Читать книгу "Все нечестные святые - Мэгги Стивотер"

Увидев ее, Пит сразу понял, что должен сделать.

– Тебе нельзя здесь находиться, – воскликнула Беатрис. – Моя тьма перейдет и на тебя.

– Знаю, – прошептал Пит. – Уже перешла.

– Что?

Ужас накрыл Беатрис холодной волной, а Пит только крепче стиснул ее пальцы.

– Не отпускай мои руки, – попросил он. – Я ничего не вижу.

Вера – забавная вещь, и Беатрис, исполнявшая обязанности святой лишь по необходимости, никогда до конца не верила. Но сейчас Пит полностью на нее положился, поверив, что она сумеет исцелиться, чтобы исцелить и его тоже.

– Откуда ты знаешь, что у меня получится? – спросила она.

– Полагаю, я этого не знаю, – признался Пит. – Я не знаю, что будет дальше.

Не знаю, что я буду делать без грузовика. Не знаю, смогу ли еще когда-нибудь видеть. Знаю только одно: я хочу быть с тобой.

Беатрис припомнила массу доводов, на которых она до сих пор строила невозможность своих отношений с Питом: ведь он такой добрый и мягкосердечный молодой человек, а она – бесчувственная девушка.

А вышло, что чувства у нее всё-таки есть.

– Я была расстроена, – признала она.

– Знаю, – ответил Пит.

– Я огорчалась всякий раз, когда ты об этом говорил.

– Знаю.

– Я не показываю свои чувства, как другие люди.

– Это я тоже знаю.

Беатрис поколебалась. Было так странно говорить об этом вслух, но она решила, что должна это сделать.

– Но это не значит, что у меня нет чувств. Думаю… думаю, у меня их много.

Пит ее обнял. Он весь был покрыт пылью, которой его запорошила пустыня, но для Беатрис это не имело значения.

– Я знаю, что у меня много чувств, – сказала она.

Над горизонтом поднялось солнце, и они оба увидели его восход.

Эпилог

Чудеса и счастье во многом схожи. Сложно предсказать, что именно вызовет чудо. Некоторые всю жизнь блуждают в полной тьме и никогда не испытывают потребности в чуде. Другие понимают, что могут прожить во тьме не более одной ночи и с наступлением утра бросаются на поиски чуда, дабы избавиться от тьмы. Одним достаточно одного-единственного чуда, другие в течение жизни могут получить два, три, четыре или пять чудес. Со счастьем всё то же самое. Никогда не знаешь, что осчастливит одного человека и оставит равнодушным другого. Зачастую даже сам человек не ожидает, что то или иное событие принесет ему счастье.

Оказывается, сов притягивают не только чудеса, но и счастье.

Спустя год счастье переполняло Бичо Раро в тот вечер, когда Сория праздновали дни рождения Антонии и Франсиско. Марисита и Даниэль танцевали на построенной Питом сцене, над головами у них мерцали фонарики, а под ногами кружились лепестки роз. На Марисите было синее платье, которое она надела впервые. Проходив более года в одном свадебном платье, она дала зарок, что больше никогда не станет носить один наряд два дня подряд.

Позже, по окончании танцев, Марисита, как и каждый вечер, будет сидеть за кухонным столом вместе с Антонией, распарывать швы на синем платье и шить новое. Даниэль нежно обнимал Мариситу во время танца; на его пальцах появилось еще восемь татуировок – восемь закрытых глаз-полумесяцев расположились под его открытыми паучьими глазами, дабы напоминать ему о том, чему он научился, будучи незрячим.

Антония и Франсиско только что закончили танцевать и теперь обменивались подарками, а Джудит наблюдала за ними с огромной радостью. Антония протянула Франсиско красивую коробочку. Открыв ее, он обнаружил внутри прекрасную черную розу. Цветок был не совсем таким, как идеальная черная роза, о которой грезил Франсиско, но исключительно потому, что Антония создала цветок из пепла, оставшегося от сгоревшего грузовика. Франсиско довольно поцеловал жену и вытащил из-под стола, за которым они сидели, большую коробку. Открыв ее, Антония увидела черно-белого щенка колли. Собачка не очень походила на того пса, что сопровождал Франсиско в день знакомства с Антонией, но у этого была широченная улыбка. Антония сказала:

– Обожаю собак.

Пит и Беатрис еще не успели станцевать. В настоящий момент они сидели на платформе телескопа и смотрели на праздник сверху вниз. Отсюда они видели, как сидевшая у сцены семья Мариситы весело хлопает в ладоши (Макс вместе со своей злостью остался в Техасе); еще они видели, как Хоакин демонстрирует одной из младших сестер Мариситы проигрыватель пластинок и громкоговорители. Неподалеку стоял его упакованный рюкзак: этим летом Хоакин отправлялся в Филадельфию, но пообещал остаться на празднование.

Теперь он превращался в Дьябло Дьябло даже днем, и Сория гордились им как никогда.

– Я счастлива, – сказала Беатрис Питу. Всего несколько месяцев назад ей и в голову бы не пришло произносить такое вслух.

– Я тоже, – просвистел Пит в ответ.

Над ними и под ними закричали совы. Птицы снялись с крыш и верхушки телескопа, поэтому Беатрис с Питом поспешили спуститься со своего насеста, чтобы узнать, из-за чего весь сыр-бор. Все Сория наблюдали, как рядом с обожаемым пикапом Эдуардо Коста медленно останавливаются две фары. Совы мчались на этот свет, а некоторые даже сели на подъехавшую машину. Совиные когти и металл – не самое удачное сочетание, и получившийся в результате звук особой мелодичностью не отличался.

Фары погасли, и все смогли разглядеть, что к ним приехал большой грузовик, на борту которого написано: «Ранчо Д. Д.».

Это была Дарлин Пурди, хозяйка петуха, целевое назначение которого изменил прошлым летом Пит. Лишившись своего непобедимого чемпиона, Дарлин перенаправила свою энергию с организации подпольных петушиных боев на поиск двух молодых людей, похитивших у нее Генерала Макартура. Спустя долгое время она вычислила юных негодяев благодаря обычной рекламе: семья Сория выставила Сальто на продажу, дала объявление в газету, и Дарлин опознала коня по одному только описанию.

И вот она вылезла из грузовика, придерживая на сгибе локтя дробовик. Скорбь разъедала ее душу с такой же силой, как и в ту ночь, когда Пит и Беатрис ворвались на ее ранчо. Всё это время тьма продолжала наслаиваться на ее горе, и теперь Дарлин с трудом могла двигаться.

Вся ее жизнь свелась к ночному сну и поискам Генерала Макартура.

– Я здесь по поводу петуха! – рявкнула Дарлин и помахала свободной рукой, отгоняя мечущихся сов. Некоторые птицы поменьше уселись у ее ног, хлопая крыльями и курлыкая. Пожилая дама потыкала их мыском ботинка, но совы и не подумали расступаться.

– Леди, – заявил Эдуардо, – похоже, вам нужно чудо.

Дарлин огрызнулась:

– Ага, у вас, часом не завалялась парочка?

Члены семьи Сория смотрели на нее.

– Да, – сказал Даниэль. – Завалялась.