Читать книгу "Огонь его ладоней - Ната Чернышева"

— Ты же понимаешь, что это невозможно, — помолчав, сказал Январь.

— Не-а, — ответила я. — Не понимаю.

— Что мне делать на твоей Нивикии?

— А что мне делать на Новом Китеже?

— М-да, — сказал Январь. — Проблема.

— Проблема, — признала я.

— Где твое стремление к домашнему очагу, женщина? — патетически вопросил он.

— А где твоя тяга к авантюризму, мужчина? — парировала я.

И мы смеялись, толкали друг друга и щипали, и окончилось все понятно чем.

Но проблема так и осталась нерешенной. Повисла шипастым шаром над нашими головами, готовая обрушиться в любой момент, а лучше всего, в такой, когда ее бы не ждали…

Утром вызов пришел от полицейских, срочно явиться. Январь одну меня не отпустил, пошутил:

— Вдруг ты снова исчезнешь, — и штука мне не очень понравилась.

Как будто исчезла я исключительно по собственной воле тогда. Без посторонней помощи. И без помощи самого Января. Призрак прежней ссоры дышал в затылок арктическим холодом. Если Январь забыл, то помнила я. После драки кулаками не машут, возвращаться к разговору не собиралась, но и забывать не спешила тоже. Как-то оно само собой так помнилось, и ворошило обиду почти без контроля сознания…

Я решила поговорить с Кудрявцевой, когда вернемся из полиции. Таська как-то говорила, что обиды бывают разные, одни можно и нужно забывать, а вторые лучше помнить, чтобы не колоться раз за разом об одни и те же кактусы. «Но обижаться», — говорила она, — «надо уметь правильно, иначе тебе же выйдет боком». Я не помнила, что еще она говорила, пропустила мимо ушей как пропускала все, ведь все Таськины страшные многоэтажные дроби со степенями и корнями (с детства ненавижу математику!) сводились в конечном счете к одной-единственной единице: «мужика тебе надо, Эля!» А на это, набившее жуткую оскомину за столько-то лет, поучение, у меня всегда поднималась на загривке шерсть, и переставали работать на вход уши.

В полицейском участке нас встречал гентбарец Чинкре:

— Остальные на выезде, — объяснил он. — Но нам необходима ваша помощь, доктор Разина. Именно как эксперта-лингвиста. Простите, что потревожил вас снова. Но без вас, к сожалению, не обойтись, экспертов в нивикийском языке на Таммееше сейчас нет ни одного. Я мог бы получить нужные знания через инфосферу, но сам я не знаком с языком вообще… это создало бы… определенные сложности.

— Конечно, — сказала я. — Обязательно помогу. Что нужно делать?

— Пойдемте в кабинет…

В кабинете большой настольный терминал транслировал прямой эфир с места, где произошел, по словам Чинкре, выброс из пространственно-временной каверны, где побывала я.

— А точно из нее? — усомнилась я. — Может быть, в Каменном море есть и другие?

— Может быть, и есть, но я, простите мне подробности, в последнем вашем ментальном скане обнаружил четкие мыслеобразы, касающиеся неких предметов, которые вы наблюдали в здании. То, что обнаружили патрульные… покажите ближе, — обратился он уже к оперативникам, контролирующим процесс съемки.

Камера наплыла на разбросанные под «волной» предметы, часть из них лежала на дне озера, обманчиво близко. Я помнила, насколько прозрачна вода в этих маленьких озерах, лежащих под гребнями волн застывшего гранита. Только кажется, что до дна рукой достать можно. Ни рукой не достанешь, ни нырком с большой высоты. Батискаф разве только опустить…

Бешеное Солнце! Какой до ужаса знакомый знак!

— Вот с этим осторожнее! — нервно воскликнула я. — Это — метка военных… и никто не скажет, что там за пакость упакована! Может, гранаты с кварковым распадом или генераторы нового Каменного моря!

Помимо Бешеного Солнца нашлись информационные стрелочки с короткими указаниями, где выход. Абсолютно неактуальная информация, хоть плачь. Немного развлек обломок стены с красивой надписью на нивикийском матерном. Надпись содержала заковыристое выражение собственной абстрактной боли, все посмеялись, Чинкре заявил, что знает, кому подарить кепку с такой вышивкой.

— Даже глаз не дернулся, — с уважением отметил Январь.

— Такая работа, — самодовольно ответила я. — Ты бы знал, сколько подобных художеств мы встречаем в раскопах! И сколько народу не желает шевелить мозгами при покупке на память, скажем, кепки с красивой надписью на древнем языке.

Чинкре хмыкнул, ему эта проблема была хорошо знакома. Старый язык Аркатамеевтана тоже ведь не всякий местный хорошо знал, а дураков, желающих покрасоваться перед приятелями, всегда хватало.

Работы хватило на несколько часов. Наконец, исчерпывающая характеристика дана была последнему осколку. Все, не представляющее из себя угрозы, было упаковано, спрятано и увезено. Все, что, вероятно, содержало в себе что-нибудь опасное, осталось на месте, им займутся специалисты.

Январь принес мне кофе, я взяла из его рук горячую чашечку, поблагодарила. Пила, обжигаясь, мелкими глотками, и внезапно мне вспомнился точно такой же кофе на веранде старого замка в обществе пожилой женщины-таммеотки, по совместительству Хранительницы врат — самевной, так, кажется, звучал ее титул… без характерного для Таммееша удвоения гласных в первом либо втором слоге.

Самевной

Самевенкара

Стерегущая.

А мы вообще-то переводили это слово с нивикийского как «ходок», и относили его к божественному пантеону ранней нивикийской религии, где «самевенкарата» означало ход времени. Дословно — «неумолимый ход времени», и если покопаться в аналогиях с терранской историей, то жил тогда, в докосмическую эпоху, древний народ, который поклонялся Времени, как божеству, называя его Хроносом Неизбежным. А у гентбарцев-носителей малари в общем пантеоне тоже место было для бога времени, и назывался он самивискирэск”, буквально — Стерегущий Жизнь.

Я поняла, что если вот прямо сейчас не запишу сообщение профессору Сатуву, то прямо сейчас лопну от информационного перегруза.

У Врат есть свой горизонт событий, и кто-то летит между мирами до сих пор, — эхом отдались в памяти слова наследницы хранителей Алмазной Горы.

Я вскочила, опрокинув на себя чашечку с кофе, и не почувствовав ожога:

— Проклятье!

— Что с тобой, любимая? — заботливо поддержал меня под руку Январь.

— Чинкре! — я в волнении забыла добавить вежливую словоформу перед его именем. — Я знаю, почему до сих пор не поймали Татьяну! Она еще там! Она внутри!

— В каверне? — уточнил он, внимательно считывая все мои эмоции.

— Да нет же! Во Вратах! У нее был с собо поводырь, и она как-то умеет управлять Вратами, может не так, как их хозяева, но умеет, совершенно точно умеет! Она могла нарочно сдвинуть во времени точку выхода! Или не сама сдвинула, а случайно получилось! Неважно, появиться она может в любой момент! На Нивикии. Сама говорила, что те Врата ведут на Нивикию! Может, у нее — у них! — там база! Надо предупредить лантарга Поункеваля! Она очень, очень опасна!