Читать книгу "Теория убийства - Эндрю Мэйн"

6/4/2000: Ездил на место убийства второй жертвы. Взял окровавленный камень. Забрался в дом Шентона, собрал образцы биоматериала. Образец крови взял из материалов судмедэкспертизы.

Больше всего Форрестер был сосредоточен на двух вещах: поиске сувениров с мест преступлений и образцах крови или тканей убийцы. Чтобы получить образцы, он иной раз доходил до того, что, переодевшись врачом скорой, сам брал анализ крови у убийцы, если убийство происходило где-то рядом и Форрестер мог туда быстро добраться. Мы нашли пробирки с кровью в банках, но я подозревал, что рабочие образцы Форрестер хранил где-нибудь в арендованном у медицинской компании холодильнике. Нужно еще будет найти этот холодильник и узнать, что внутри.

– Получилось отыскать что-нибудь о Данхилле, Маркусе или братьях Пейлах? – спрашиваю я.

– Ничего, – отвечает Хейли. – Думаете, собственные убийства он тоже описал?

– Ну, посещения мест преступления он описывает, – замечает Майло. – Это тоже незаконно.

– Ну, с этим все немного проще, – говорю я. – Он всегда сможет сказать, что это вымысел. А если обнаружат, что образцы действительно с мест преступления, то окажется, что следствие было скомпрометировано. Прокуроры сойдут с ума, а судьям придется пересматривать приговоры.

– И он сказал, что тут будут зацепки?

– Более или менее, да. Он очень хотел, чтобы я все это увидел. И я уверен, что это не потому, что он – самый скрупулезный в мире фанат всех серийных убийц.

– Ого! – восклицает Майло. – Смотрите-ка, у нас тут число сорок девять. В описи – какой-то Гэри Риджуэй.

– Убийца с Грин-Ривер, – рассказываю я. – Количество жертв Джо Вика намного больше. Жертв Ойо тоже. И это только доказанные. Многие маньяки говорят, что они убили еще больше людей. Педро Лопес, Монстр из Анд, вероятно, самый кровавый. У Луиса Гаравито, Ла-Бестии, больше официально подтвержденных жертв, но к тому времени, как его поймали, криминалистика шагнула далеко вперед. На его счету сто тридцать восемь жертв.[35]

– А у нашего какой счет? – спрашивает Хейли.

– Три, я думаю. Но если считать убийства, совершенные теми, кого он заразил, то не меньше двенадцати, а может, и больше.

– А они считаются? – спрашивает Майло, открывая ноутбук.

– Для родственников убитых – несомненно.

– Да, я понимаю, но как именно их подсчитывают? – спрашивает Хейли. – Не знаю, может, есть статья на «Википедии»? Для тех, кто стал соучастником.

– Не уверен, что кто-нибудь вообще собирает косвенные данные. Это вообще отдельная тема.

– Ну, я все равно считаю, что он – серийный убийца, – говорит Майло.

– И я, – поддерживает ее Хейли. – Получается, что люди для него, как нож или пистолет, просто оружие.

– Да, пожалуй, можно это и так рассматривать. Но раньше такого не случалось. Не знаю, как это будет воспринято обществом.

– Черт! – восклицает Майло, оторвавшись от телефона. – Я и не знала, что у нас так много маньяков-убийц.

– И это только обнаруженные и пойманные. Полный список будет намного, намного больше. Чисто если посмотреть на статистику.

– И Риджуэй – в начале этого списка. Интересно, как так вышло, что я о нем ничего не слышала?

– Просто он не был такой сенсацией, как Банди или Гейси, а тихо и методично убивал проституток.[36][37]

– Не проституток, а секс-работниц, – поправляет Майло.

– И чем это слово лучше? – спрашивает Хейли.

Майло только пожимает плечами.

– В общем, этот придурок первый в своем роде? – спрашивает она.

– Насколько я знаю, да. Трудно в реальности обвинять одного человека в действиях другого. Я имею в виду, диктаторов двадцатого века можно называть убийцами, но только если считать убийства, которые совершили другие люди по их приказам.

– А как насчет наших президентов? Например, Рузвельта, по приказу которого сбрасывали зажигательные бомбы на Токио, не говоря уже о Хиросиме и Нагасаки? – спрашивает Майло.

– Во-первых, приказ об атомной бомбардировке отдал Трумэн. Во-вторых, намного сложнее оценить, кто виноват в потерях среди мирного населения во время войны. И в-третьих, Гитлер и ему подобные отдавали прямые приказы уничтожить миллионы собственных граждан. Я думаю, вообще не существует лидера какой-либо страны, чьи приказы не привели бы к смерти мирных граждан. Но давайте уже сосредоточимся над нашей конкретной проблемой. Скоро рассвет, а мы теряем время. И могут погибнуть вполне конкретные, еще живые люди. Чего я не вижу?

– Даже не знаю, – говорит Хейли. – Никаких вроде секретных кодов. Вообще ничего. И, похоже, эти дневники – ровно то, чем они кажутся. Эдакий журнал для марок психа-коллекционера.

Я встаю и потягиваюсь, о чем тут же жалею – раненое плечо дает о себе знать. Опускаю руки и выхожу на лужайку, останавливаюсь, рассматривая сарай. Что же Форрестер хотел мне сказать? Он хотел, чтобы я что-то увидел. Ну, да, я увидел его жуткую коллекцию и прочел его дневники. Судя по всему, он самый въедливый и упорный фанат серийных убийц во всем белом свете. И что? Что там говорил Галлард? Что-то про мерятся членами… И он был прав… Но не про меня.

Черт!

Он мерился не со мной, а со своим жутким зоопарком. Маньяки из дневника – вот его реальные соперники. Хейли и Майло считают его серийным убийцей. Черт, даже ФБР, наверное, обвинит его в чем-то подобном. Но намного важнее, кем он считает себя сам. Победой надо мной было не то, что он оставил меня в живых или застрелился сам. Нет, он хотел, чтобы я в полном бессилии наблюдал, как он совершает что-то. Что-то ужасное и невероятных масштабов. Он хочет, чтобы я был свидетелем того, как он станет величайшим серийным убийцей в истории, не сходя с больничной койки. Но как?

Запустить вирус в системы кондиционирования? Ненадежно, да и не развернешься особо. Может, он вывел более заразный штамм? Может быть… Но как достичь гарантированного уровня распространения? Трудно, очень трудно. Этого не смогли пока сделать даже в правительственных лабораториях.

Ладно, предположим, что он все еще работает именно с тем штаммом «Хайда», который я обнаружил. Как он может его распространить в масштабах страны? Что он сказал перед тем, как выстрелить себе в челюсть? «Тео думает, что знает ответы на все вопросы, а веселье тем временем только начинается». Только начинается… Будто бы вот прямо сейчас.