Читать книгу "Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг"

В последний раз он приехал сюда в феврале 1971 года. Теперьего сопровождал другой мужчина; первый, думаю, уже ничем не мог ему помочь.Джеффериса привезли в коляске. Убирая его номер, я увидела, что в ванной наметаллической трубке для занавески висели трусы, которые используют принедержании мочи. Джефферис был красивым мужчиной, но в далеком прошлом. Когда явидела его последние несколько раз, он походил на старика. Ты понимаешь, о чемя говорю?

Дарси кивнула. Такие люди иногда встречаются ползущими поулице – пряча коричневый мешок под мышкой или в кармане изношенного старогопальто.

– Джефферис всегда останавливался в номере 1163, в одном изугловых люксов с видом на Крайслер-билдинг, и я всегда убирала в его номере.Через некоторое время он так привык ко мне, что даже знал меня по имени. Это неимело никакого значения – у меня на груди табличка с именем, а он умел читать,вот и все. Не думаю, что он вообще замечал меня. До 1960 года он всегдаоставлял два доллара на телевизоре, когда уезжал из отеля. Затем, до 1964 года,оставлял три доллара. Под конец сумма выросла до пяти долларов. Для тех днейэто были большие деньги, но это вовсе не значило, что он оставлял чаевые именномне: просто так было принято. Следовать принятому обычаю важно для таких людей.Он оставлял чаевые по той же причине, по какой открывал дверь даме или, безсомнения, прятал выпавшие молочные зубы под подушкой, когда был маленьким.Единственная разница заключалась в том, что я была феей, которая занимаетсяуборкой, а не феей, которая обеспечивает зубами.

Он приезжал для переговоров со своими издателями, а иногдакинопродюсерами и телевизионными постановщиками, и тогда он собирал друзей.Кто-то из них тоже.

Занимался издательским делом, некоторые были литературнымиагентами или писателями вроде него. Он организовывал вечеринки, всегдаосновательные. Я.

Знала о, них главным образом из-за той мерзости, которуюприходилось убирать на следующий день – дюжины пустых бутылок из-под виски(главным образом «Джек Дэниеле»), миллион сигаретных окурков, мокрые полотенцав умывальниках и ваннах, кругом остатки пищи, доставленной из ресторана.Однажды я обнаружила в унитазе целую тарелку огромных креветок. Повсюдуотпечатки мокрых стаканов, пьяные гости спят на диванах и на полу, хочешь верьмне, хочешь – нет.

Так бывало чаще всего, но иногда вечеринки затягивались и,когда я приходила делать уборку в половине одиннадцатого утра, были еще в самомразгаре. Он впускал меня в номер, и я старалась навести порядок вокруг егогостей. На таких вечеринках не бывало женщин – исключительно мальчишники. Изанимались они только одним – пили и говорили о воине. Как они попали на войну.Кого знали на войне. Где бывали на войне. Кто погиб на войне. Они видели навойне такое, о чем никак не могли рассказать своим женам, но им было безразницы, если чернокожая -горничная слышит, что они говорят. Иногда – неслишком часто – они играли в покер на высокие ставки. Они делали ставки иотказывались поднимать их, блефовали и тому подобное, не переставая говорить овойне. Пять или шесть мужчин с красными лицами, какие бывают у белых, когда ониначинают пить по-настоящему, сидели вокруг стола со стеклянной столешницей врасстегнутых рубашках и с развязанными галстуками. А на столе навалено большеденег, чем женщина вроде меня зарабатывает за всю жизнь. А как они говорили овойне! Они говорили о ней так, как молодые женщины говорят о своих любовниках иприятелях.

Дарси показалось странным, почему администрация отеля невыселила Джеффериса, хотя он и знаменитый писатель. Обычно администрация оченьстрого относится к поведению постояльцев, и, насколько ей известно, с годамиправила даже ужесточились.

– Нет-нет, – улыбнулась Марта. – Ты не совсем поняла. Тыдумаешь, что этот мужчина и его друзья вели себя как рок-ансамбли, которыелюбят разносить вдребезги все, что есть в их номерах, и выбрасывать диваны изокон. Джефферис не был обычным солдатом вроде моего Пита. Он учился вУэст-Пойнте, начал войну лейтенантом, а кончил майором. Он был благороднымчеловеком, принадлежал к одной из старинных семей на Юге, у которых большойдом, полный старых картин со скачущими лошадьми и благородными всадниками. Онмог завязать галстук четырьмя разными способами и знал, как следует целоватьруку даме, как наклониться над ней. Говорю тебе, он занимал положение вобществе.

При этих словах на лице Марты появилась язвительная улыбка,язвительная и одновременно горькая.

– Он и его друзья иногда слишком шумели, мне кажется, но ониникогда не были вульгарными. Здесь есть разница, хотя ее трудно объяснить. Иони никогда не переходили определенных границ. Если из соседнего номера на нихжаловались – поскольку он останавливался в угловом люксе, жаловаться моглитолько из одной комнаты, – то портье звонил ему из своей конторки и просил егои его гостей вести себя потише. Они всегда повиновались, понимаешь?

– Да.

– И это еще не все. Престижный отель обслуживает людей вродемистера Джеффериса. Администрация защищает его интересы. Они не мешают егогостям веселиться, пить виски, играть в карты, а иногда и баловатьсянаркотиками.

– Он был наркоманом?

– Нет, этого я не могу сказать. Под конец у него было многонаркотиков, видит Бог, но на всех ампулах стояли аптечные знаки, так что онибыли ему прописаны. Я просто хочу сказать, что благородство – я говорю о том,что белые джентльмены с Юга считали благородством, понимаешь, – требуетблагородного поведения. Он приезжал в отель «Ле пале» много лет, и ты можешьподумать, для администрации было важно принимать его у себя потому, что он былзнаменитым писателем, но ты так думаешь только оттого, что не работаешь здесьстолько лет, сколько я. То, что он был знаменитым, действительно было для нихважно, но только на первый взгляд. Гораздо важнее было то, что оностанавливался у них в течение долгого времени, как и его отец, который был крупнымземлевладельцем в районе Портервилла, и тоже всегда останавливался в «Ле пале».Администрация считала необходимым поддерживать традиции. Я знаю, что те, ктоуправляет отелем сейчас, в основном говорят об этом. Может быть, они в самомделе верят в необходимость соблюдать традиции, когда им надо, но в прошлом онипо-настоящему верили в них. Когда они узнавали, что мистер Джефферис прилетаетв Нью-Йорк рейсом компании «Сазерн-флайер» из Бирмингема, они всегдаосвобождали комнату рядом с его люксом, если только отель не был переполнен. Иникогда не брали с него плату за эту комнату. Им просто хотелось, чтобы он иего приятели не попадали в неловкое положение, когда портье вынужден звонитьмистеру Джефферису и просить вести себя потише.

Дарси покачала головой.

– Это просто поразительно.

– Ты не веришь этому, милая?

– Отчего же, верю, но это все равно удивительно.

Горькая усмешка снова появилась на лице Марты Роузуолл.