Читать книгу "Иллюзия смерти - Франк Тилье"

Так что лучше остановиться сейчас.

Сегодня я праздную свое двенадцатилетие, и скоро будет семьдесят лет, как я одна. Последнего члена нашей общины, за которым я ухаживала, звали Вивиан, он был американец. В момент наступления 2000 года ему было шестьдесят. Он прожил две прекрасные, наполненные жизни.

Серо-Зеленый, дальний потомок Сероноса, обнюхивает мою каштановую спутанную шевелюру, спускающуюся ниже пояса. Я отталкиваю его и тихонько ворчу, чтобы показать, что лучше оставить меня в покое. Его мать поджидает на берегу озера. Она сжимает в пасти маленькую мертвую росомаху, которой поделится с нами. Волки позаботятся обо мне, когда я уже не смогу сделать этого сама. Они будут кормить меня, согревать, останутся рядом до самого конца. «Человек человеку волк», – сказал уж не помню кто из философов. Не знаю, кто я на самом деле, но думаю, что я не человек и не волк. Я просто точка во времени и в пространстве.

Чем станет планета без нас? Появятся ли в один прекрасный день другие человеческие существа, произошедшие от какого-нибудь шимпанзе? Заслуживает ли наш вид возрождения из пепла? Я не знаю. Зато знаю, что Земля счастлива. На ней хорошо жить. Мне это ежедневно шепчут на ухо птицы, растения, деревья и волки.

Мари Пастер. 8 апреля 2117 г.

Последний круиз

Питер Андерсон с винтовкой «ремингтон-дакота» укрылся в гостиной своего дома в центре штата Мэн, США. Ближайший крупный город, Олд-Таун, находился примерно в полусотне километров. Его жена ездила туда накануне, чтобы купить на рынке овощей. Андерсоны никогда не ели овощи из супермаркета.

Они не читали газет, не слушали радио и не смотрели телевизор. Питер любил Мэн за широкие открытые пространства и богатство фауны, которую он мог фотографировать. Главной его целью было запечатлеть диких животных и известные достопримечательности по всему миру. Он точно не знал почему, но это его захватывало. Для удовлетворения своей страсти он обычно позволял себя одну поездку в год. В этом году он выбрал Париж.

При свете лампочки он вгляделся в снимок птицы: снегирь обыкновенный, такие птицы любят кочевать стаями. Грудь и горлышко снегиря были красными, с красивым розовым отливом. Питер Андерсон с налитыми кровью глазами разнес снимок выстрелом, который эхом отдался в окрестных полях и распугал черных дроздов в саду.

Двери его дома были заперты, ставни закрыты. Жена и двое детей лежали у его ног, свернувшись, как тронутые огнем дубовые листья. Глубоко вздохнув, Андерсон направил карабин на себя, вставил дуло в рот и выстрелил.

Пятнадцатью днями ранее

Джильда чуть было не пропустила отправление парохода.

Прилив адреналина усилил радость от наступившего отпуска. Широким шагом она шла по набережной – сын Джереми с одной стороны, сумка на колесиках с другой. Сине-белый пакетбот был бесконечно длинным, он тянулся вдоль пристани на двести с лишним метров. В этой удушающей жаре молодая женщина, несмотря на то что была легко одета, чувствовала, как по спине катится пот. С последними пассажирами они взошли на корабль, и трап поднялся. В июле судно было заполнено до отказа, как будто весь город решил отправиться в плавание. Путешественники забили все палубы, повсюду бегали и визжали дети, в проходах было не протолкнуться.

Джильда заплатила за мечту, но у этой мечты имелся один чертовски досадный недостаток: это было низкобюджетное путешествие по совершенно новой формуле недавно созданной компании – low low cost: четырехместные каюты, расположенные на самых нижних палубах, никакой приватности, общие туалеты и душевые. Зато Джильда могла с гордостью показать сыну, что и она со своим жалованьем «низкооплачиваемой чиновницы на побегушках» может подарить ему приятное путешествие. И потом, они смогут наслаждаться всеми развлечениями на судне, от бассейна до театральных залов, ведь у них на лбу не написано: «У этих людей нет бабла».

В каюте уже находились мужчина лет сорока и двадцатилетняя цыпочка. Она занимала место внизу слева, он – внизу справа, откуда открывался вид на загорелую девицу с ноутбуком на коленях. Пассажиры наспех представились, обменявшись приветливыми улыбками, еще успеют познакомиться. Джереми стал забавляться тем, что забирался на верхнюю откидную койку, а потом слезал. Джильда разместила свой багаж наверху, в ногах, достала несколько игрушек для Джереми и сквозь большие коридорные иллюминаторы, расположенные метрах в десяти над уровнем моря, увидела, что Генуэзская набережная медленно отдаляется.

До встречи через двенадцать дней, если все будет хорошо.

Сначала они с Джереми обошли ближнюю палубу. Каюты, сгруппированные по восемь, все были заняты, далее располагались туалетные комнаты, затем – аварийная переборка с иллюминатором, на двери номер секции – их номер два, – и все повторялось. Планировка напоминала спальный вагон, только вместо рельсов было море.

Они пересекли секцию номер один, вернулись на верхнюю палубу, побродили среди богачей. Помечтав, Джильда позволила себе перекусить в дешевом кафетерии и не сразу нашла дорогу назад, в свой не слишком привлекательный трюм.

В дверь одного из туалетов в третьей секции настойчиво стучал какой-то толстяк. С бутербродом в руке, он напоминал Хичкока, и, судя по всему, его мочевой пузырь был переполнен. «Дверь заперта, но внутри никого», – сказал он (или, скорее, выкрикнул) коридорным, которые прибыли, чтобы разобраться с «удобствами». Стюард был настроен скептически, ведь он лично отпер все двери за час до отправления лайнера.

На самом деле при осмотре выяснилось, что дверь не закрыта на ключ. Просто кто-то заблокировал вход с помощью небольшого металлического клина, ловко вставленного внизу. Стюарду удалось открыть дверь, и он с удивлением увидел, как прямо перед его носом взметнулся пучок перьев. Маленькая птичка металась в тесном закутке и билась о стены. Оказавшиеся поблизости пассажиры наблюдали печальное зрелище, некоторые морщились. После нескольких неудачных попыток служащий в темно-синей форме поймал измученную птицу, но та опять ускользнула и вылетела в коридор, врезавшись при этом в иллюминатор. Одна из пассажирок вскрикнула, а рыжеволосый малыш взял птицу, похожую на малиновку, в руки и ласково погладил. Джильда не стала интересоваться судьбой пернатого создания. Она окликнула Джереми.

– Видишь, как красиво? – сказал он, поднимая с пола птичье перышко. – Можно воткнуть его в шляпу.

– Да, дорогой, красиво. Пойдем, я переоденусь, и мы посмотрим сказочное шоу наверху. Ты знаешь, что завтра утром мы прибудем в Барселону?

Они прошли через разделительную переборку и вернулись в свою каюту. Толстяк все еще жаловался, что в умывальнике не работают краны. Он все же закрылся в туалете, громко сетуя на то, что везде птичьи перья и помет, и никто не задумался, каким образом на нижнюю палубу попала птица, как она оказалась в туалете и почему дверь была заблокирована.

Джильда проснулась, потому что корабль остановился. Дальний глухой рокот двигателей прервался.