Читать книгу "Майор из Варшавы - Николай Дмитриев"

— Ну что ж… Если все это правда, нам надо думать…

Пан Казимир прикрыл глаза, оттолкнулся ногой, и старый диванчик с уютным скрипом качнулся из стороны в сторону…

* * *

Поднимая столб пыли, серенький «Опель-Адам» быстро катил по проселочной дороге. Пилюк, угнездившийся спереди, с завистью следил, как ловко справляется с управлением пан магистр. Водитель с мальчишеским азартом бросал машину то в одну, то в другую сторону от накатанной колеи, и тогда пыль взлетала вверх целыми клубами.

Пан редактор, сам сидевший за баранкой, увлеченно гнал машину, не обращая внимания на то, что маленький автомобильчик подбрасывало на каждой выбоине. После одного из таких прыжков сидевший рядом Пилюк посмотрел на обочину и скривился:

— Кажи, пане магистр, куды едем? А то все натяки[31], натяки…

— Так… До одного пана. Голимбиєвського…

— А-а-а, — усмехнулся Пилюк. — Ох и полюбляєшь ты зайву загадковисть, пане магістр! Казав бы одразу: до Лукаша едем.

— Що? — от удивления редактор даже притормозил «опель». — Ты хиба його знаєшь?

— А то ни? Звычайно, не так як тебе, але… — Пилюк повернулся к водителю. — Слухай, друже, здається нам час поговорить видверто…

Редактор перестал кидать «опель» по сторонам и, повернувшись к Пилюку, подозрительно посмотрел на него.

— Ты що, собрался видийты вид борьбы?

— Ни, навпаки… — возразил Пилюк. — Однак, ты сам розумиешь, немцы войну програють, и Лукаш правый, нам треба шукаты иншого выходу…

— Або, видверто кажучи, притулку для себе…

Редактор презрительно фыркнул, надавил акселератор, и «опель», проскочив греблю, выкатился на опушку. Уже на лесной дороге, резко сбавив скрость, пан магистр перестал притворяться, на его лице возникла озабоченность, и он спросил:

— Чи не так?

— Саме так… — Пилюк кивнул. — Мы дуже добре знаємо один одного, й тому зараз удвох едем до Лукаша. До речи, чого вин зве?

— Он-до приехали. Зараз взнаємо…

Редактор сбросил газ, и «Опель-Адам», послушно въехав в ворота, остановился во дворе бывшего лесного кордона. Увидев вылезающих из автомобиля Пилюка и редактора, часовой у крыльца, одетый в затасканный френч без знаков различия, неожиданно взял винтовку «на караул».

Вконец заинтригованный Пилюк вслед за редактором поднялся на крыльцо и зашел в дом, встретивший их духом прелого дерева в странной смеси с запаха самогона. Дверь в чистую половину была распахнута, и Пилюк сразу увидел сидевшего у стола Голимбиевского и рядом с ним, как всегда затянутого в ремни, Змея.

С порога поприветствовав хозяев, редактор, видимо, ожидая приглашения сесть, вышел на середину комнаты, но вместо этого сам Голимбиевский поднялся с накрытой рядном лавки и, раскинув руки, гостеприимно пошел навстречу.

— Витаю, друзи, витаю! Дякую що прибулы без затримки. Часу обмаль, тому, до дила! — Голимбиевский посмотрел на Пилюка. — Друже Кобза, пан магистр розповидав, що ты не схвалюєшь акции против полякив. И хоча це паписты, гнобители, те с кем наша мужва ворогувала з деда-прадеда, я з тобою згоден. Треба визнаты, до цього часу наша политика була досить прямолинийною. До речи, нещодавно я мав можливисть нагадати пану Розенбергу про еого меморандум вид 8 травня 41-го року. И все одно обставины пидводять нас до пошукив иншого шляху.

Пилюк, отметив про себя, что «друже Лукаш» обращается только к нему, с достоинством наклонил голову.

— Так, я памъятаю все що вы казали…

— Дуже добре! Однак, до дела. Справа в тим, що мы дизналыся, немцы и поляки одночасно шукають такого соб пана инженера Брониславського. Я теж виддав наказ ретельно шукаты його. Здогадуетесь, друзи, для чого?

Пилюк и редактор переглянулись.

— Поляки?..

Голимбиевский сделал знак Змею и, только после того, как тот поднялся из-за стола, ответил:

— Так, друзья мои! Настал час прекратить ворожнечу, и ця мисия покладаеться саме на тебе, друже Кобза… — Голимбиевский повернулся к подошедшему сзади и остановившемуся у него за спиной Змею. — Зараз, мы з паном магистром, обговоримо деяки теоретични положення, а вам, друже Змий, як и домовлено, пропоную разом с Кобзою зьясуваты детали…

Голимбиевский дружески подхватил редактора под локоть и увлек его в другую комнату, оставив Пилюка наедине со Змеем. Очутившись с ним с глазу на глаз, Пилюк просто физически ощутил, как в него уперся холодный, немигающий взгляд. Некоторое время Змей молчал и только потом медленно со значением, заговорил:

— Друже Кобза, я вже багато знаю и про тебе и про твого приятеля Меланюка.

— З чого це такий интерес? — насторожился Пилюк.

— Тому, що по-перше теперь вы вдвох дуже близько стоите до Лукаша и по друге, мене насторожуе повединка Меланюка… Памьятаете, як вин погрожував нам гранатою?

— Ну, то дурныци… — рассмеялся Пилюк. — Вин сам казав мени, нервы в нього булы натягнени писля всього. И воно ж цилком зрозумило… Бо ж нимци його пидозрювалы, але пизниш дозналыся, що один з полицаев перед самым нападом втик. Так що тепер все гаразд…

— Ну якщо так, добре! — Змей пожал плечами. — Тоди от що… Зьясувалось, що ранише Меленюк стояв до циеи справы значно ближче, ниж мы вважали, и через те його можливости дуже велики… Розумиешь?

— Так… Наскильки я поняв, вид мене чекають, щоб я подияв на Меланюка для отримання найшвыдчого результату.

— Дуже вирно, оскильки ты ж розумиешь, друже Кобза, писля всього що видбулося, мы аж нияк не можемо идти до полякив с пустыми руками…

С трудом договорив, Змей облегченно вздохнул и посмотрел через окно во двор, где вокруг «опеля» прохаживался скучающий часовой…

* * *

Пламя камина играло, бросая по сторонам теплые отблески. Эти же отблески заставляли искриться вино, налитое в бокалы. Пан Казимир, в хозяйской куртке с бранденбурами, держа бокал на весу, склонился к огню, бездумно глядя на пляшущие языки. Рядом, на столике, стоял бокал Лечицкого. Сам он, завернувшись в любимый халат и сидя в соседнем кресле, долго наблюдал за майором и наконец с какой-то задушевной интонацией сказал:

— Знаете, пан майор, я всегда мечтал о таком… Дедовский дом, пламя камина и помогающий скоротать вечер приятный гость.

— Благодарю… — Пан Казимир приподнял свой бокал. — Но, на мой взгляд, в нарисованной вами идиллии не хватает домочадцев.

— Очень правильное замечание…

Лечицкий помолчал, приподнявшись в кресле, взял свой бокал и, поглядев свозь искрившееся вино на огонь, спросил.

— Простите великодушно, а у пана майора есть семья?

— Семьи нет… Да, пожалуй, и права на семью сейчас тоже нет. Просто есть женщина и вместе с ней крохотная надежда…