Читать книгу "Библия бедных - Евгений Бабушкин"

14 января 1889 года полтораста одесситов под руководством экс-погонщика верблюдов приплыли в Сомали, заняли заброшенную крепость Сагалло, нарекли ее Новой Москвой, а землю вокруг – Россией: «На сто верст вглубь, на пятьдесят по побережью». Вот только сомалийский царек, обменявший крепость на 60 берданок, забыл сказать, что это уже шесть лет как Франция.

Вскоре в бухту Сагалло вошли французы. Ашинов сдаться отказался – и крейсер «Пингвин» открыл по Новой Москве огонь.

Большинство покорителей Африки выжили. Царь извинился и сказал, что он тут совершенно ни при чем. Ашинов отделался трехлетней ссылкой и поруганием в СМИ. «Это герой усталой современности, которой ни до чего нет дела, – написали фельетонисты. – Вместо Ашинова мог явиться говорящий паук, осел – это решительно все равно. Здесь важна не личность, а общественный интерес к ней».

Побережье на девяносто лет стало французским; теперь там Джибути.

В трех метрах под берегом Аденского залива тлеют пять с половиной скелетов: два женских, три детских и остатки мужского – одного из «вольных казаков» разорвало снарядом. Так, малой кровью, Россия проиграла Африку.

Те, кто Африку выиграли, положили куда больше народу.

Приключения короля Леопольда

Не бывает обычных войн. Все они великие, освободительные, праведные. Но для той затяжной резни не нашлось красивого имени. Так и осталась в учебниках: scramble for Africa. Драка то есть. И авантюра Ашинова – мелкий ее эпизод.

Дрались как на дешевой распродаже: кто больше хапнет. Победили Франция и Британия, но и Бельгия урвала огромную колонию в самом центре континента. Не просто огромную, а больше самой Бельгии в 80 раз. И не просто колонию, а личное владение короля Леопольда Второго.

В Бельгии его до сих пор уважают. Он запретил работать девушкам в шахтах, а детям – на фабриках. Он устроил бесплатные школы (в Европе, конечно, – в колониях грамоте не учили). Он был прогрессивный король. Но он был – король. И даже хуже: прочие короли дразнили его маклером.

Ленин в «Тетрадях по империализму» посвятил ему единственную строчку: «Деляга, финансист, аферист. Купил себе Конго и «развил». Типик!»

«Мы принесем и цивилизацию в ту единственную часть планеты, куда она еще не проникла, – говорил Леопольд. – Ворваться во тьму, охватывающую целые народы, – это, смею сказать, новый крестовый поход, достойный века прогресса. Надо ли говорить, что я не руководствуюсь эгоистическими целями».

С целями все ясно – злословила пресса: влюбился в проститутку на 49 лет моложе и слоновой костью платит за взаимность. Le roi des Belges et des Belles, король бельгийцев и красавиц – так называли его.

А новую страну назвали Свободное государство Конго. Золотая звезда сияла на лазоревом стяге. «Труд и прогресс», – гласил девиз. Перспективы были самые замечательные.

Резиновая лоза

1888 год. В Лондоне зверствует Джек-Потрошитель. Герц открывает радиоволны. Ашинов собирает последние рубли на колонизацию Африки. А шотландский ветеринар Джон Бойд Данлоп совершенно случайно изобретает колесо. Велосипедное. По легенде, он поливал газон из шланга – и просто догадался свернуть его кольцом.

Через год началось массовое производство велосипедов. Через десять – автомобилей. Леопольд полюбил новую игрушку и прославился смелым стилем вождения, впрочем, все короли так или иначе давят подданных.

Резина – это вулканизированный каучук, а каучук – это сок вьюна Landolphia kirkii. По-английски его красиво зовут резиновой лозой. Режешь ствол, подставляешь ведерко, ловишь каучуковый сироп, сушишь, кладешь в корзину.

В Конго было много, очень много резиновой лозы.

«Капитал, – писал Томас Джозеф Даннинг, – отличается боязливой натурой. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым… При 100 % он попирает все человеческие законы, при 300 % нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы».

Каучук давал прибыль в 700 %. Раньше резина шла на галоши и макинтоши, а тут вдруг стала сразу всем нужна: велосипед, автомобиль, телеграф, телефон, тяжелое машиностроение.

В 1887 году, накануне каучуковой лихорадки, в Конго делали 30 тонн каучука. В 1903 году – 6000 тонн.

В 1887 году в Конго жило 25 миллионов человек. В 1903 году их осталось 15 миллионов. Погибла почти половина страны – каждый девятый житель целого континента.

Кнут из кожи бегемота

На севере его зовут курбаш, на юге – шамбок, на востоке – шаабууг, а на западе, в Конго – чикоте.

Первым его описал Буссенар: «Бич, которым погоняют волов: это полоска кожи гиппопотама или носорога длиной в два метра, толщиной сантиметра в четыре у рукоятки и постепенно сужающаяся; шамбок предварительно хорошо просушивают, затем обрабатывают деревянной колотушкой, после чего он получает удивительную прочность и гибкость; средней силы удар, нанесенный быку, вырывает у него шерсть и оставляет след, который держится целый день».

Хорошим ударом шамбока можно убить человека. Но у гвардейцев короля были и другие способы поднять производительность труда.

Чтоб охранять свой честный частный бизнес, король создал Общественные силы – 12 тысяч белых офицеров и черных бойцов. Они входили в деревню, насиловали женщин, детей забирали в заложники и ждали, пока мужчины сдадут каучук. Еще они охраняли закон и порядок. За мелкую провинность – порка. За крупную – отсечение руки. За порчу резиновой лозы – смерть.

«Каждый раз, когда капрал отправляется за каучуком, ему дают патроны, и все нестреляные он обязан вернуть, а за каждый стреляный – доставить отрубленную правую руку. Мистер П. рассказал мне, что, если иногда удается убить на охоте зверя, они, с целью отчитаться за израсходованный патрон, отрубают руку у живого человека. Чтобы я лучше понял объем этой деятельности, он сообщил мне, что в районе реки Мамбого израсходовано за 6 месяцев 6000 патронов; это означает, что 6000 человек было убито или ранено. Впрочем, даже больше, так как я не раз слышал, что солдаты убивают детей прикладами».

Так просвещенный король «ворвался во тьму, охватывающую целые народы».

«У меня теперь не было ни мамы, ни бабушки, один я остался»

1904 год. В Англии изобретают танковую гусеницу. Во Франции – дизельную подлодку. В Москве смерч уничтожает три тысячи домов. А в Свободном государстве Конго мужчина по имени Нсала смотрит на отрубленные руку и ногу своей пятилетней дочери.

Фото впервые опубликовал Марк Твен. Это иллюстрация к сатирическому «Монологу короля Леопольда в защиту его владычества в Конго». Плохая литература, но отличная журналистика: Твен цитирует жителей Свободного Конго, опрошенных Роджером Кейсментом, британским консулом.

«Мы все побежали в лес – я, мама, бабушка и сестра. Солдаты убили очень много наших… Вдруг они заметили в кустах мамину голову и подбежали к нам, схватили маму, бабушку, сестру и одного чужого ребенка, меньше нас. Все хотели жениться на моей маме и спорили между собой, а под конец решили убить ее. Выстрелили ей в живот, она упала, и я так ужасно заплакал, когда это увидел, – у меня теперь не было ни мамы, ни бабушки, один я остался. Их убили у меня на глазах».