Читать книгу "Свет первой любви - Мэри Бэлоу"

Через три-четыре дня после празднества в Воксхолле все ближайшие друзья разъедутся, думала Майра. Хелен, Майкл и ее свекровь уже уехали. Ей тоже придется уехать. Но сначала они должны прийти к какому-то решению. Эта мысль ее обрадовала. Она не знала, чего ей хочется. Но это чуть позже. Пока же празднество в Воксхолле ничто не должно омрачать.

Она с таким нетерпением ждала развлечений лондонского сезона, ждала, что увидит все лучшее, что есть в этом большом городе. Но оказалось, что лучшее припасено напоследок. Она слышала, что Воксхолл – это нечто сказочное, особенно по вечерам, когда павильон освещен множеством ламп и свечей, а разноцветные фонарики висят на деревьях вдоль аллей, по которым прогуливаются посетители. В павильоне есть ложи, где можно посидеть и поесть, слушая музыкальные номера. Можно там и потанцевать. И часто устраиваются фейерверки.

Испортить вечер может только погода. Майра с беспокойством следила за небом все утро: сначала небо было затянуто тяжелыми облаками, затем они начали расходиться, а ближе к вечеру небо прояснилось окончательно, стало теплее – как раз тогда, когда все ожидали, что похолодает.

– Вы сегодня очень красивы, – сказал Майре муж, когда она спустилась к нему в холл.

– Благодарю, – смутилась она.

Единственное купленное в Лондоне вечернее платье, очень дорогое, из бледно-зеленого атласа и кружев, действительно шло ей. Кэтрин и Дафна, сговорившись, убедили Майру купить его, хотя, по правде говоря, долго уговаривать не пришлось.

– Это новое платье? – спросил он, беря у нее из рук теплую шаль и укутывая ей плечи. – Я еще не получал счета.

– Я сама за него заплатила, – ответила она.

– Значит, завтра вы подадите мне счет. – Он помог ей сесть в экипаж. – Ваши карманные деньги предназначены для личных расходов. Одевать вас буду я.

Она ничего не ответила. Спорить бессмысленно. И глупо. Ей следовало бы обрадоваться – платье стоило очень дорого. Но неприятно зависеть от мужчины. «Одевать вас буду я». Есть в этом что-то унизительное. Всю жизнь она зависит от мужчин: сначала – от отца, потом – от сэра Эдвина. Но это – другое дело.

– И так будет всегда, сударыня. – Он словно прочел ее мысли; голос его звучал с холодком, как это бывало часто. – Упрямиться ни к чему. Даже если по прошествии этой недели вы никогда больше меня не увидите, вы все равно останетесь моей женой.

– Моей собственностью, – поправила она спокойно. – Вы могли бы не стесняться.

– Моей собственностью, – сухо повторил он.

Они ссорились из-за его щедрости. Не сошла ли она с ума? «Даже если по прошествии этой недели вы никогда больше меня не увидите». Ее охватил страх.

– Сегодня будут танцы, – сказал он после недолгого, полного взаимной обиды молчания, резко меняя тему разговора. – Всем захочется танцевать с вами – Рексу, его брату, Бэрду, Нэту, Идену. Но вальс танцевать с вами буду я. Первый вальс после ужина. Вы оставите его за мной.

– Это приказание, милорд?

– Ей-богу, это приказание! – Голос его звучал слегка раздраженно, но он взглянул на нее искоса. Она смотрела на него с улыбкой. Это у них случалось нередко – вспышки раздражения, смягченные общим чувством юмора.

– В таком случае моего согласия все равно не требуется, – сказала она. – Выбора у меня нет.

– Вы кое-чему научились.

– Да, милорд, – кротко ответила она.

Он все еще смотрел на нее искоса, не поворачивая головы.

Воксхолл, к которому они подъехали по воде в обществе остальных участников празднества, превзошел все ожидания Майры. В Темзе отражались разноцветные фонари. И когда они вошли в увеселительный сад, казалось, что они входят в волшебную сказку, оставив реальный мир позади.

– Ах, Кеннет, – сказала молодая женщина, озираясь вокруг и поднимая глаза вверх, к деревьям, – видели вы когда-нибудь что-то более красивое?

– Видел. – Он закрыл рукой ее руку, лежащую у него на локте. – Лунную дорожку на море у Тамаута.

Однажды вечером, когда стемнело, она отважилась прийти на свидание юнему в ложбинку на утесе, и они смотрели на лунную дорожку, сидя бок о бок; он обнимал ее за плечи. Он поцеловал ее, но она не чувствовала, чтобы от него исходила какая-то опасность. Ах милая невинность юности!..

Может статься, он никогда больше не увидит Тамаут. Может статься, ей суждено жить там в одиночестве – со своими воспоминаниями.

Вечер был теплый, с легким ветерком. Сад Воксхолла был переполнен гуляющими: ведь это был конец сезона, и всем хотелось завершить его достойно, с наибольшим для себя удовольствием.

Майра и Кеннет со своими друзьями перед ужином прохаживались по тенистым аллеям – надо сказать, что никто здесь не гулял в паре со своим мужем или женой, – слушали оркестр, который играл Генделя, поедали тонкие тостики с ветчиной и клубнику, пили шампанское, которым славился Воксхолл. Все болтали, смеялись, танцевали.

И однако в атмосфере вечера чувствовалась грусть – по крайней мере Кеннет ее ощущал. Не очень-то радостно сознавать, что все их друзья разлетятся по разным уголкам Англии в ближайшие два дня. И неизвестно, когда они встретятся снова. Но эта грусть не шла ни в какое сравнение с ощущением неопределенности в главном. Пойдут ли они с Майрой каждый своей дорогой? Скоро он это узнает. Больше с решением тянуть нельзя. Они должны принять его завтра.

Оба знали это и в этот вечер подчеркнуто беззаботно веселились. В ложе, заказанной сэром Клейтоном Бэрдом, они не сидели рядом. Шли порознь во время прогулки и не танцевали друг с другом. Даже ни разу не взглянули в глаза друг другу. Но вот, наконец, оркестр собрался заиграть вальс. Ужин был окончен. Кеннет встал и впервые устремил взгляд на Майру. Она смеялась какой-то шутке Идена, но мгновенно стала серьезной, взглянув на Кеннета.

– Кажется, это мой вальс, Майра, – сказал он, протягивая ей руку.

– Да. – Она посмотрела на эту руку, потом подала свою. Теперь улыбка исчезла с ее лица. Внезапно наступило молчание. Все в ложе смотрели, как они идут танцевать вальс.

– Ну, что же? – сказал мистер Гаскон – Какой приговор мы вынесем этой чете?

– Я полагаю, – сказал лорд Пелем, – что эту леди нелегко подчинить себе. Нашему Кеннету это не по душе.

– Я вынужден согласиться с тобой, Иден, – сказал виконт Роули. – Совсем не по душе. Но я думаю, что именно это его и привлекло. Привлекло раз и навсегда.

– Я вижу, что ей очень не нравится подчиняться, – проговорила леди Бэрд. – И лорду Хэверфорду, если он человек разумный, надо изменить свою властную манеру обращения.

– Но признайся, Дафна, что эта манера ему так идет! – засмеялась леди Роули. – И я считаю, что Майра очень хорошо управляется с его замашками. Кроме того, ведь они любят друг друга. Это же ясно как день.