Читать книгу "Гипнотизер - Барбара Эвинг"

— Насколько я помню, вчера было совершено убийство. Вы что, явились сюда, чтобы обвинить меня в причастности к еще одному убийству? Пытаетесь разорить меня?

В ее глазах сверкал гнев, но чувствовалось также, что она встревожена. Она подхватила газетенку и начала читать.

— О, да это же лорд Морган Эллис!

Миссис Фортуна на мгновение замолчала, а затем, взвешивая каждое слово, произнесла:

— Не ради этого ли господина Корделия Престон оставила сцену много лет назад? Лорд Морган Эллис… Я права?

Так вот каким образом были связаны эти имена. Она бросила актерское ремесло ради него, подумал инспектор Риверс. Миссис Фортуна взглянула на них снова, словно решая, стоит ли идти на сближение или лучше занять выжидательную позицию. Тщеславие миссис Фортуны взяло верх.

— Не может быть, джентльмены, чтобы вы не знали, о чем идет речь. Я помню то время, когда Корделия Престон была в зените славы!

— Она была знаменитой?

— Бог ты мой, очень знаменитой. Есть такие, кто нежатся в лучах славы, а есть те, чей час пролетает, как минута, после чего наступает очередь новой фаворитки. О, посмотрите, вот идет мистер Трифон! — Миссис Фортуна вздохнула с облегчением. — Он вчера разговаривал с ней весь вечер, думаю, что он надоел ей до смерти.

Она громко позвала через весь зал:

— Мистер Трифон, дорогой мой! Здесь с вами желают побеседовать джентльмены из полиции.

Мистер Трифон театрально приблизился к ним, но в его взгляде была настороженность.

— Да?

— Это относительно Корделии Престон, — обратилась к нему миссис Фортуна. — Помните, я сказала своей девушке: «Она что-то выглядит очень бледной», и еще меня удивило, что на ней не было накидки. На ней не было накидки!

Инспектор прикрыл глаза, запоминая услышанное. На ней не было накидки, а это значит, что она вышла из дому без своего утюжка, верного орудия защиты.

— Мы удивились, но тогда мы и понятия не имели об убийстве!

— Зачем вы снова произносите это слово, миссис Фортуна? Только потому, что это второе убийство, связанное с вашим заведением? — довольно резко отозвался инспектор.

Она ответила ему взглядом, полным праведного гнева.

— Вторая барышня даже и актрисой-то не была. Просто приходила сюда. Я к ней не имею никакого отношения. У меня приличное заведение.

— Мисс Корделия Престон была здесь вчера вечером, миссис Фортуна?

— Да, я же сказала вам. Она оставалась здесь около часу или двух. Мы долгое время не видели ее здесь. Она и Рилли Спунс раньше были тут частыми гостьями. Я решила, что они на гастролях, но кто-то мне сказал, что они стали гипнотизерами!

— Так почему здесь полиция? — спросил мистер Трифон, который все еще ждал своей очереди.

— Потому что Корделию подозревают в убийстве.

— О нет! — громко и твердо возразил инспектор Риверс. — Она не подозревается в убийстве, миссис Фортуна. Она лишь выступает свидетелем по делу об убийстве, ничего более.

— Речь идет об убийстве лорда, — любезно пояснила мистеру Трифону миссис Фортуна.

— Она была вовлечена в какую-то религиозную деятельность?

Инспектор Риверс бросил быстрый проницательный взгляд на высокого актера, который, похоже, получал удовольствие от собственного злословия.

— Сэр, вы были здесь вчера, когда сюда явилась мисс Престон? — несколько зловещим тоном произнес инспектор.

Актер сразу сменил манеру поведения, услышав угрожающие интонации в голосе полисмена. Он вдруг увидел истинные последствия разыгрывающейся драмы. Распахнув полы плаща, мистер Трифон оперся одной рукой на довольно потрепанный красный бархатный диван.

— Она мертва? — вопрошающим тоном обратился он к публике. — Я слышал, что она стала оракулом.

Миссис Фортуна решила немного просветить своего гостя и энергично вручила ему листок с новостями. Он прочел заголовки. Остальные столпились вокруг него, внезапно осознав, что только что стали свидетелями разбирательств дела о втором убийстве. И снова нити вели к миссис Фортуне! Так уж ли безопасно находиться здесь? Балерина Олив нарочито поежилась, поудобнее устраиваясь на красном диване.

— Я помню, что угощала ее портвейном, потому что она забыла дома деньги, — сказала балерина. — Она говорила со мной. Я рассказала ей о работе. На ней было очень красивое голубое платье, довольно дорогое.

Мистер Дженкинс, суфлер на пенсии, придвинулся к ним поближе, чтобы лучше слышать. Молодые хорошенькие актрисы только хихикали от волнения. Знаменитое жаркое все настойчивее заявляло о себе невыносимым запахом, и некоторые посетители перешли в другой угол.

— А какое отношение это имеет к мисс Престон? — спросил мистер Трифон.

— Она знала лорда. Я помню, что она знала его! — драматичным тоном поведала миссис Фортуна.

— Вы разговаривали с мисс Престон вчера вечером, юная леди?

Олив лишь кивнула в ответ.

— А вы, мистер Трифон?

— Да, — прозвучал ответ.

Инспектор продолжал методично опрашивать всех вокруг.

Прибыли еще два карлика и начали громко спрашивать, что здесь происходит. Их толкнули вперед, как детей, которые не должны пропустить самое интересное. Актеры кивали и говорили о Корделии. Голос мистера Трифона звучал громче всех: «Я говорил с ней».

— Много лет назад мы были заняты в одной постановке, название которой я не стану произносить, по старому актерскому поверью, уж вы простите меня, — постановка была неудачной и бездарной. Мы вспоминали вчера, как в состав действующих лиц, по замыслу управляющего, ввели слона.

— Она показалась вам расстроенной?

— Я же говорю вам, — вмешалась миссис Фортуна, — она была без накидки, а вчера было так холодно!

— Тепло вашего заведения заставит забыть о том, что за дверью бушует ненастье, миссис Фортуна, — театрально изрек мистер Трифон.

Он присел на край красного бархатного дивана, и балерина Олив с готовностью подвинулась, давая ему место. Мистер Трифон королевским жестом поблагодарил ее и устроился, как на троне.

— Я говорил с ней некоторое время. Она показалась мне заинтересованной в теме нашей беседы. Я не заметил и следа расстройства.

— Еще бы! — злобно прошипела миссис Фортуна, которая не любила терять публику, — она и сама была актрисой в более молодые годы. — Я помню, что вы довольно долго разговаривали с ней.

— Нам было что вспомнить, — согласился он.

Запах жаркого стал слишком невыносимым для обоняния гостей. Все с возмущением поглядывали в сторону котла. Инспектор Риверс заметил, что констебль Форрест, по лицу которого разлилась мертвенная бледность, держит у носа платок.