Читать книгу "Тайны сирен - Джулия Голдинг"

— Я даже немножко изучаю геологию, — добавила Конни, решительно повернувшись спиной к Стогам, видимым с мыса.

Это произвело впечатление на ее отца: общество, которое проводит занятия для детей даже по выходным, наверняка заслуживало его одобрения.

В сочельник Эвелина вызвалась приготовить им особый ужин. Семейство Лайонхарт собралось вокруг кухонного стола, украшенного белыми свечами, пирамидой ароматных мандаринов и трогательной алой пуансеттией[36]в золотом горшке. Отец Конни, который уже успел выпить несколько бокалов джина с тоником, широко и радостно всем улыбался, они вместе с Эвелиной пустились в детские воспоминания о рождественских праздниках. Мама Конни вежливо слушала, но ее внимание в тот момент было приковано к сумасшедшему беспорядку, который царил в золовкином буфете: старые стеклянные бутылки и разномастные чашки бессистемно громоздились рядом с треснутыми тарелками. Время от времени, когда до нее доносился подозрительный запах горелого из печки, она морщила нос и ерзала на своем месте, еле удерживаясь от искушения вмешаться в Эвелинины кулинарные эксперименты. Саймон облокотился на стол, почти исчезнув в хомуте своего любимого свитера — одежды, из которой он отказывался вылезать, и матери частенько приходилось снимать его с боем, чтобы постирать. Запах свежеподгоревшего лосося привлек в кухню Мадам Крессон. Она запрыгнула к Саймону на колени и положила лапки на стол. Встревоженная этим фактом, способным разоблачить ее специфическое ведение домашнего хозяйства, Эвелина строго сказала кошке:

— Уйди из-за стола, немедленно!

Мадам Крессон только сердито на нее посмотрела.

— Ну же, киса, делай, как тебе велят, — сказал Саймон, легонько отпихивая ее.

К удивлению Конни и ее тети, Мадам Крессон безропотно повиновалась и выскользнула вон через кошачий лаз. Эта кошка редко слушалась кого-либо, кроме Конни. Конни обменялась с теткой многозначительными взглядами.

— Ты хорошо ладишь с животными, Саймон, — сказала Эвелина ровным тоном, доставая рыбу из сковороды.

— Думаю, да. В этом году стал замечать. Кажется, они меня любят так, как Конни даже и не снилось, — сказал Саймон.

— Кто? Все животные, Сай, или только кошки? — спросила Конни, пытаясь скрыть свое волнение.

Саймон, казалось, чувствовал себя немного неловко: он помнил, что папа не одобряет такие разговоры.

— Даже и не знаю, — пробормотал он. Затем, меняя тему, сказал: — Мне нравится твой друг Кол, он классный. И у него есть пони и лодка!

— Не забивай себе голову, парень, — вмешался отец. — В твоей новой школе нет места для пони.

— Ну, если Саймон захочет провести какие-нибудь каникулы здесь, с нами, — быстро вставила Эвелина, — я уверена, что Кол даст ему покататься на своем пони. Как ты думаешь, Конни?

— О да! — согласилась Конни, понимая, о чем думает ее тетя.

Если бы они смогли провести больше времени с Саймоном, они бы увидели, станет ли он вероятным кандидатом на прохождение тестирования. «Только не с мистером Коддрингтоном», — мысленно уточнила Конни.

— Это было бы очень мило с твоей стороны, Эвелина, — сказала миссис Лайонхарт, — но ты и так уже много делаешь для Конни…

— Это было бы вовсе не трудно, — быстро ответила Эвелина, раскладывая лопаткой обуглившегося лосося по тарелкам и плюхая тарелки перед гостями.

— Что ж, мы посмотрим, как пойдут дела в новой школе, — сказал мистер Лайонхарт, с сомнением разглядывая свою порцию. — Нельзя загадывать: может быть, Саймон захочет остаться с новыми друзьями. После того что случилось в Маниле, возможно, лучше всего, чтобы он общался с нормальными людьми.

Этой ночью Конни не могла думать ни о чем, кроме своего братишки. Может ли он тоже обладать даром? Если это так, то это нужно держать в секрете, иначе он окажется в опасности. Какова вероятность того, что в школе-интернате окажутся поблизости члены Общества, которые смогут ему помочь? Теперь к ее проблемам добавилась новая тревога. Конни провела беспокойную ночь, ее мучили сны, в которых она бежала за Саймоном, а он прыгал от нее прочь, как кошка. Все время она чувствовала, что ее преследует тень, угрожая накрыть и поглотить их обоих.

В канун Нового года Конни была у себя в спальне, готовясь к вечеринке у Джейн, как вдруг виски ее взорвались головной болью, которая была неожиданно свирепой. Она резко села на кровать.

— Что случилось, дорогая? — спросила ее мать. Она пришла помочь дочери выбрать наряд и рылась в шкафу в тщетной надежде найти что-нибудь, что покажется ей симпатичным. — Лицо у тебя белое как полотно.

— Голова болит, — прохрипела Конни, сжимая ладонями виски.

Миссис Лайонхарт подошла к кровати и откинула волосы со лба Конни.

— Мигрень, наверное. У меня в твоем возрасте мигрени были постоянно. Боюсь, что от них ничего не помогает — только полежать в затемненной комнате и подождать, пока само пройдет.

— Но вечеринка…

— Разумеется, ты никуда в таком состоянии не пойдешь. Я побуду с тобой. — Миссис Лайонхарт с жертвенным видом провела рукой по своей свежеуложенной прическе.

— Нет, не нужно, — сказала Конни. Она знала, как ее мать ждала этой вечеринки целый день. — Послушай, у меня есть телефон. Я могу позвонить, если мне что-нибудь понадобится. Лукасы, что живут по соседству, могут присмотреть за мной. Я посплю, и все пройдет.

— Ну хорошо. Если ты уверена. Я вернусь пораньше проверить, как ты. — Мать Конни улыбнулась и погладила дочь по щеке. — Надеюсь, тебе скоро станет лучше. Я принесу тебе болеутоляющего.

Конни приняла таблетки, но голова все равно раскалывалась. Конни зарылась в подушки. Сквозь туман боли она слышала голоса в прихожей.

— Думаю, мне следует остаться с ней. — Это сказала Эвелина.

— Нет-нет, Конни очень настаивала, чтобы мы все пошли. Она позвонит, если возникнут проблемы.

— Но…

— Эвелина, ты действительно думаешь, что я не знаю свою собственную дочь? С ней все будет в порядке. Все, что ей нужно, — это сон. Я попозже заскочу проверить, как у нее дела. Я уже поговорила с твоей милейшей соседкой: она заглянет проверить, как дела у Конни.

— Но…

— Мы же не можем идти к этим Бенедиктам одни, Эвелина, — мрачно сказал отец Конни. — Мы их даже не знаем. Было бы ужасной грубостью отказаться от визита так поздно.

— Я думаю…

— Ну, вот и договорились. Пойдем, или мы опоздаем.

Затем в доме стало очень тихо: вся семья наконец ушла. Поднимался ветер. Отопительные трубы поскрипывали и журчали. В спальне было очень темно. Конни начала жалеть, что отказалась от компании матери в этот вечер. Это была неподходящая ночь для того, чтобы сидеть в темноте. Она включила лампу и стала листать подарок Кола — «Одиссею», — но напрасно: это только напомнило ей о том, что она не выполнила свое обещание вернуться к сиренам. Отбросив книжку, Конни включила радио, чтобы было не так скучно.