Читать книгу "Майкл Каллен: Продолжение пути - Алан Силлитоу"

абсолютно откровенным.

Поедая превосходный завтрак, я поздравил его с умением читать характеры.

— В свои первые годы, — рассказывал он, — я работал стюардом в вагоне-ресторане Британских железных дорог. Лучшая работа, которая у меня когда-либо была. Я не против сказать вам, что мы создали небольшой синдикат и организовали некий бизнес. Одной из стюардесс была молодая женщина по имени Элси Карнак, и мы придумывали способы подработки. Конечно, в конце дня нам приходилось делиться этим с остальными, но это составляло совсем немного. Мы разбавили апельсиновый сок, добавили в суп воды и загустили его мукой, подправили кофе, взяли с собой сыры (некоторые из которых упали с кузова грузовика, если вы меня понимаете, мистер Каллен), продавали свой хлеб, давали полпорции там, где, как мы думали, этого не заметят, обманывали при обмене денег и выдаче сдачи, заискивали из-за хороших чаевых, продавали свои вина и ликеры — ох, я и не помню всего, что мы делали.

Он казался весьма взволнованным.

— Элси и я скопили денег, сколько смогли, и оставили работу в вагоне-ресторане, когда поженились. Фактически мы продали концессию, хотя вскоре после этого начались репрессии, и синдикат был оштрафован или потерял работу. Главарь был отправлен в тюрьму, и Элси посмеялась над этим. Заметьте, мне никогда не нравился ее смех, и меня это должно было насторожить. Но любовь слепа, не так ли, мистер Каллен?

Я мог только кивнуть в знак его мудрости.

— Даже помощь Национального здравоохранения здесь не помогает.

— Мы с Элси очень дешево купили большой дом в деревне и назвали его «Ферма Незабудка», и семь лет мы содержали его как приют для престарелых. Как вы можете себе представить, у нас была довольно быстрая текучка кадров. Мне понравилась эта работа. Некоторые из стариков были замечательными людьми. Я занимался этим двадцать часов в сутки. Я бы даже читал им, если бы они были слепыми. И некоторые истории, которые они мне рассказали! Они жили долго и бывали во многих странах. Некоторые из них были знамениты в свое время, но теперь о них забыли. Некоторые, конечно, были в восторге, а я сделал для них все, что мог. Элси слишком близко к сердцу восприняла деловую сторону дела. Она нашла способ сохранять тела свежими в течение трех или четырех недель после их смерти, чтобы мы могли продолжать требовать оплаты обслуживания. Родственники не удосуживались их навестить, поэтому риска не было. И старикам ведь не было  никакого вреда, раз они уже были мертвы, не так ли, мистер Каллен? Не то чтобы мне понравилась эта идея, хотя к концу года она сильно увеличила нашу прибыль. Но однажды Элси исчезла. Она забрала деньги и все ценное, что принадлежало жителям. Это было ужасно. Она ограбила их. Она и меня ограбила, а также оставила со всеми долгами. Она даже взяла мои лучшие часы «Ролекс», которые мне подарил один из славных стариков. В результате приехала полиция и обнаружила два тела в морозильнике, под овощами. Я взял вину на себя. Элси отпустили, а я получил семь лет. Семь лет! Когда я думаю о том, что сказал обо мне судья, у меня кровь стынет в жилах. «Самый худший случай вампиризма среди пожилых людей, с которым мне когда-либо приходилось иметь дело», — сказал он, и это попало во все газеты. Вы читали это, мистер Каллен?

— Должно быть, я в то время был за границей.

Он выглядел разочарованным.

— Думаю, я это заслужил. Во второй половине моего пребывания в тюрьме моим сокамерником был Паркхерст Моггерхэнгер. Он был в очень плохом состоянии, фактически сошел с ума, поэтому я заботился о нем так, как будто он был одним из людей в доме моих престарелых. Я способствовал его ремиссии. Ему стало лучше, когда  он стал полагаться на меня. Я можно сказать вытащил его с того света, и когда нас выпустили, мы продолжали общаться. Мне некуда было идти, поэтому я вернулся к своей старой матери в Галифаксе, благослови ее Бог. Она уже мертва, мистер Каллен.

— Я сожалею об этом.

— Паркхерст рассказал обо мне своему отцу, и мистер Моггерхэнгер в то время взял меня смотрителем своего имущества, которое в этом нуждалось. Он хотел выразить свою признательность, и я был благодарен за это, потому что я был конченным человеком, обреченным и никогда больше не восставшим, когда вышел из тюрьмы. И все же, заняв эту с готовностью эту должность, признаюсь, со слезами на глазах, я по-видимому прыгнул со сковороды в огонь, потому что я — соучастник всего происходящего. здесь, так что, если силы правосудия когда-нибудь устроят настоящую облаву — если такое произойдет — я буду  снова в тюрьме, даже дольше, чем в прошлый раз. Вот почему я хочу, чтобы вы мне помогли, мистер Каллен.

Я чуть не задохнулся от неожиданного предложения. К счастью, я уже доел его вкусный завтрак. Я помог Биллу Строу, заперев его на крыше Блэскина, но Билл Строу был моим давним другом, тогда как Мэтью Коппис был одним из них только вчера вечером — если он вообще был им. Я никогда не боялся заводить новых друзей, возможно, именно поэтому у меня было так мало настоящих друзей. Кроме того, такой открытый и бесстрашный характер, как мой, всегда вызывал у людей подозрения. Однако было что-то в Мэтью Копписе, что побудило меня не делать этого.

— Во-первых, тебе не следует делать ничего поспешного. Тебе следует подождать. Преступные действия могут происходить повсюду, но как ты можешь быть в этом уверен здесь? Когда вы управляли фермой «Незабудка», они тоже происходили, но ты не догадывался, что творила Элси. В прошлый раз ты допустил ошибку, возможно, ты допустишь ее и в этот раз. Я имею в виду следующее: являешься ли ты лучшим судьей в отношении чьих-либо преступных действий? Мой второй комментарий касается лорда Моггерхэнгера. Ты говоришь мне, что он нанял тебя по доброте душевной. Он знаменит этим. Он никогда не забывает обид и никогда не забывает одолжений. Большинство миллионеров такие. Они должны быть такими. Это одно из свойств, которые делают их богатыми. Это  помогает им соприкасаться с человеческой природой — и также делает их богатыми. Я имею в виду, неужели ты хотел бы отплатить ему, заявив на него в полицию просто по подозрению?

Он не мог смотреть на меня прямо, а это означало, что мои аргументы дошли до него.

— Думаете, я злюсь на него? Частично я подозревал Элси в течение нескольких месяцев, но я