Читать книгу "Календарь преступлений - Эллери Квин"

* * *

Куклы мисс Ипсон имели поэтическую подоплеку. После рождения дочери профессор, демонстрируя свою преданность оплодотворению, нарек ее Кифереей.[157]Но это обернулось олимпийской иронией. Хотя мисс Ипсон похоронила пятерых мужей, вполне способных к продолжению рода, она оставалась бесплодной до конца дней. Было достойным греческой трагедии видеть ее, когда все страсти давно миновали, добродушной старой леди, с рассеянной улыбкой семенящей по просторной нью-йоркской квартире, носящей фамилию отца и с энтузиазмом играющей в куклы.

Вначале это были куклы из обычной глины различных размеров и форм. Но потом аппетит разыгрался, и мисс Ипсон приступила к алчному разграблению прошлого.

На земле фараонов она разыскала две резных, крашеных и высохших доски с волосами из бисера, но без ног — очевидно, чтобы они не могли убежать. Каждый знаток сказал бы, что это самые великолепные из сохранившихся образцов древнеегипетских кукол, значительно превосходящие имеющихся в Британском музее (хотя последний факт отрицали бы в определенных кругах).

Мисс Ипсон раскопала предшественницу «Петиции Пейн», считавшейся до того старейшей куклой Америки, будучи привезенной в 1699 году Уильямом Пенном[158]в качестве подарка подруге его маленькой дочери. Находка представляла собой деревянную «маленькую леди» в парче и бархате, которая была прислана сэром Уолтером Рэли[159]первому английскому ребенку, рожденному в Новом Свете. Коль скоро Вирджиния Дер[160]родилась в 1587 году, даже Смитсоновский институт[161]не осмелился оспаривать триумф мисс Ипсон.

На полках и в застекленных витринах квартиры старой леди можно было видеть имущество тысячи малышей и — ибо такова генетика кукол — нескольких взрослых детей. Здесь присутствовали куклы-модницы Франции четырнадцатого века, священные куклы племени финго из Оранжевого Свободного Государства,[162]бумажные и придворные куклы из провинции Сатсума в древней Японии, куклы «Калифа» с глазами-бусинками из Египетского Судана, шведские куклы из березовой коры, куклы индейцев-хопи, изображавшие духа предков Качину, эскимосские куклы из бивня мамонта, куклы индейцев-оджибва, сделанные из перьев, куклы-«неваляшки» древних китайцев, коптские[163]костяные куклы, древнеримские куклы, посвященные Диане,[164]картонные паяцы, бывшие любимыми игрушками парижской знати, покуда мадам Гильотина не вычистила бульвары, раннехристианские куклы, изображавшие Святое Семейство, — все это было лишь частью гигантской коллекции мисс Ипсон. У нее имелись куклы из звериных шкур, клешней краба, яичной скорлупы, тряпок, сосновых шишек с волосами из мха, фарфора, пальмовых листьев, папье-маше, даже шелухи семян. Иные куклы достигали сорока дюймов роста, а другие были столь малы, что мисс Ипсон могла спрятать их в свой золотой наперсток.

Коллекция Кифереи Ипсон перекидывала мосты через столетия и вносила вклад в историю. С ней не могли соперничать ни знаменитые игрушки Монтесумы,[165]Виктории[166]и Юджина Филда,[167]ни коллекции музеев Метрополитен и Южного Кенсингтона[168]или королевского дворца в старом Бухаресте. Подобное можно было себе представить только в волшебных снах маленьких девочек.

Все это, однако, приводит нас к адвокату Джону Сомерсету Бондлингу и его визиту в резиденцию Квинов 23 декабря.

Как правило, это число не слишком подходит для того, чтобы искать их общества. Инспектор Ричард Квин любит отмечать Рождество по старинке — его индейка требует двадцати двух часов подготовки, а некоторые ингредиенты непременно отсутствуют в бакалейной лавке на углу. Эллери за два месяца до Рождества направляет свой гений сыщика на поиски красочной оберточной бумаги, разноцветных лент и причудливых этикеток, а последние два дня наводит красоту, упаковывая подарки.

Поэтому, когда явился адвокат Джон С. Бондлинг, инспектор Квин находился на кухне, облаченный в фартук и засунув руки по локти в приправы, покуда Эллери за запертой дверью своего кабинета создавал симфонию из фольги, зеленой муаровой ленты и сосновых шишек.

— Это практически бесполезно, — пожала плечами Никки, изучая визитную карточку адвоката. — Вы сказали, что знаете инспектора, мистер Бондлинг?

— Просто доложите ему об адвокате Бондлинге по делам об имуществе, — нервно отозвался посетитель, переступая порог кабинета инспектора. — Он поймет.

— Не упрекайте меня, — предупредила Никки, — если инспектор набьет вами индейку. Он и так напихал туда бог знает что. — И она направилась в кухню.

Когда Никки ушла, дверь в кабинет бесшумно приоткрылась на дюйм, и в щели появился настороженный глаз.

— Не тревожьтесь, — сказал обладатель глаза, протискиваясь в щель и поспешно запирая за собой дверь. — Просто им нельзя доверять. Они настоящие дети.

— Дети! — фыркнул адвокат. — Вы Эллери Квин, не так ли?

— Да.

— И интересуетесь детьми? Рождество, сиротки, куклы и тому подобное? — продолжал мистер Бондлинг на редкость скверным тоном.

— Полагаю, что да…

— Значит, вы еще глупее. А вот и ваш отец. Инспектор Квин!..

— А, Бондлинг, — рассеянно произнес старый джентльмен, пожимая руку визитеру. — Мне звонили из офиса, что кто-то придет… Вы знакомы с моим сыном? А с его секретаршей, мисс Портер? Какое у вас ко мне дело, мистер Бондлинг?

— Инспектор, я занимаюсь имуществом Кифереи Ипсон и…