Читать книгу "Зверинец Джемрака - Кэрол Берч"

— Дым! — Дэн щелкнул пальцами. — Скип! Теперь ты!

Скип заплакал.

Вдох, словно гвоздем провели по грифельной доске, и выдох в молчаливую бесконечность.

Дэн бодро продолжал:

— Дым, что так…

— Нет! — поправил его Тим. — Дым, что высоко поднялся так…

— Кончено, — сообщил капитан.

13

В капитанской шлюпке остались три человека, а у нас — пять. Я пересчитал по пальцам. Всего восемь. Кому-то придется пересесть к капитану. Но кому?

— Мальчики останутся со мной, — заявил Дэн.

Значит, Скип или Габриэль, но ни один из них не хотел переходить в другую лодку. Озадаченные, мы никак не могли решить этот вопрос.

— Ладно, — произнес кто-то, — слишком поздно, скоро стемнеет. Утро вечера мудренее. Ради бога, давайте спать.

Мы поели и от этого осоловели еще больше. Надо было прочесть молитву, как заведено, но мы лежали не двигаясь, словно тяжелые мешки.

Ночь была темная, ни звездочки. Все молчали, фонарь зажигать не стали.

Спустя какое-то время Дэн странным голосом, с чуть ли не торжествующей интонацией, произнес:

— И вот мы… вот мы все еще… Нас… — Он сказал это так, что можно было подумать, будто он улыбается.

— Восемь, — подсказал я.

— Спасибо, Джаф. Нас восемь душ, унесенных в море. Что тут скажешь?

Раздался смех. Не знаю, кто еще смеялся, — я точно хохотал, Тим — тоже, он лежал рядом со мной и трясся от смеха. И Дэн. Кто еще — не знаю. Несколько человек. В полной темноте чувство было такое, словно мы хихикаем, накрывшись с головой одеялом. Когда мы утихомирились, остался лишь умиротворяющий плеск волн. Я зевнул. Снова стала выделяться слюна, горькая, как лимон. Где-то в ночи висели тонко нарезанные полоски мяса: они сохли и пропитывались солью.

Прошло еще немного времени.

— Проклятье! — Крик был такой силы, будто сам Иегова решил излить на нас потоки огня и серы. Это Габриэль попытался встать, из-за чего лодка покачнулась.

— Сядь на место! — раздраженно заворчали все, кто был в шлюпке.

Габриэль тяжело плюхнулся обратно и заорал надтреснутым голосом:

— Бог! Бог! Какой, к черту, Бог? Бог есть зло. Вот что такое Бог. Бог есть зло. Дьявол победил. Вот как!

— Не надо про дьявола! — взмолился Скип.

— Успокойся, — произнес Дэн.

— Как? Успокойся! Ты что, рехнулся? — Смех Габриэля был больше похож на лай.

— Может, и так, но ты все равно успокойся.

— Очень просто, — раздался еще один бестелесный невозмутимый голос — может быть, капитана, хотя на него это мало было похоже. — Вполне вероятно, что мы все умрем.

Чья-то ладонь просунулась под мою руку.

— Не хочу умирать! — послышался тихий всхлип.

Не знаю, кто это был. Саймон, наверное. Хотя голос совсем не похож. Но Саймон так давно ничего не говорил, что я почти забыл о его существовании. Кто-то безутешно зарыдал.

Лодку снова качнуло.

— Будь ты проклят, Скип, это все из-за тебя! — взвился Габриэль.

— Знаю, знаю. — Обессиленный шепот Скипа раздался прямо у меня над ухом, так близко, что волоски в ушной раковине шевельнулись. — Простите, простите.

— За борт тебя пора, и все дела. — Зубы у Дага стучали, его мучила икота.

— Хватит! — отрезал Дэн.

— За борт его! — с усмешкой в голосе поддержал Габриэль.

— За борт! — присоединился Саймон.

— За борт! За борт! — подхватил Тим.

Я и сам чуть не закричал вместе со всеми, но Дэн сурово осадил крикунов:

— Не забывайте, у меня есть пистолет. Любой, кто рискнет поднять руку на товарища, получит пулю.

Все притихли. После чего заговорил капитан Проктор:

— У меня тоже есть пистолет.

Тишина.

— У меня тоже есть пистолет, — задумчиво повторил он. — Мистер Раймер, просветите меня, будьте так добры. Я что, больше не капитан этого… этого…

— Вы — капитан. Без сомнений.

— Уж если надо будет кого-то пристрелить, то решение принимать мне.

— Безусловно, я не хотел…

— Вот же дураки! — Габриэль произнес это с невыразимым презрением. — Какая теперь разница?

Несколько минут все молчали.

Небольшие волны ритмично покачивали шлюпку: вверх-вниз, вверх-вниз, напевая колыбельную, колылулылулылулыбельную без начала и конца…

— По-твоему, значит, я дурак? — не выдержал капитан. — Я не дурак!

— Никто так не думает, — успокоил его Дэн.

Скип издал долгий, жуткий визг; этот безумный звук пронзил мне мозг, а капитан заорал:

— Да заткните его кто-нибудь, ради всего святого!

— Скип, поди сюда, — подозвал его Дэн.

Ад вырвался на волю, ужас обуял всех, перескакивая от одного к другому, заползая во все щели и заполняя пространство удушающим облаком. Сначала кто-то скулил прямо у меня над ухом, а потом этот кошмар уже был повсюду, и я оказался внутри его, я был весь соткан из него и пытался выкарабкаться из него — пробираясь сквозь плач, завывания и зубовный скрежет.

— Шабаш!

Грянул выстрел.

Тишина.

И тут заговорил капитан:

— Мы не животные. Еще один звук, и следующая пуля уже попадет не в воздух. — Голос его звучал хрипло.

Сдавленные вздохи, сопение. Через несколько секунд все опять стихло.

— А теперь все успокоились и спим. Мистер Раймер, мальчик — под вашу ответственность.

— Иди сюда, Скип, — ласково произнес Дэн. Голос звучал устало.

— Возитесь с ним, а я спать из-за него не могу, — обиделся Габриэль.

— Спать? — переспросил Тим. — Ты — спать?

И мы снова дружно рассмеялись.

Скип наступил на меня в темноте.

— Пошел ты!.. — выругался я.

— Извини.

— Думаете, я дурак, — глухо сказал капитан, — но я все равно командую этим предприятием. И обязан заботиться о благе всей команды.

Скип обо что-то ударился. Шлюпка дернулась.

— Да усни ты, ради бога! — взмолился Дэн.

Тихая бесконечность безлунной и беззвездной ночи. Даг храпел. Рука Тима покоилась в моей, а я думал о матушке.

— Мама, — произнес я вслух.

— Да. Тсс, — прошептал Дэн, — увидишь ты еще свою маму.

Смерть была рядом. Сидела совсем близко. Судя по тому, что мы успели повидать, умирать — это больно. Если наши товарищи умерли, то чем я лучше? Как она наступает? Смерть, я имею в виду. Где бы она тебя ни настигла, застываешь, пораженный. Погибну я или выплыву? Когда я узнаю? Что я услышу? Что увижу? Каким будет небо: темным или светлым? У какого борта? Как я буду уходить: тяжело или легко? Как горько! Как горько покидать мир — вот что самое печальное.