Читать книгу "Древние цивилизации Евразии. Исторический путь от возникновения человечества до крушения Римской империи - Честер Старр"

На этом фоне неудивительно, что христианские мыслители иногда, похоже, отрицали классическую цивилизацию in toto. Вопрос Павла «не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие?» (1 Кор., 1: 20) неоднократно звучал в течение следующих столетий. Великий Августин в разговоре с самим собой определил цель истинного христианина так: «Я желаю познать Бога и душу. Что еще? Ничего!» Если спасение являлось единственной целью человека, тогда зачем размышлять и особенно размышлять в рамках классической языческой цивилизации?

Настоящее принятие такого положения сложно обнаружить, особенно среди менее образованных церковников. Фанатичная толпа иногда разрушала языческие храмы, плохо образованные епископы проявляли настоящую ненависть к получению знаний, а большинство христиан все больше воспринимали жизнь через чудеса и довольно наивные суеверия. Однако следует отличать радикальное течение нетерпимости, которое могло принять множество форм, в том числе и христианскую, и практику христианства в целом. Вера и разум – две вещи, которые людям было тяжело сочетать во все времена. Отрицая многие основные принципы классической цивилизации, церковные лидеры все же желали, даже жаждали использовать плоды древней культуры. Благодаря этому они передали поздним столетиям и новый взгляд на мир, и достижения греко-римской цивилизации.

Августин Блаженный

Чтобы увидеть конкретный пример такого двойственного отношения христианства к прошлому, достаточно обратиться к Августину Блаженному (354–430). Рожденный в Северной Африке в семье отца-язычника и матери-христианки Августин получил классическое образование ритора и довольно скоро отправился преподавать риторику в Милан. Однако подобно другим людям IV века, он искал опору в жизни. Предприняв бесплодные попытки обрести ее в классическом образовании, неоплатонизме и других источниках, под влиянием Амвросия в 386 году Августин принял христианство. После этого он оставил преподавательскую деятельность и отказался от намерения жениться. Вернувшись в Северную Африку, Августин вскоре стал епископом Гиппона и в этом качестве служил церкви до смерти, которая наступила, когда вандалы под командованием Гейзериха появились у стен города.

В христианской вере Августин обрел руководящий жизненный принцип. Однако плодотворные силы этой веры были разъяснены благодаря неудержимой интеллектуальной энергии, которая вела его к постижению глубин собственной души и христианского учения. Результаты своих изысканий Августин выражал в трактатах, проповедях и посланиях, которые сформировали мощный фундамент всей поздней христианской мысли на Западе. В «Исповеди» он рассказал о начале своей жизни, чтобы объяснить, как он пришел в безопасную гавань церкви, и помочь другим поступить так же. Ни один классический автор даже не думал проявлять подобную откровенность. Еще более знаменито сочинение Августина «О Граде Божьем», состоящее из двадцати двух книг и созданное между 413 и 426 годами с целью опровергнуть языческое обвинение, будто бы именно отказ от языческих богов привел к разграблению Рима Аларихом в 410 году. Вскоре живой ум Августина повел его гораздо дальше этого ограниченного намерения – к изучению вмешательства Бога в человеческую историю и отличия между жизнью на земле, человеческим «градом» и жизнью вечной.

Сомнения, беспокоящие мир язычников, не могли существовать для того, кто верил во всемогущество и великодушие Бога и в уникальность Его откровения через Христа. История – это проявление Божьей воли, и она движется к конечному спасению. И все же Августин, наметив теорию предопределения, оценивал человека выше, чем позволяли языческие представления. Свой трактат «О свободе воли» он полностью посвятил сложной христианской системе представлений о человеке, который и не совсем независим от Бога, и одновременно не является лишь Его слепым орудием. Великолепный труд Августина «О Троице» почти полностью основан на авторитете Библии и человеческой психологии.

В молодости, как считал позднее сам епископ, он чересчур гордился своим языческим образованием, теперь же он обязан открыть другим глаза на тщетность культуры и необходимость служения Господу. Как может показаться, такая позиция ведет к полному осуждению классической цивилизации. Однако достаточно прочесть лишь несколько страниц из трудов Августина, чтобы понять, как широко он использовал классические формы письма и классические стили выражения мысли. В особом трактате «О христианской науке» епископ утверждает необходимость получить первичное образование прежде, чем изучать Библию. Трактат «О Граде Божьем» служит великолепным доказательством грандиозности мышления Августина.

Подобно тому как архитекторы-христиане использовали колонны древних храмов для новых кафедральных базилик, а христианские скульпторы и художники применяли формы и техники языческого искусства, такие мыслители, как Августин Блаженный, Василий Великий и Иероним, глубоко погружались в источник идей, образов и способов мышления классической цивилизации, по сути закладывая при этом новое мировоззрение. Поздняя империя стала свидетельницей одной из величайших революций западной мысли, однако революция эта основывалась на достижениях прошлого.

Западная Европа в 450 году

Итак, мы кратко рассмотрели три основные тенденции IV и V столетий: внутренний распад политической и экономической структуры империи на Западе, вторжение германцев и победу христианства. Каждая представляла собой феномен, сложность и влияние которого были нами лишь едва намечены, и каждая взаимодействовала с двумя другими. История – это не просто рассказ, даже если нам приходится упрощать его, чтобы собрать воедино все основные нити. Более того, чтобы получить полную картину, мы всегда должны держать эти нити вместе. Так каково же было общее положение Западной Европы в 450 году?

Общее положение

Государственное управление на высшем уровне – некогда великое достижение политической мысли древности – на Западе практически исчезло, сохранившись лишь в том, что частично заимствовали германские короли для применения в собственных государствах. В политической теории также произошли огромные перемены. Концепция государства как территориального объединения, подкрепленного такими абстрактными идеалами, как справедливость, быстро уступила место личному господству королей, которые рассматривали свои земли практически в качестве личных угодий. Их основная связь с подданными устанавливалась через принесение личной клятвы.

Большая часть того, что мы можем охарактеризовать как средний уровень цивилизации, также серьезно пострадала. Типичный город превратился в форт, где жили епископ и духовенство, военачальник и подчиненный ему гарнизон, а также, возможно, ремесленники и торговцы, чье поле деятельности неуклонно сокращалось. Монеты все еще имели хождение, однако, поскольку экономическая жизнь переживала упадок, выплаты все больше осуществлялись продуктами сельского хозяйства.

Интеллектуальная жизнь, которая долгое время была прерогативой городских классов, теперь зависела от германских королей, а также епископов и монахов победившей церкви. Хотя и те и другие относились к искусству и литературе прошлого с уважением, глубокое влияние классической культуры медленно исчезало в процессе общего экономического и социального упрощения жизни. Тем не менее люди взяли из нее намного больше, чем из рыхлых культурных моделей, принесенных германцами. Приведем лишь один пример. Из всех провинций империи германский язык сохранился лишь в Британии. На всех остальных западных землях, захваченных германцами, господствующими оставались различные латинские диалекты, послужившие основой для сложившихся позже романских языков. Расхождения между этими диалектами – признак локализма той эпохи, другим его показателем является резкое сокращение культурных контактов между греческим Востоком и латинским Западом.