Читать книгу "Неосторожность - Чарльз Дюбоу"

Я устала убегать. Пора сражаться.

Надеюсь, ты здоров. Прости, что была сама не своя в последнее время. Ты знаешь, сколько ты для меня значишь и как для меня важны твоя любовь и дружба. Спасибо за все. Скоро увидимся.

Мэдди»

6

Гарри бежит трусцой вдоль реки. Каждое утро он отвозит Джонни в школу и бежит до дома. Утром пока холодно. Он в старом сером спортивном костюме и шерстяной шапке. До дома свыше пятидесяти кварталов, это более двух миль. Он срезает путь до Ист-Ривер и пересекает мост, встречая на пути других бегунов, людей, гуляющих с собаками, матерей с колясками. Гарри потерял форму. У него горят легкие, скрипят мышцы. По лицу текут струйки пота. Тело – зло, его нужно наказать. Вернувшись в квартиру, он приседает и отжимается до изнеможения. Потом принимает душ и садится писать до тех пор, пока не придет время забирать Джонни. Работа над книгой продвигается. Мертвая точка пройдена. Слова текут.

Мэдди прислала им открытку. Целует обоих. Недели пролетели быстро. Ему кажется, что слишком быстро. Видеться с сыном два дня в неделю недостаточно. И никогда не будет. Сила его любви порой едва не переполняет его. Сын поражает его. Гарри хочет знать, что он думает. Жалеет, что не может увидеть мир его глазами и пережить его радости и печали. Мечтает ворошить волосы Джонни, смешить его, чувствовать теплую гладкость его щеки рядом со своей. У них одинаковые руки. Никто в мире не может быть ему ближе. Ни Клэр. Ни даже Мэдди.

Они подолгу гуляют. То в парке, то просто бродят по улицам. Джонни тоже очень любит ходить пешком. Говорят о школе Джонни, о других детях, о том, что Джереми считает его крутым, Шон достает, а Джек довел Уиллу до слез, и она плакала на крыше. Говорят о том, что у «Рейнджеров» все меньше шансов попасть в плейоф Кубка Стэнли. Устраивают викторины, в которых Гарри спрашивает имена президентов и столицы штатов, а Джонни всегда отвечает правильно. Перешли к английским королям.

– Какому королю отрубили голову?

Гарри играл в эту игру со своим отцом. Они с Джонни даже обсуждают теорию Дарвина и эволюцию.

– Не понимаю, из-за чего столько шума, пап, – улыбается сын. – По-моему, происходить от обезьян – круто.

По вечерам они заказывают пиццу, а иногда Гарри готовит стейк или спагетти. Он помогает Джонни с домашним заданием. На ночь рассказывает ему истории или читает вслух. Король Пингвинов остается любимцем Джонни, и теперь он всегда требует счастливый финал. Потом Гарри снова садится за стол, наливает себе выпить первый раз за вечер и снова начинает сочинять. Так счастлив он не был многие месяцы.

Я знаю обо всем этом, потому что Гарри мне рассказывает. Через несколько дней после отъезда Мэдди он звонит мне в офис.

– Привет, Уолт! – весело восклицает Гарри, и голос у него такой радостный, каким давно не был. – Я тут подумал, надо тебе позвонить и отчитаться, как поживает Джонни – на случай, если Мэдди позвонит.

– У вас все в порядке?

Он смеется:

– Все отлично, Уолт. Мы с Джонни подумали, может, ты бы заглянул в палаццо Уинслоу как-нибудь, поужинал с нами? Ты тут еще не был, мы решили, тебе будет любопытно поглядеть, как живет другая половина семьи.

В трубке слышится голос Джонни:

– Пожалуйста, пожалуйста, дядя Уолт!

Я едва ли могу отказаться. К тому же разве Мэдди не просила меня проверять, как он там?

– Ладно, – отвечаю я. – Какой вечер у вас на примете?

– Как насчет завтра? Приноси вино. Что-нибудь старое и дорогое, а я приготовлю что-нибудь молодое и дешевое.

Следующим вечером я приезжаю к ним и лезу пешком на последний этаж. Ясно, что с деньгами у Гарри туго.

Квартирка маленькая, скудно обставленная, в старом многоквартирном доме возле Мидтаунского туннеля. По улице внизу тянется бесконечный поток машин и грузовиков, ползущих в город и из города: гудят сигналы, двигатели изрыгают окись углерода. В закопченные окна видны, только другие, такие же дома и пожарные лестницы. Гарри сообщает, что у пожилой латиноамериканки, живущей по соседству, вечно орет телевизор. Порой в доме дерутся и скандалят. Гарри полагает, что это сожитель или сын той женщины, приходящий требовать денег. В коридоре пахнет застарелым чадом. Сирены «Скорых», спешащих в Белльвью, разрывают ночь.

Гарри устроил постель для Джонни в спальне, а сам спит на диване в гостиной. На стене висит большой плакат с хоккеистом. Тут же стоит стол, за ним Гарри работает и ест. На полу сложены стопками книги. Есть маленький телевизор, к которому подключена одна из видеоигрушек Джонни. В отличие от большинства холостяцких квартир тут очень опрятно – благодаря армейской выучке Гарри. Одежда сложена и убрана, в раковине не валяется грязная посуда. Гарри убивает тараканов ботинком. Это место предназначено для того, чтобы переодеться и поработать, оно безлико, как гостиничный номер.

Несмотря на это, похоже, у Гарри и Джонни все хорошо. Мы с Гарри жмем друг другу руки, будто событий последних месяцев и не было, а Джонни крепко обнимает меня. На кухонном столе маринуются стейки. Крохотная кухонька составляет единое целое с гостиной. Гарри наливает мне виски и садится за стол. Я сижу на диване рядом с Джонни.

– Спасибо, что пришел, Уолт. Район не из тех, где ты обычно бываешь.

– Видал я и похуже.

– Ну, надеюсь, это ненадолго. Я подписал договор всего на полгода. Если повезет и Голливуд предложит что-нибудь стоящее, смогу позволить себе квартиру получше.

– Или мы станем жить в Лос-Анджелесе, – говорит Джонни.

Я держу свое мнение при себе.

– Эй, друг, – смеется Гарри, – давай-ка не будем увлекаться.

Мы говорим о школе Джонни. О том, что он изучает. Раз в неделю у него после уроков шахматы, в другой день музыка. Школа Джонни рядом с их прежней квартирой, но от Гарри туда несколько остановок.

Он рассказывает мне, что на две трети закончил книгу и думает, что это – лучшее из всего, что он написал. Слова так и летели сами. Но он не хочет говорить, о чем книга.

– Это сюрприз, – подмигивает он. – Но можно сказать, что это любовное письмо моей жене.

Каждое утро Гарри встает в пять часов и пишет до семи, пока спит Джонни. Потом приходит домой и работает, пока сына не надо забирать из школы.

Ужин проходит приятно, как в прежние времена. Хотя с нами нет Мэдди и место другое, меня опять вовлекает в орбиту Гарри, как небольшой спутник в гравитационное поле планеты. В этот вечер я не могу его не любить. Как и Мэдди, я собирался держаться отстраненно, равнодушно, но он доводит меня до слез от смеха. Джонни борется со сном.

– Все, друг. Пора в кровать, – говорит Гарри.

Я пытаюсь встать и откланяться, но он взмахом руки усаживает меня на место.

– Посиди пока. Я уложу Джонни, и мы сможем серьезно поговорить.