Читать книгу "Рожденный очаровывать - Сьюзен Элизабет Филлипс"

– Сомневаюсь.

Она подула на лак. Еще один предлог отделаться от него.

– Если ты пришел за Райли, то опоздал на час. Она устала и заснула во второй спальне.

Сегодня он почти не видел Райли. Все утро она хвостом ходила за Эйприл, а днем уехала с Дином на фиолетовом велосипеде, который тот вытащил из кузова новенького грузовика. Когда они вернулись, она раскраснелась и вспотела, но была откровенно счастлива. Это отцу следовало бы купить дочери велосипед, но он об этом не подумал.

Эйприл сунула кисточку в пузырек.

– Поразительно, что ты так долго сюда добирался. А что, если бы я подсыпала стимуляторы в ее молоко или забивала бы голову историями о твоем грязном прошлом?

– А вот теперь ты капризничаешь.

Он поставил ногу на нижнюю ступеньку.

– Прошлой ночью я был ужасным гадом. И пришел извиниться.

– Валяй.

– Мне казалось, я только сейчас именно это и сделал.

– Тебе так показалось.

Он вполне заслужил такое обращение... и все же не смог сдержать улыбку.

– Хочешь, чтобы я пресмыкался?

– Для начала.

– Я бы так и сделал, но не умею. Слишком долго вся Америка целовала мне задницу.

– А ты попробуй.

– А если я признаюсь, что ты была права? – спросил он. – Я понятия не имею, что с ней делать, и чувствую себя во всем виноватым идиотом, а поскольку не понимаю, как все исправить, сорвал злость на тебе.

– Весьма многообещающее заявление. А теперь договаривай.

– Хотя бы намекни.

– Ты до смерти перепуган и нуждаешься в моей помощи, хотя бы на эту неделю.

– И это тоже.

Несмотря на сварливый тон, Джек понимал, что обидел ее. В последнее время он только и делает, что причиняет боль окружающим. Джек посмотрел в сторону леса, где уже мелькали светлячки, и оперся на тонкий столбик крыльца. Отслоившаяся краска поцарапала его локоть.

– Я бы все отдал за сигарету.

Она опустила ногу и подняла другую.

– Я не скучаю по сигаретам так сильно. Да и по наркотикам тоже. Зато алкоголь... страшно подумать, что проживешь остаток жизни без бокала вина или «Маргариты».

– Может, теперь ты сумеешь пить в меру?

– Я алкоголик, – пояснила она с потрясшей его честностью. – Мне больше нельзя ни капли.

Где-то в коттедже зазвонил ее сотовый. Поспешно закрутив колпачок, она побежала в комнату.

Сегодня он нашел стопку чертежей для крытой веранды. Его отец был плотником, и Джек вырос среди чертежей и инструментов, но не помнил, когда в последний раз держал в руках молоток.

Он заглянул сквозь сетчатую дверь в пустую гостиную и услышал приглушенный голос Эйприл. Черт бы все это побрал.

Он пошел за ней. Она стояла спиной к нему, упершись лбом в руку, лежавшую на кухонном шкафчике.

– Ты же знаешь, насколько все это мне небезразлично, – говорила она так тихо, что он едва различал слова. – Позвони мне утром. Договорились.

Прошло слишком много десятилетий с тех пор, как он ощущал эти беспощадные уколы ревности, и поэтому пришлось сосредоточиться на лежавшей на рабочем столе брошюре. Едва он поднял ее, Эйприл закрыла флип и ткнула им в брошюру.

– Это группа, с которой я работаю. Там одни добровольцы.

– «Харт-гэлери»? Никогда не слышал.

– Она состоит из профессиональных фотографов, которые бесплатно делают поразительные портреты детей-сирот из приютов. Мы выставляем их в местных галереях. Они более трогательные, чем те безликие снимки, которые делают в социальной службе, и благодаря этим выставкам множество малышей нашли себе семьи.

– И давно ты этим занимаешься?

– Почти пять лет.

Она снова пошла к ведущей на крыльцо двери.

– Я начала с того, что готовила детей к съемкам. Подбирала одежду, которая отражала бы их характеры, помогала им почувствовать себя свободно. Теперь мне даже доверили самой снимать портреты! По крайней мере я снимала, пока не приехала сюда. Ты просто не поверишь, как все это мне нравится!

Он сунул в карман брошюру и пошел за ней. Очень хотелось спросить о том парне, кто ей звонил, но он молчал.

– Удивительно, что ты так и не вышла замуж.

Она взяла пузырек с лаком и снова принялась за свое занятие.

– К тому времени, как я достаточно отрезвела, чтобы думать о замужестве, всякий интерес пропал.

– Не могу представить тебя без мужчины.

– Прекрати выуживать информацию.

– Не совсем так. Просто стараюсь понять, какой ты стала.

– Проводишь опрос, – сухо констатировала она.

– Полагаю.

– Пытаешься узнать, осталась ли я все той же дурной девчонкой, полностью ответственной за падение бесчисленных хороших парней, слишком слабых, чтобы держать штаны застегнутыми.

– Что-то в этом роде.

Она подула на большой палец.

– Интересно, кто та брюнетка, которая приезжала на прошлой неделе вместе с твоей свитой? Камердинер?

– Весьма опытная помощница, которую я ни разу не видел голой. Итак, ты к кому-то относишься всерьез?

– Естественно. К себе.

– Это хорошо.

Она вытерла с пальца мазок лака.

– Лучше расскажи о себе и Марли. Сколько вы были женаты? Пять минут?

– Полтора года. Древняя история. Мне было сорок два, и я считал, что пора остепениться. Она была молода, красива и мила – по крайней мере тогда я так думал. Мне нравился ее голос. И сейчас нравится. Демоны сидели смирно, пока мы не поженились и не обнаружили, что ненавидим друг в друге абсолютно все. Хочу признаться, что эта женщина терпеть не могла сарказма и не выносила никакой критики. Но все было не так плохо. Я получил Райли.

После Марли у него были две долгие связи, широко освещавшиеся в прессе. И хотя Джек вроде бы любил обеих женщин, в этих отношениях отсутствовало что-то главное, а имея за плечами один неудачный брак, он не спешил решиться на другой.

Эйприл докрасила ногти, закрыла пузырек и опустила на ступеньку бесконечно длинные ноги.

– Не отсылай Райли, Джек. Ни в летний лагерь, ни к сестре Марли, а особенно в пансион. Пусть она живет с тобой.

– Не могу. Впереди турне. Что прикажешь с ней делать? Запирать в номере отеля?

– Что-нибудь придумаешь.

– Ты слишком в меня веришь, – вздохнул он, глядя на жалкое подобие палисадника. – Райли рассказала тебе о прошлой ночи? О Дине?

Она мгновенно вскинула голову, как львица, почуявшая, что детенышу грозит опасность.