Читать книгу "Заледеневший - Джеймс Д. Тейбор"

— Ну хорошо. Она сказала, что вы слишком засиделись здесь и что вы… ну… несколько не в себе.

В первый раз она увидела, как он смеется. Смех его был недолгим, скорее даже не смех, а булькающее фырканье, но лицо стало веселым.

— Не в себе. Ха-ха. Вы с этим согласны?

— Нет.

— Ну и дальше?

— Она упомянула об аварии на субмарине. И о том, что произошло потом.

Веселость сошла с лица мужчины, но, к удивлению Халли, не сменилась гневом. Его обтянутое кожей лицо стало печальным.

— Так это правда?

— Правда.

— И то, что произошло между капитаном и вашей женой?

— Правда. Все правда.

— А дети у вас были?

— Слава богу, нет. Морская служба не располагает к увеличению семьи. — Опустив голову, Зак посмотрел на свои кровоточащие красные руки.

Как он говорил? Все еще могу играть… Но уже не в темпе аллегро. Халли занимала мысль о том, что еще он больше не мог делать. Или чувствовать.

— Мистер Грейтер, я соболезную тем парням на вашей субмарине. И вам. Мой отец закончил Уэст-Пойнт в шестьдесят шестом. Во Вьетнаме он вел своих парней в бой и многих потерял. Сейчас он на Арлингтонском кладбище, но эти парни постоянно были с ним до самой его смерти. Эта боль никогда не проходит.

— Нет. Она никогда не проходит. — Зак глубоко вздохнул, потер глаза и посмотрел на нее так, словно видел впервые. — Черт возьми, значит, вы — армейский отпрыск. Мне следовало догадаться…

«Господи, — подумала Халли, — и что теперь?»

— «Лупи флот!»

Несколько секунд Грейтер пристально смотрел на нее, затем улыбнулся:

— «Лупи армию».

— А вам известно про «Вишну»? — спросила Халли.

— Буддистский бог чего-то, верно?

— Индуистский бог-творец.

— Да? А что конкретно мне должно быть известно?

— Агнес Мерритт говорила, что она вкратце рассказывала вам о том, чем занимались Эмили и Фида.

— Она говорила, что они нашли что-то, растущее подо льдом, и принесли образцы этой культуры в лабораторию.

— И больше ничего?

— Я спросил ее, является ли эта культура взрывоопасной, может ли обжечь или отравить кого-то. Она ответила, что нет. Больше меня ничего не интересовало.

— Она не рассказывала вам о предмете исследования? Не упоминала, почему они назвали эту культуру «Вишну»?

— А зачем мне это знать? Это не моя работа. Мерритт руководит пробирками и наукой. Я управляю станцией и отвечаю за жизнь людей. Абзац, точка, конец рассказа.

Халли засмеялась.

— А что здесь смешного?

— Точка, абзац, конец рассказа.

— Когда я последний раз читал, точка была в конце абзаца. Согласны?

— Согласна, но… — Девушка снова засмеялась.

— Ну а что смешного сейчас?

— То, что мы можем оказаться в центре всей случившейся неразберихи и будем спорить о порядке слов в этой банальной фразе.

— Что вы хотите этим сказать?

— Да то, что у нас, вероятно, больше общего, чем каждый из нас готов признать.

Зак пристально посмотрел на собеседницу:

— Возможно, вы правы.

— Вам известно, что НАСИ входит в нефтедобывающую корпорацию под названием ГЭНЕРГО?

— Возможно, известно. А в чем дело?

— А вы не думаете, что у ГЭНЕРГО могут возникнуть проблемы с «Вишну»?

Губы Грейтера начали растягиваться в улыбке, но почти сразу сжались.

— Вы хотите сказать, причиной этого является тот факт, что он съедает двуокись углерода, а писает горючим?

Рот Халли открылся от удивления.

— Так вы об этом знали? Все время знали?

— Господи, Лиленд, да любой капитан должен знать о подобной ерунде. И, к вашему сведению, у ГЭНЕРГО не будет с этим проблем. Там работают неглупые люди. Некоторое время назад они вложили деньги — причем без шума и звона — в разработки в области солнечной и водородной энергетики. Они, так же как и все остальные, видят, что за этим будущее.

— Зачет, — заметила Халли.

— Что?

Девушка быстро прикинула кое-что в уме. Грейтер должен был знать об убийстве Эмили. Но Эмили нет, и ничего уже не изменить. Сейчас важнее всего, чтобы он узнал, что происходит в лаборатории, поскольку это может подвергнуть риску множество людей.

— Ничего существенного… Я объясню позднее. А сейчас я хочу кое-что показать вам.

— Что это за желтое вещество? — спросил Зак. Микробные колонии разрослись еще сильнее, занимая большую площадь, чем та, на которой был красный агар.

— Я пока не знаю. Но это растет быстрее, чем что-либо, виденное мною прежде.

— Где вы это взяли?

Халли рассказала, как взяла пробы в морге и работала здесь с культурой. Она ожидала, что начальник упрекнет ее в несоблюдении какого-либо пункта «Правил внутреннего распорядка», но он лишь понимающе кивнул.

— Хорошая идея и хорошее исполнение — мне нравится. Вы способны постоянно удивлять, — сказал Грейтер, глядя на Халли, после чего перевел взгляд на чаши. — Так, значит, то, что эта культура растет столь быстро, вы считаете необычным.

— Нормальное время, необходимое культурам для того, чтобы стать различимыми невооруженным глазом, — минимум двадцать четыре часа. А я увидела их через несколько минут. А с того времени их колонии увеличились более чем вдвое.

— Но что это, вы пока не знаете.

— Нет. Но я считаю вполне резонным предположить, что эта культура каким-то образом связана со смертью трех женщин.

— Да. И это подразумевает, что мы должны посчитать ее опасной.

— Вы абсолютно правы. — Халли видела, как внимательно Зак смотрит на чаши. — Здесь соблюдены все меры безопасности. Культуры находятся в герметичной посуде, а инкубационный шкаф обеспечивает второй уровень защиты. Я поместила в герметичный контейнер тампоны, перчатки и прочие предметы, которыми пользовалась.

— Это хорошо. А вы можете произвести анализ этой культуры или хотя бы определить, с чем мы имеем дело?

— Мы, мистер Грейтер?

Его лицо стало удивленным, но только на мгновение.

— Да, мы. Вы ведь здесь специалист. Я — строгий служака, Лиленд, но я не глупец. Ну так как?

— Анализ сейчас в основном производится при помощи сканеров и компьютеров. Я сомневаюсь, чтобы и те, и другие имелись здесь, на станции. Поэтому нам придется положиться на биохимическое тестирование.

— И что для этого требуется?