Читать книгу "Агония, или Рассвет России. Как отменить смертный приговор? - Константин Бабкин"

Этот завод – один из гигантов, был построен одновременно с заводом «Ростсельмаш», это было одно из достижений индустриализации, всесоюзная комсомольская стройка. И в последние годы советской власти это был один из крупнейших в мире производителей тракторов. Там работало до 30 000 человек.

В 1990-х годах завод находился в тяжелом состоянии – это долги, это значительно сниженное производство, это потеря рынка и т. д.

Наша идея состояла в том, что раз мы смогли справиться с заводом «Ростсельмаш», то неплохо бы посмотреть другие сельхозмашиностроительные заводы, которые вместе с «Ростсельмашем» могли бы, усиливая друг друга в составе одной корпорации, развиваться. И в поле нашего зрения попал Харьковский тракторный завод. Мы тщательно его изучили, проанализировали все возможности, но не купили его, потому что на горизонте появился проект покупки тракторного завода в Канаде, который имеет гораздо более широкую линейку тракторов и имеет не 3, а 9 серий тракторов, и спектр их мощностей – от 170 лошадиных сил до 535. В то время как харьковский производит модели от 175 до 242 лошадиных сил. В отличие от ХТЗ, где работает до сих пор 5300 человек, на канадской фирме, которая производит такое же количество тракторов, работает 850 человек, соответственно там меньше условно-постоянные затраты, и трактор получается дешевле, чем харьковский, при том, что он более современный.

Необходимые вложения, связанные с покупкой завода, примерно были равны. Канадский завод стоил $ 150 млн, а ХТЗ – 50. Но на ХТЗ было еще $ 50 млн долгов, и надо было еще потратить $ 50 млн на пополнение оборотных средств. В этих условиях пришлось нам покупать канадскую компанию Buhler Industries.

Сегодня вывести ХТЗ на современный уровень нереально: главная причина – отсутствие на Украине промышленной политики, и будет это сделать очень легко, если она появится. Если Украина и Россия будут совместно проводить Разумную Промышленную Политику – мы прилетим в Харьков с предложением инвестиций на следующий день.

Конечно, Украина не так богата ресурсами и не может, как Россия, радикально снизить налоги и выдать промышленности мощные субсидии. Однако ошибок допускается много. Украинское правительство, как и российское, совсем не озабочено тем, что надо поддерживать экспорт, надо защищать свой рынок, надо стимулировать налогами и кредитами модернизацию производства. Современное руководство страны ставит своей основной целью интеграцию с Западом. Они добились ценой крупных жертв вступления в ВТО. Ну и соответственно очень сложно Украине при такой политике возродить свой экономический потенциал.

Что нужно, чтобы вернуть Харьковскому тракторному заводу жизнь?

Нужно создать условия для производства тракторов, для модернизации предприятия, и второе – дать нормальный доступ на рынок.

Основную работу, конечно, должны сделать украинские власти. Россия может содействовать – или не содействовать – сбыту тракторов ХТЗ в России.

Доступ на рынок РФ для ХТЗ – это вчера, сегодня и завтра – вопрос жизни и смерти. В советское время завод выпускал 59 тысяч машин в год, 70% из них поставлялось за пределы Украины, то есть в основном в РФ (РСФСР).

В 2008 году завод выпустил 2200 тракторов, из них 1315 поставил в Россию. Если бы Россия отнесла тракторы мощностью 175 – 242 лошадиных сил к товарам категории Б, оградила бы этот рынок от неравной конкуренции из дальнего зарубежья и предоставила тракторам украинского производства «зеленую улицу», предоставила бы доступ к программам государственных субсидий, ХТЗ получил бы очень существенный толчок, поскольку Россия закупила в январе – июле 2008 года 4650 тракторов мощностью свыше 120 лошадиных сил.

Еще что могли бы сделать наши правительства – это упростить для товаров пересечение границы. Сегодня, и это прекрасно, с товаров не взимаются пошлины. Но взимается НДС. Поскольку и в России, и на Украине возврат НДС при экспорте – нелегкая, долгая процедура, эта мера сильно затрудняет движение товаров между рынками наших стран. Для ХТЗ – это очень серьезное ограничение, так же как и для российских экспортеров на рынок Украины. Снятие этой проблемы могло бы заметно облегчить жизнь тракторному заводу.

С ростом сельского хозяйства в России важность этих вопросов будет возрастать. И без их решения Харьковский тракторный, как и тысячи других предприятий Украины, имеет очень ограниченные шансы на жизнь.

Мы все помним, что промышленность на Украине была очень развита. Украина производила и автомобили, и ракеты, и самолеты, очень мощное производство сельхозтехники было. Сегодня все это – в глубокой депрессии.

Первое, что мы должны сделать для подъема украинской экономики, – образумиться и заняться своей, российской экономикой. Подъем экономики, рост рынка, увеличение инвестиционных возможностей сделают Россию более привлекательной, и мы должны будем сделать предложение Украине и другим нашим соседям совместно проводить Разумную Промышленную Политику. Мы должны пользоваться тем, что у нас большой рынок, у нас есть все необходимые ресурсы, необходимые для производства, для сельского хозяйства, для развития экономики, и мы должны пользоваться тем, что еще недавно у нас была широко развита интеграция, кооперация, то есть мы можем создавать большие промышленные корпорации, производить сложные промышленные товары, сложные наукоемкие продукты.

Россия, конечно, тоже получит выигрыш от углубления интеграции. В частности, можно ожидать, что поставки российских комбайнов на Украину увеличатся с 500 до 3000 штук в год.

Интересно также посмотреть на интерпретацию истории применительно к цене на энергоресурсы и применительно к совместно проводимой внешней политике. Существует сегодня два крайних подхода в интерпретации истории России и Украины. Есть лица, украинские националисты, которые говорят, что украинский народ – это всегда был отдельный народ, русский – это отдельная нация. У них разная история, разное будущее, и они должны отдельно друг от друга существовать, ориентироваться, выстраивать каждый независимо отношения с другими нациями.

Если мы интерпретируем историю таким образом, то получается, что энергоресурсы (нефть, газ и другие полезные ископаемые), которые существуют в России, достались русскому народу, соответственно украинцам они должны доставаться на общих основаниях, по максимальным мировым ценам.

Вторая интерпретация истории состоит в том, что Украина и Россия – это части единого народа. Киев – это мать городов русских. У нас совместная история, мы друг друга защищали, совместно развивались, вместе работали, развивали экономику, все у нас перемешано. Если мы интерпретируем историю таким образом, то получается, что эти ресурсы нам достались тоже в общее пользование. Тогда мы должны поставлять нефть и газ для украинских потребителей по внутренним ценам, то есть по ценам, которые мы устанавливаем для российских потребителей. Если мы будем проводить Разумную Промышленную Политику, то эти цены сегодня уже должны быть вдвое ниже мировых. Таким философским подходом к интерпретации истории мы сможем предложить реальную заинтересованность украинскому народу, правительству в том, чтобы смотреть на нашу историю трезво, идти в будущее совместно, как братья.