой муж его пристрелит. Или что-нибудь еще в этом духе».