Читать книгу "Молот ведьм - Яцек Пекара"

– Мордимер Маддердин? Инквизитор? – спросил жестко, и я был уверен, что он и так знает ответ.

Я медленно кивнул.

– Вы арестованы. И согласно приказу Его Святейшества, Святого Папы Павла XIII должны быть тотчас доставлены в Апостольскую Столицу. Там будете заключены в Замок Ангелов и допрошены. Там же станете ожидать приговор.

– В чем я обвиняюсь? – спросил я спокойно, поскольку именно такого поворота событий и ожидал.

Он же взглянул мне прямо в глаза и нехорошо усмехнулся.

– В заговоре, содействии ереси, составлении фальшивых признаний, подделке официальных документов, аресте и пытке представителей Церкви без формальных и правовых причин, чужеложестве, содомии, поклонении Сатане… И в чем только еще пожелаете, поскольку уже за перечисленное мною вас следует сжечь не один, но сто раз.

Он был слишком уверен в себе и слишком дерзок. Я мог бы его убить. И его, и тех смешных стражников за дверью, которые сгрудились так, что, во-первых, не сумели бы воспользоваться оружием, а во-вторых, стали бы друг дружке мешать. Минутку я даже раздумывал, не всадить ли наглецу нож под ребра. Вот тогда бы я увидел удивление на его лице – и глядел в эти глаза, пока жизнь покидала бы его.

Но поступил я так, как всегда поступал всякий несправедливо обвиненный. Послушно протянул руки и дал себя сковать. Верил ли, что после следствия в Замке Ангелов папа прикажет снять с меня обвинения и выпустить на свободу? Что мне будет возвращена концессия? Вот это была бы шутка! Конечно же, ни во что подобное я не верил. Имел несмелую и малую надежду, что, возможно, благодаря некоему небывалому и счастливому совпадению удастся мне сохранить жизнь. А может – слегка, несмело – уповал на вмешательство моего Ангела-хранителя, ибо надеялся, что тот считает меня полезным орудием? Но знал я и то, что Ангелы помогают сильным, а их помыслы следуют путями, непостижимыми обычным смертным.

Не сбежал я только по одной причине. Сделай я это – и тем самым признал бы, что совершил преступление. В то время как я поступил согласно святым законам веры – или, точнее, согласно тому, как я понимал их скудным своим разумом.

* * *

Они должны были отдавать себе отчет о моих способностях – и прикидывать, не толкнет ли меня отчаяние на неразумные поступки. Поэтому я сидел в седле, с руками, связанными за спиной. К тому же мне связали и ноги – веревкой, пропущенной под конским брюхом. Что ж, если бы конь понес, я испытал бы определенные сложности, но двое стражников постоянно находились рядом. Один из них даже придерживал узду моего скакуна. Из разговоров я понял, что мы остановимся в месте под названием Лютцинген, до него же ехать нам пришлось бы по лесной дороге. Но под вечер дело усложнилось. Священник (представился как Ансельмо де Торрес-и-Гонада, и если было это имя, с которым он пришел в мир, то я был епископом) внезапно остановил коня и начал нервно обыскивать карманы плаща и кафтана, а потом полез во вьюки.

– Мне следует вернуться в Виттинген, – сказал он разозленно и глянул так, будто обвинял меня в том, что забыл в городе документы. –   Вы двое, – указал на стражников, что стремя в стремя ехали за мной. – Останетесь на поляне тут рядом – и ждите меня. Ни под каким предлогом, – глянул резко, – не должны развязывать узника. Снимите его с лошади, но потом свяжите ему ноги. Понятно?

Повернул скакуна, кивнул обоим остающимся споспешникам и галопом погнал к Виттингену. Мои же стражники развязали веревку под конским брюхом, а с седла сняли меня незамысловатым способом – дернули за плащ и сбросили на землю. Я упал, будто мешок, – даже в плече что-то треснуло. Тотчас меня посадили под дерево и снова старательно связали стопы. И лишь потом занялись костром, вынули из вьюков мясо, сыр и пиво. Если думаете, мои милые, что вашему нижайшему слуге предложили перекусить, глубоко ошибаетесь.

Наконец, когда уже нажрались, я заметил, что начинают посматривать на меня с выражением мальчишек, которые отыскали чрезвычайно интересного жука, но еще не знают, что с ним делать.

– Гля, какая падаль еретическая лежит здесь, а мы что? – Один из стражников потыкал палкой в уголья. Его товарищ засмеялся.

– А то и припечь его? – спросил тихо.

– Отец Ансельмо разгневается, – буркнул первый и вынул палку, поглядывая на тлеющий кончик.

– Ну хоть ткни в этого, мать его, инквизитора, – подговаривал второй.

Стражник встал от костра и приблизился, держа палку в протянутой руке. Я лежал спокойно, глядя на него из-под сомкнутых век. Красно светящийся кончик затанцевал перед моими глазами. И тогда я дернул головой в сторону, вскочил на ноги и ударил нападавшего головой в грудь. Он упал, а я с размаху свалился сверху. Немногое мог сделать, с руками, связанными за спиной, разве что ударил его головой в лицо. Услышал, как хрупнули кости, и почувствовал, как его кровь льется мне на лицо.

– Вот же ж ты! – крикнул второй стражник, и я уголком глаза приметил, что поднимает меч, дабы рубануть меня по черепу.

Я был уверен, что он ударит плашмя, только чтобы оглушить, ведь его не похвалили бы за убийство человека, которого везли на процесс к самому Святейшему Престолу. Но до того, как меч успел опуститься, послышался свист, и я увидел толстую стрелу, воткнувшуюся прямо в грудь нападавшего. Тот еще успел хватануть ртом воздух, а на его кафтане расплылось кровавое пятно. Крутанулся, сделал два шага и упал лицом в огонь. Взметнулись искры.

Я повернулся туда, откуда прилетела стрела, и увидел, как из-за деревьев выходят двое арбалетчиков и огромный человек в черном плаще с капюшоном, закрывавшим лицо. Я прищурился, поскольку фигура его показалась мне удивительно знакомой.

А когда он приблизился так, что оказался в кругу отбрасываемого костром света, я уже догадался, кто это.

– Марий фон Бохенвальд, – сказал я громко. – Это истинная радость – узреть тебя при таких обстоятельствах.

Он отбросил капюшон, и я увидел его лицо. Белое, круглое, будто луна в полнолуние. С тремя стекающими на ворот кафтана подбородками. Он рассмеялся добродушно, и это его добродушие могло обмануть многих, но не меня. Марий фон Бохенвальд, а вернее, тот, кого я знал под этим именем, был инквизитором, что служил в самом тайном, внутреннем кругу Инквизиториума. Я не хотел даже думать, чем он занимается, но кое-какое представление о необычных его способностях все же имел. К тому же некогда он уже спас мне жизнь. И тогда пообещал, что мы еще встретимся.

– Почти всегда, когда вижу тебя, Мордимер связан, будто бычок. – Он всплеснул ладонями, словно мой вид его сердечно позабавил. – Займитесь им, – приказал своим людям. – И вытащите тело из огня, ибо смердит…

Мне рассекли путы на ногах и руках, и я встал, массируя запястья. Оглушенный мною стражник тяжело ворочался на земле и что-то бормотал себе под нос. Один из людей Мария встал над ним, дернул за волосы и перерезал горло. Потом без слов вытер нож о кафтан покойного и спрятал за пояс.

– А где отец Ансельмо? – спросил Марий, присаживаясь к огню и протягивая руки к пламени. – Возвращайтесь к лошадям, – приказал людям, и они отошли, растворившись в лесном полумраке.