Читать книгу "Пламя и кровь. Кровь драконов - Джордж Мартин"

«Сто голых мужчин напугают ее до смерти», – без улыбки заметила королева.

«Ее и сто голых уток напугать могут».

«А что, если она вовсе не выйдет замуж? Мейегелла говорит, что Вера не примет послушницу, не знающую молитв».

«Остаются еще Молчаливые Сестры… да не допустят этого боги. Найди ей кого-нибудь! Доброго человека, который никогда не поднимет на нее голос и руку, будет холить ее, лелеять и защищать от драконов, лошадей, пчел, котят, прыщавых мальчишек… чего еще она там боится».

«Сделаю всё, что в моих силах, ваше величество», – обещала Алисанна.

Сто мужчин, голых или одетых, в конце концов не понадобились. Королева ласково, но твердо передала Дейелле слова отца и предложила ей выбрать из трех поклонников. Пейта-свинопаса среди них, надо сказать, не имелось; все трое были знатного рода и представляли собой хорошую партию.

Самым молодцеватым казался Бормунд Баратеон, вылитый отец в свои двадцать восемь, могучий, с раскатистым смехом, с густой черной гривой и такою же бородой. Он приходился единоутробным братом королю с королевой, а сестра его Джослин очень полюбилась Дейелле.

Самым богатым из трех был, однако, сир Таймунд Ланнистер, наследник Бобрового Утеса со всем его золотом. В двадцать лет он больше подходил Дейелле по возрасту и к тому же считался одним из красивейших мужчин Вестероса: высокий, стройный, с золотистыми усами и локонами, одетый всегда в шелк и бархат. В Бобровом Утесе, самом неприступном замке страны, принцесса могла бы ничего не бояться, но всему этому противостояла репутация сира Таймунда: говорили, что он любит женщин, а вино еще больше.

Третьим был Родрик Аррен, лорд Орлиного Гнезда и Хранитель Долины. Он стал лордом в десятилетнем возрасте, а последние двадцать лет служил в малом совете как мастер над законом и верховный судья. Король и королева видели в нем верного друга, а жители Долины – сильного, справедливого и щедрого сюзерена. Его любили как лорды, так и простые люди. В совете он, здравомыслящий и неизменно доброжелательный, тоже зарекомендовал себя хорошо.

Ему, однако, стукнуло уже тридцать шесть; он был старше Дейеллы на двадцать лет и имел четырех детей от покойной первой жены. Алисанна признавала, что маленький, лысый, с круглым брюшком Аррен не из тех, о ком мечтают юные девы, «но ты говорил как раз о таком женихе. Он добрый, заботливый и не скрывает, что любит нашу девочку уже много лет. Он будет ей надежным защитником».

Именно лорда Родрика, к изумлению всех придворных дам, кроме самой королевы, и выбрала в мужья принцесса Дейелла. «Он такой же добрый и мудрый, как батюшка, – сказала она Алисанне, – и я буду матерью его детям!» Что думала на сей счет королева, нам неизвестно; Элизар записал лишь: «Да смилуются над нами боги».

Помолвка была недолгой: лорд Родрик и Дейелла, согласно желанию короля, поженились в том же году. На скромной церемонии в септе Драконьего Камня присутствовали только родные и близкие друзья: большие сборища стесняли принцессу. Не было и провожанья. «Я этого не вынесу, умру со стыда», – сказала Дейелла мужу, и он избавил ее от сего обряда.

После свадьбы Аррен повез молодую жену в Гнездо. «Надо познакомить детей с их новой матерью и показать Дейелле Долину. Жизнь у нас там спокойная, ей понравится. Могу заверить ваши величества, что она будет счастлива».

Так и случилось. Со старшей падчерицей Элис, тремя годами старше ее, Дейелла не поладила, но полюбила трех младших, и они тоже к ней привязались. Лорд Аррен, верный своему слову, сдувал пылинки со своей «бесценной принцессы». В письмах Дейеллы к Алисанне (письма писала за нее другая падчерица, Аманда) говорится о счастье, о красотах Долины, о любви к славным сыновьям мужа, о том, как все в Гнезде к ней добры.

Принцу Эйемону на двадцать седьмом году полагалось принимать больше участия в делах государства, и король ввел его в совет на место Родрика Аррена.

«Законы предоставляю тебе, брат, – сказал ему Бейелон, орошая вином его назначение, – у меня лучше получаются сыновья». В том же 81 году Алиса, и верно, родила ему второго сына по имени Дейемон, коего две недели спустя взяла с собой на Мелейс, как и Визериса.

У сестры ее в Долине дела шли не столь хорошо. Ворон оттуда принес в Красный Замок короткое письмецо, написанное самой Дейеллой кривыми буквами: «Я беременна. Матушка, приезжай, я боюсь».

Королева, прочитав это, испугалась сама и тут же вылетела в Долину. Остановившись в Чаячьем городе, она проследовала к Воротам Луны и поднялась в Гнездо. Шел 82 год, и Алисанна прибыла к дочери за три месяца до ее родов.

Принцесса пришла в восторг и извинилась за свое «глупое» послание, но чувствовалось, что ей и впрямь очень страшно. Она заливалась слезами по малейшему поводу, а то и без повода. «Можно подумать, она первая из женщин рожать собирается», – снисходительно проронила Элис, но Алисанна волновалась за дочь. «Сама такая маленькая, а живот огромный, – писала она королю. – Я бы на ее месте тоже боялась».

Всё оставшееся время королева сидела у постели Дейеллы, читала ей на ночь, успокаивала ее. «Всё будет хорошо, – твердила она. – Родится девочка, вот увидишь. Я знаю».

В этом Алисанна не ошиблась: после долгих тяжелых родов, на две недели раньше срока, у нее появилась внучка Эйемма Аррен. «Больно! Больно!» – кричала принцесса в родовых муках, но улыбнулась, когда к ее груди приложили дочь.

Ничего хорошего, однако, за сим не последовало: началась родильная горячка. Дейелла хотела кормить сама, но у нее не было молока. Послали за кормилицей. Мейстер сказал, что матери не следует даже на руки брать ребенка. Больная плакала, пока не уснула, но и во сне металась и вся горела в жару, а под утро ее не стало. Ей было всего восемнадцать лет.

Лорд Родрик тоже плакал и просил разрешения похоронить его бесценную принцессу в Долине. «Нет, – сказала Алисанна. – Она от крови дракона и будет сожжена, а похоронят ее рядом с прахом ее сестры Дейенерис».

Смерть Дейеллы разбила матери сердце, и мы, оглядываясь назад, понимаем, что тогда же возникла первая трещина между нею и королем. Жизнь наша и смерть зависят от воли богов, но люди в гордыне своей всегда тщатся возложить вину на кого-то из смертных. Алисанна винила и себя, и лорда Аррена, и его мейстера, но виновнее всех был в ее глазах Джейехерис. Это он настаивал, чтобы Дейелла выбрала себе мужа до конца года… что за беда, если бы дочь подождала еще год, или два, или все десять? «Она еще не созрела для материнства, – сказала Алисанна мужу, вернувшись домой. – Не надо было заставлять ее идти замуж». Мы не знаем, что ответил на это король.

В 83 году началась и закончилась Четвертая Дорнская война, в народе более известная как Безумие принца Мориона, или Война ста свечей. После смерти старого принца Дорнийского в Солнечном Копье стал править его сын Морион. Молодой, глупый и бесшабашный, он возмущался трусливым поведением отца во время Третьей Дорнской войны: тот-де бросил на произвол судьбы Короля-Стервятника и не препятствовал вхождению вестеросских рыцарей в Красные горы. Принц замыслил сам вторгнуться на земли Таргариенов и смыть это пятно с чести Дорна.