Читать книгу "Отцы-основатели - Мария Згурская"

Кончилось все тем, что «бизнесменов» осудили и расстреляли. Соглашение с «Юнкерсом» расторгли, но самолеты, произведенные немцами, несколько лет находились на вооружении Красной армии.

Итак, что же в «сухом остатке»? «Юнкерс» получил возможность «остаться на плаву», наращивать инженерную мощь и опыт, который потом пригодился для производства военных бомбардировщиков, бомбивших советские города. А РСФСР получил, кроме ученического опыта, около 120 плохих, но цельнометаллических самолетов (своих таких у него не было).

Когда летом 1925 года в Красной армии было создано военно-химическое управление, выяснилось, что произведенных при царе-батюшке отравляющих веществ и средств химзащиты в Советской России почти не осталось. Часть из них была растрачена во время Гражданской войны, например, маршалом Тухачевским при подавлении Тамбовского крестьянского восстания. А иприт, фосген и снаряды, начиненные ими, были очень нужны любой стране, которая думала о возможности войны. Как и в случае с авиастроением, интересы Германии и СССР почти совпадали. Германии негде было вести свои разработки, а СССР нужны были новые технологии и заводы по производству «боевой химии».

Еще при жизни Ленина был заключен советско-германский договор о реконструкции химзавода «Берсоль» в Самаре. При выходе на проектную мощность он должен был производить в год 960 тонн фосгена и 1200 тонн иприта. План выпуска снарядов, начиненных ими, составлял 500 000 штук в год.

Но этот гигантский проект рухнул из-за несовпадения целей «высоких договаривающихся сторон». Рейхсверу нужна была небольшая тайная современная лаборатория с опытным производством, а СССР — огромный завод, который ежедневно производил бы по 4 тонны отравляющих веществ. Но оставленные немцами технологии помогли создать новый химзавод в Чапаевске.

Сотрудничество двух армий в области испытаний новых приборов и методов применения отравляющих веществ в артиллерии и авиации было более предметным и длительным. В 1926 году было учреждено предприятие по совместным химическим опытам «ТОМКО» (в советской Россиии его называли «Томка»). Там испытывались приборы для выливания отравляющих веществ с воздуха, цистерны для заражения местности, химические бомбы, химические фугасы, а также различные средства защиты и дегазации. Все эти испытания с успехом проходили до прихода Гитлера к власти. Начальник 4-го разведуправления Генштаба РККА Берзин писал 31 августа 1933 года наркому Ворошилову: «Ликвидация предприятий «друзей» проходит ускоренным порядком и будет закончена к 20–30 сентября… 15 августа закончена ликвидация ст. Томка, технический персонал «друзей» выехал из Томки и 15.8 станция перешла в ведение ВОХИМУ (Военно-химическое управление РККА. — Авт.)».

Все так, но факт есть факт: СССР, вопреки всем мировым соглашениям, почти семь лет давал рейхсверу возможность проводить запрещенные для Германии испытания химического оружия, но взамен получил в собственность всю построенную инфраструктуру и значительную часть оборудования.

В 1926 году в бывших каргопольских казармах в Казани началось строительство советско-немецкой танковой школы под кодовым названием «Кама». Танки Германии иметь тоже было запрещено, но выход, как всегда, нашелся. За три года немцы вложили в проект пару миллионов марок, отстроили школьные помещения, мастерскую, полигон. А статья 7 Основного договора между германской и советской сторонами предусматривала, что руководить школой и учебным процессом будут немцы. Они под видом сельскохозяйственных машин привезли в Казань «запрещенные» танки: экспериментальные машины от фирм «Крупп», «Рейнметалл», «Даймлер-Бенц» (около десятка), и каждый год готовили по несколько десятков танкистов. Советских танкистов тоже готовили немцы. Сначала по 5, потом по 7–10 человек. Если подсчитать примерное количество подготовленных немецких танкистов, то за 7 лет существования школы их было около 350 человек. Советских — втрое меньше…

А прекратилась работа немецко-советской танковой школы, как и в случае с «Томкой», осенью 1933 года. Итог: немцы выучили в СССР несколько сотен своих танкистов, опробовали на полигоне свои «свежие» танки, которые они потом вывезли, но оставили всю инфраструктуру, вплоть до казино и прачечной. Ну и продали стране Советов по остаточной стоимости с десяток автомобилей и мотоциклов, склады, запчасти, радиостанции и др.

Ну конечно же строительством объектов Липецкой немецкой авиашколы ведал не знаменитый партайгеноссе Мартин Борман, а его однофамилец — бывший воздушный ас Эрнст Борман. Он быстро «освоил» два миллиона «золотых рублей», которые немецкая армия вложила в обустройство школы. Были построены казармы, производственные помещения, телефонная станция и даже казино. Как же иначе «друзьям» (так их именовали в советских секретных документах) скрашивать свой досуг?

Летом 1925 года в Ленинград прибыл пароход с 50 разобранными истребителями «Фоккер» Д-13, одними из самых современных на тот момент самолетов. Их якобы купила у Голландии Аргентина. Но оказались эти машины почему-то в Липецке…

Немецкие гости приезжали в СССР как туристы или представители различных фирм, а потом прибывали в школу и становились курсантами.

В Липецкой школе, как и в Казани, руководили обучением немцы. Для «своих» была предусмотрена 4-недельная программа интенсивных полетов, стрельб, бомбометаний и др. Советских летчиков готовили из расчета 8,5 летного часа. Немцы подготовили около 120 летчиков-истребителей и более 100 летчиков-наблюдателей. Для Красной армии были подготовлены примерно полторы сотни летчиков и полсотни механиков.

Немцы не только готовили летный состав, но и испытывали в Липецке новые самолеты (всего более 20 типов), так что выгода для них была очевидной. Кстати, причиной закрытия школы в 1933 году был не только приход Гитлера к власти, но и то, что Германия получила возможность готовить военных летчиков у себя (в 1933 году их подготовили около 500 человек).

Но Липецкая школа, как и другие «военные совместные предприятия», сыграла свою роль. Германия восполнила временный дефицит возможностей обучения летчиков и испытания самолетов. Кстати, авиашкола, теперь уже, конечно, чисто российская, функционирует до сих пор.

Среди выпускников Липецкой школы были начальник генерального штаба люфтваффе Ганс Ешонек, начальник штаба фельдмаршала Роммеля генерал Ганс Шпайдель, командир парашютных и авиадесантных частей люфтваффе Курт Штудент, шеф-пилот фирмы «Хейнкель», один из лучших летчиков-испытателей Германии Герхардт Ничке.

16 августа 1933 года на прощальном вечере в связи с закрытием авиашколы ее руководитель Готлиб Мюллер выступил с речью. Он сказал: «Следует выразить нашу благодарность стране, гостеприимством которой мы пользовались в течение восьми лет. В то время, когда все государства враждебно относились к Германии, СССР дал нам возможность возобновить здесь нашу летную деятельность. С готовностью всегда оказывать помощь Красная армия и в особенности Воздушный флот покровительствовали нашей работе».

Конечно, советско-германское военное сотрудничество в 1920–1933 годах не носило глобального характера. Но с точки зрения наращивания военного потенциала и повышения боевой мощи Красной армии эффективность сотрудничества с немцами очевидна. Практически благодаря советско-германскому «военно-техническому» сотрудничеству были заложены основы военно-промышленного комплекса СССР.