Читать книгу "Коронация, или Последний из романов - Борис Акунин"

Но здесь седой господин властно протянул рукук узелку, и я понял, что начинается самое главное.

– Принесли? Давайте, – тусклымголосом сказал он по-французски.

Я бросил на пол платок, в который был завернутшар, открыл крышечку и камень сверкнул из своего бархатного гнезда ленивым,приглушенным блеском.

Медленно и ясно выговаривая каждое слово, яобъяснил про сюрприз и про условия обмена. Слава Богу, мой голос ни разу недрогнул. Тут самое важное было, чтобы Линд поверил – если понадобится, я неструшу.

Он выслушал меня не перебивая и кивнул, словноречь шла о чем-то само собой разумеющемся. Нетерпеливо щелкнул пальцами:

– Хорошо-хорошо. Давайте, я проверю.

И вытащил из кармана маленькую, окованнуюмедью лупу.

Выходит, это был не Линд, а ювелир – как ипредсказывал Фандорин. Я поддел двумя пальцами маслянистый камень, которыйохотно и как-то даже уютно лег в мою ладонь, будто был сотворен как раз по еемерке. Второй рукой я осторожно прижал бомбу к груди.

Ювелир взял бриллиант и подошел к одной изламп. Телохранители – или кто они там были на самом деле – обступили мастера ишумно засопели, когда грани «Орлова» вспыхнули нестерпимым сиянием.

Я оглянулся на мадемуазель. Она стояланеподвижно, сцепив пальцы. Приподняв брови, показала взглядом на шар, и яуспокаивающе кивнул: не беспокойтесь, не уроню.

Света масляной лампы ювелиру показалось мало.Он достал еще и электрический фонарик, подвигал пружиной. Тонкий, яркий лучкоснулся бриллианта, и я прищурился – показалось, что от камня посыпалисьискры.

– Alles in Ordnung[31], –бесстрастно произнес ювелир на нечистом немецком и спрятал лупу в карман.

– Верните камень, – потребовал я.

А когда он не выполнил мое требование, яугрожающе вытянул вперед обе руки с раскрытым шаром.

Ювелир пожал плечами и положил бриллиантобратно в нишу.

Ободренный успехом, я повысил голос:

– Где его высочество? Теперь по условиямдоговора вы должны немедленно его вернуть!

Безгубый показал пальцем на каменный пол, и ялишь теперь заметил черный квадратный люк с чугунным кольцом.

– Кому он нужен, ваш мальчишка.Забирайте, пока не подох.

В устах этого респектабельного господинагрубое слово crever[32], произнесенное применительно к малютке,прозвучало так неожиданно и страшно, что я содрогнулся. Господи, что это залюди!

Мадемуазель, шумно втянув воздух, бросилась клюку, схватилась за кольцо и потянула изо всех сил. Дверца немного приподняласьи тут же с гулким, металлическим стуком снова упала в пазы. Ни один из громилне тронулся с места, чтобы помочь даме. Эмилия в отчаянии оглянулась на меня,но и я не мог прийти ей на помощь – для этого пришлось бы положить шар.

– Aufmachen![33] –угрожающе крикнул я и поднял бомбу повыше.

С видимой неохотой один из бандитов отодвинулмадемуазель и легко, одной рукой откинул крышку.

Открылся проем, но не черный, как я ожидал, анаполненный трепещущим светом – очевидно, в подземелье тоже горел масляныйфонарь. Оттуда пахнуло сыростью и плесенью.

Бедный Михаил Георгиевич! Неужто егопродержали в этой дыре столько дней!

Подобрав подол, мадемуазель стала спускаться.Один из верзил последовал за ней. У меня шумно и часто стучало в висках.

Я услышал донесшийся снизу шум голосов, апотом пронзительный крик Эмилии:

– Mon bébé, mon pauvrepetit! Tas de salauds![34]

– Его высочество мертв? – взревел я,готовый бросить бомбу на пол и будь что будет.

– Нет, он жив! – услышал я. –Но совсем плохой!

Не могу передать, какое облегчение я испытал вэту минуту. Ну конечно, его высочество простужен, ранен, одурманен опиумом, ноглавное – он жив.

Ювелир протянул руку.

– Дайте камень. Сейчас ваша спутницавынесет ребенка.

– Пусть сначала вынесет, – пробормоталя, вдруг сообразив, что не имею представления, как вести себя дальше – винструкциях Фандорина на сей счет ничего не содержалось. Отдавать камень илинет?

Внезапно оставшийся телохранитель с неожиданнымпроворством прыгнул ко мне и обеими руками сжал мои ладони, державшие шар.Толчок вышел совсем незначительный, и взрывной механизм не сработал, нобриллиант выкатился из ниши и с щелкающим стуком поскакал по полу. Ювелирподхватил его и сунул в карман.

Бороться с верзилой было бесполезно, а сзадиуже подошел чернобородый кучер, в нечеловеческой силе которого я имелвозможность убедиться. Господи, я всё погубил!

– Вот и сюрприз номер два, – шепнулмне в ухо глухонемой и в ту же секунду стукнул бандита кулаком по лбу. Мнепоказалось, что не так уж сильно, но глаза немца закатились, он разжал своиручищи и осел на пол.

– Держите крепче, – сказал кучерголосом Фандорина.

В один скачок оказался подле ювелира и зажалему рукой рот, одновременно приставив снизу к подбородку стилет.

– Taisez-vous! Un mot, et vousétes mort![35] Зюкин, отключите кнопку, бомба нам большене понадобится.

От стремительности, с которой происходилисобытия, я был в оцепенении и неожиданному превращению кучера в Фандоринасовсем не удивился – куда больше меня почему-то поразило то, что Эраст Петровичсовершенно перестал заикаться.

Я послушно подцепил ногтями утопленную кнопкуи потянул – она с легким щелчком выскочила.

– Крикните, что камень у вас и чторебенка можно выпускать, – тихо сказал Фандорин по-французски.

Ювелир захлопал глазами с противоестественнойбыстротой – кивнуть он не мог, потому что этим жестом насадил бы свою голову наклинок.

Фандорин убрал руку с его рта, но кинжалпо-прежнему держал вертикально вверх.