Читать книгу "Скрытые сокровища. Путеводитель по внутреннему миру ребенка - Вайолет Оклендер"

Эта начальная форма занятий предполагает бесконечное число возможностей. Часто через некоторое время после совместной игры я спрашиваю ребенка, как он себя чувствует. Как правило, получаю ответ «хорошо» или «весело». Тогда я предлагаю сыграть «хорошо» или «весело» на любых лежащих напротив нас инструментах. Потом можно поинтересоваться другими эмоциями. «А как насчет печали? Подумай о чем-то, что заставляет тебя грустить». – «Мне было очень плохо, когда пропала моя кошка». – «А какая она, твоя печаль? Можешь не говорить, если не хочешь. Давай теперь поиграем грустно».

Мы задумываемся о других состояниях: страхе, сумасшествии, скуке, злости, глупости.

Часто, когда мы прорабатываем эмоции, я осознаю, что двигаюсь по спирали, выражая все больше и больше чувств до тех пор, пока не понимаю, что для меня уже достаточно. Я удовлетворена. На сегодня это все. Я вычерпала себя до дна. Заставляя эмоции звучать в унисон, чувствуешь необыкновенную поддержку. Я не одинока со своими переживаниями. Со мною друг, который смотрит на меня и улыбается, даже если мне грустно, я сержусь или гневаюсь. Возникает чувство, что тебя понимают и принимают таким, какой ты есть. Неважно, какие звуки улавливает ухо, я чувствую внутри себя только нечто глубинное и не поддающиеся словесному описанию. Поскольку ребенку крайне трудно описать подобные чувства, я могу оперировать только собственным опытом, представляя, что он чувствует то же самое.

Вариации

Мелиссе, тихой девочке десяти лет, поставили диагноз «избирательная немота». В ее обществе я и сама вела себя довольно тихо, пытаясь максимально соответствовать ее уровню общения. Она

рисовала, делала сценки на песке и лепила из глины, а на мои вопросы кивала, выражая согласие, или отрицательно мотала головой. Энергетический уровень девочки был очень низок. Однако на музыкальных занятиях поведение Мелиссы решительно менялось: я видела ее волнение и прилив энергии. Мы разговаривали между собой с помощью звуков музыки, а когда продвинулись к изображению чувств, возбуждение девочки возросло еще сильнее. Ее глаза горели, когда мы играли весело и неистово. Ее губы плотно сжались, когда мы играли нечто сумасшедшее. Глаза Мелиссы, как и мои, наполнились слезами во время исполнения грустной темы. А в конце занятия, когда я мягко поинтересовалась, как она чувствует себя, девочка прошептала: «Хорошо». Это было первое слово, которое я от нее услышала. Чувства Мелиссы слишком обременяли ее из-за тяжелой травмы, случившейся в ее жизни. Занятия музыкой позволили ей невербально выразить часть своих эмоций с большей энергетикой и более точно, чем какой-либо другой из использованных нами ранее приемов, и постепенно помогли ей почувствовать себя достаточно уверенно, чтобы заговорить о своих проблемах.

Иногда я сочиняю историю о разных чувствах – например, метафорический рассказ о собачке, которая потерялась и очень грустит, и мы играем музыку для этой истории. «Жил-был в одной семье маленький песик, который очень любил своих хозяев. Как-то раз он решил сделать сюрприз мальчику и встретить его около школы. Когда никто на него не смотрел, песик убежал из дома. Он был уверен, что знает дорогу, но улицы почему-то выглядели незнакомо. Он пробежал вверх по одному проулку, спустился по другому. Начался дождь, поднялся ветер, и стало холодно. Маленький песик свернулся в дверном проеме и не знал, что делать. Как ты думаешь, что случилось дальше?» Каждый ребенок предлагает свой ход событий, и мы играем друг другу свою музыку. Конечно, часто истории детей – это проекции какого-то эпизода их собственной жизни, которые при желании можно обсудить. И я понимаю, что моя история – это тоже проекция! Когда я посещала детский сад в Кембридже, штат Массачусетс, каждый день мне нужно было дожидаться кого-нибудь из старших, кто бы отводил меня домой. Однажды я решила стать независимой и отправилась одна. В конце концов я безнадежно заблудилась. Все улицы были похожи одна на другую, но ни одна не вела к дому. Я расплакалась, когда поняла, что мир еще слишком велик для меня. Один мужчина остановился и спросил, чем может мне помочь, а я сказала ему, что потерялась. Адрес мне был известен (по этому адресу находилось ателье моего отца, в котором я проводила много времени, играя там с разным подручным материалом). Я доверчиво последовала за тем человеком, который привел меня к папе (это было за углом). Отец был очень удивлен, а я так счастлива, что у него не хватило духу наказать меня. Да это и не требовалось: с этого момента я осознала, кто я в действительности – маленький человечек в большом мире.

Иногда я рассказываю историю о девочке, которая однажды ночью, пытаясь уснуть, услышала, как ее родители ссорятся. Ссорящиеся голоса звучали примерно так (громкие удары барабана и шум шейкера). Услышав это, малышка испугалась, решив, что мама с папой разведутся. «Давай сыграем, что она почувствовала», – говорю я. Придумывая такие рассказы, желательно знать историю ребенка, хотя существует множество универсальных переживаний и ситуаций, которые могут подойти для любого человека.

Полезно также подключить воображение. «Закрой глаза и вообрази, что ты на пляже. Почувствуй спиной тепло солнечных лучей. Прислушайся к звуку волн. Нагнись и пропусти песок сквозь пальцы. Вдохни аромат океана. Попробуй соль на своей руке. Ты видишь человека, который летит на кайте. Какого цвета этот воздушный змей?» (Подождите ответа ребенка.) «Какой он формы? Ты чувствуешь легкий ветерок на коже – он совсем как тот, который рассекает кайт. Открой глаза, и давай сыграем мелодию для воздушного змея». Подобные фантазии помогают детям расслабиться, сосредоточиться на своих ощущениях, стать более уверенными перед тем, как покинуть мой кабинет и отправиться в большой мир.

Дети предлагают множество занятных идей, как дополнить наши упражнения. Одна шестилетняя малышка захотела, чтобы мы продолжили историю, аккомпанируя друг другу. Я начала рассказывать о маленькой девочке, потерявшейся в лесу, а Лиза наигрывала мелодию потерявшегося в лесу ребенка. «Жила-была маленькая девочка, которая отправилась погулять в лес. Неожиданно она поняла, что заблудилась! Малышка не знала, как вернуться обратно! (Опять это был рассказ о потерявшемся человеке!) Неожиданно она услышала, как кто-то хихикает. Она огляделась вокруг и из-под дерева появилась злая колдунья. Что же было дальше?» Когда я начала играть мелодию ведьмы, Лиза показала на другой инструмент, говоря глазами, что именно он больше подходит для колдовской музыки. И мы продолжили игру.

Здесь важно подчеркнуть, что все упоминаемые мною вариации – выражение чувств, образы воображения, рассказывание историй – следует выполнять после основного упражнения, описанного мной в самом начале. Я думаю, что контакт, возникающий в процессе этого упражнения: каждый играет сначала один, а потом вместе с другим, останавливается и снова объединяется с партнером, – это необходимое условие для последующей нюансировки терапевтического процесса. Он обеспечивает ребенку внутреннюю уверенность, без которой невозможно продвинуться в самораскрытии спрятанных переживаний.

Я использовала технику сочинения музыки с братьями и сестрами, а также с целыми семьями. Девятилетняя Сюзанна любила эти занятия и очень хотела пригласить на них маму. Мать девочки лечилась от алкоголизма и посещала группу «Анонимных алкоголиков» всего несколько месяцев. Сюзанна испытала жестокость обоих родителей, которые к тому времени уже находились в разводе. Она редко виделась с отцом. Девочка буквально сражалась за возможность контролировать свою жизнь и дома, и в школе с ровесниками. Мы втроем расселись на полу с музыкальными инструментами, и я объяснила суть упражнения маме Сюзанны. Все было так же, как и раньше, только теперь нас было трое, а не двое. Внезапно девочка сказала: «Мам, ты просто следи за моими руками, а я буду подавать тебе сигналы, когда вступать, а когда прекращать игру. Один палец означает “пора присоединиться”, а два – “нужно остановиться”. Ты, Вайолет, тоже смотри за моими пальцами». Сюзанна взяла в свои руки управление всей сессией в рамках музыкальной части занятия. Ее мать уяснила суть упражнения. Вместо того чтобы начать обычную борьбу за власть, женщина дала девочке возможность контролировать ситуацию в приемлемой, адекватной форме, в рамках четко установленных границ поведения. Прежде я просила маму Сюзанны проводить с девочкой некоторое время, чтобы Сюзанна в безопасной обстановке смогла почувствовать свою значимость и степень своего влияния. После музыкального занятия женщина осознала важность моих рекомендаций.