Читать книгу "Волчье море - Роберт Лоу"

Я отвел в сторонку мужчину с исчерченным шрамами лицом и злобным взглядом и договорился об оплате. Побратимы принялись развьючивать верблюдов, прямо на улицу, где лавки со съестным лепились одна к другой, а жаровни и печи нагоняли еще больше жара.

Запаха горячего масла и запеченного мяса было вполне достаточно, чтобы большинство из нас кинулись за кусками жирной баранины на вертелах из ветвей оливы, за виноградными листьями, в которые был завернут шмат козлятины, за рыбой, пряным сыром, смоквами и теми лимонами, что так пришлись нам по вкусу. Пустыня лишила нас грез об улыбчивых нагих девах с мешками серебра и рогами эля; теперь мы грезили о простой еде и кристально чистой воде.

Потом побратимы вернулись — бороды жирные, челюсти все жуют, на губах улыбки, пальцы обожжены. Уселись, скрестив ноги, в тени и вскоре взялись перебирать снаряжение и чинить то, что поддавалось починке.

— Поутихли вроде, — пробормотал Квасир, вручая мне два вертела с бараниной. — Знаешь, Торговец, лучше бы в конце пути нас и вправду ждала добыча.

— Боги благоволили нам до сих пор, — сказал я, — ведь с этих мусульман сталось бы нас прирезать. Если мы их ограбим, о гостеприимстве можно забыть.

Квасир кивнул, неохотно признавая мою правоту.

— В таком случае давай поскорее найдем Старкада и покончим с этим. Думаю, надо будет вернуться и ограбить Кипр по дороге к нашему сокровищу. Так мы не просто разживемся добычей, но и позволим данам отомстить тем, кто держал их в плену.

Неудачная мысль: предостережение Льва Валанта по-прежнему звучало в моих ушах, а путь к морю с огибанием всех греческих кораблей требует большей удачи, чем та, какой нас снабдили боги. Тем не менее нужно, пожалуй, пообещать это данам; так я и сказал Квасиру.

Он усмехнулся и кивнул.

— Молодец, Торговец. Эйнар не придумал бы лучше.

Он хотел меня похвалить, но от его слов тем знойным полднем мое чрево словно заледенело, а улыбка, которую я выдавил, получилась весьма кривой.

Когда Квасир ушел, чтобы распустить слух среди данов, я порадовался, что брат Иоанн не слышал нашего разговора: еще один понимающий взгляд монаха положил бы предел нашей дружбе. Призрак Эйнара преследовал меня до самого вечера и даже ночью, когда запах жареного мяса, казалось, сделался сильнее прежнего, а крики продавцов — еще пронзительнее.

Мы распугали всех, кто точил зубы на это пристанище, к явному неудовольствию Лица-со-шрамами. Он дважды пытался повысить цену и дважды был прогнан, причем во второй раз Финн посулил ему пинок по заднице, если он явится снова. Наши кошели были пустее голодного брюха, так что только на пинок мытарь и мог уповать.

Те же самые пустые кошели заставили большую часть побратимов мрачно сидеть у костра, грезя о Кипре, где будут грабежи и месть, а не о доступных женщинах. Немногие при деньгах болтали о новых сапогах, но имели в виду выпивку и баб; я и сам мечтал о том же на этой улице обжираловки, когда вдруг появился брат Иоанн, сияющий улыбкой и в темном одеянии христианского жреца, какого при нем раньше не было.

— Я получил это от монахов Гроба Господня, уж поверь, — весело поведал он. — Пусть они нераскаявшиеся язычники-греки, такие одеяния у них выдают паломникам.

— Что за гроб? — озадаченно спросил я, удивленный возбуждением ирландского священника.

— Церковь Гроба Господня. Новая. Прежнюю разрушили лет триста назад местные неверные, да смилуется Господь над их темными душами.

— Ты бы так не кричал, особенно тут, — посоветовал я и покачал головой: и как можно называть новым здание трехсотлетней давности? — Рад, что ты нашел дружелюбных христиан, брат Иоанн, вон как приободрился и одежду сменил.

— Обновленный духом, мой мальчик, — поправил брат Иоанн. — Я стоял на месте, где был распят наш Господь Иисус Христос, моя мечта сбылась. Теперь можно и домой, в Ирландию.

Я моргнул. Конечно, маленький священник бывал занозой в заднице, но мне не хотелось расставаться с ним, вот так, внезапно. Он заметил мой взгляд и улыбнулся, качая головой.

— Надеюсь, ты мне поможешь, молодой Орм, потому что я до сих пор не очень хорошо плаваю.

— Да уж, — согласился я и невольно вздрогнул, когда какой-то продавец проорал длинную вереницу слов, из которых я узнал только «рыба» и «Галилея».

— Я не просто обновил свой дух и одежду, — продолжил брат Иоанн, подстраиваясь под мой шаг. Я вздохнул; будем считать это знаком богов, а шлюхи и выпивка подождут. Новые сапоги всяко важнее.

— Что еще?

— Узнал новости. Пожары, следы которых мы видели, случились тому несколько недель. Главный здешний греческий священник, патриарх Иоанн, публично призвал василевса отвоевать Иерусалим, глупец. Мусульмане и иудеи напали на Анастасий, подожгли крышу Мартирия и разграбили базилику Святого Сиона. Они нашли патриарха в чане с маслом и вытащили наружу. Говорят, факел поднесли слишком близко… Так или иначе, он сгорел. Ишкид, этот турок, сильно извинялся и восстановил мир, но с тех пор сарацины избегают неприятностей.

Своевременная новость: надо вести себя неброско и держать языки за зубами.

— Именно так, — согласился брат Иоанн, обнимая себя за плечи, будто чтобы не наговорить лишнего. Я уже начал злиться, и тут он наконец вывалил на меня главное: — Я знаю, где Мартин-монах и где Старкад.

Его слова заставили меня замереть, а брат Иоанн мило улыбнулся и стал рассказывать.

Он прикинул, что Мартин, подобно ему самому, наверняка отправился в одно из священных мест этого святого города, а здесь нет ничего святее для всякого христолюбца, чем церковь Гроба Господня, куда редко захаживали афранги — потому-то тамошние греческие священники помнили каждого из нас.

Итак, пять или шесть дней назад монах с крючковатым носом и узлом на спине пришел, чтобы помолиться, а потом спросил дорогу к гробнице Аарона. День спустя прихромал воин с золотыми волосами и расспрашивал о горбоносом священнике. А потом пришли мы.

Брат Иоанн встал, сложив руки на груди и спрятав ладони в рукава своей новой одежды.

— Отлично потрудился, — сказал я, и его лицо, такое яркое в сумерках, казалось, вот-вот треснет от довольной ухмылки. — И что это за гробница Аарона?

— Церковь, где, как говорят, похоронен брат Моисея, — ответил брат Иоанн. — Там полным-полно западных священников.

Хотя кельтов маловато, мысленно продолжил я, зато они, по крайней мере, крестятся правильно и лучше, чем греки. Неудивительно, что Мартина понесло туда, там он найдет отдых и еду.

— Отлично потрудился, — повторил я. — Но вот о Вальгарде Скафхогге никто не упоминал.

— Да как сказать, — усмехнулся брат Иоанн. Женщина прошмыгнула у него за спиной, приостановилась, выжидательно поглядела на меня. Я сглотнул, гадая, не впустую ли отвергаю это явное приглашение. А брат Иоанн вещал дальше: — Греческие священники в ярости из-за слухов, что некоторые беглецы из войска Великого Города отважились разбойничать так далеко на юге. Караваны с востока, из Багдада, подверглись нападению. В общем, дело тонкое, и они не хотят давать мусульманам и иудеям повода… Ты меня слушаешь, мальчик?