Читать книгу "Анатомия краха СССР. Кто, когда и как разрушил великую державу - Алексей Чичкин"

Россия ответила тем, что из-за ситуации в Чечне в конце 1990-х был построен нефтепроводный обходник этой республики через Северный Дагестан и, соответственно, Кизляр (Махачкала — Кизляр — Малгобек). После этого перекачка азербайджанской нефти через Россию стала расти, но с тех пор и Кизляр стал мишенью для сепаратистских ударов. И остаётся таковым по сей день.

С 2008 г. артерия Баку-Тбилиси-Джейхан стала работать на полную мощность, в то время как ситуация вблизи «трубы» Баку-Махачкала-Кизляр-Тихорецк-Новороссийск, особенно из-за терактов в Ингушетии и Дагестане, привела к сокращению транзита азербайджанской нефти через Россию и турецкий Джейхан.

Небезынтересно в этой связи мнение британского экономиста Криса Марсдена: «В течение семи недель первой военной кампании России против Чечни (декабрь 1994 г. — февраль 1995 г. — А. Ч.) увеличилась напряженность в отношениях между Россией, с одной стороны, США и Европой — с другой. Правительства США и европейских стран опубликовали заявления, осуждающие российские бомбардировки Грозного и других городов Чечни. Показателем остроты противоречий стало заявление российского министра обороны Игоря Сергеева. Обвинив США в поддержке чеченских повстанцев, он подчеркнул на совещании российского минобороны, что «интересы Соединенных Штатов требуют, чтобы военный конфликт на Северном Кавказе, разожжённый извне, постоянно тлел». Излагая мнение И. Сергеева, «New York Times» заметила, что «такие подозрения подпитываются американскими попытками убедить бывшие советские республики этого региона в том, что необходимо построить трубопровод, который огибал бы Россию».

Как отмечает К. Марсден, идет давняя борьба между США, Россией и Европой за контроль над стратегически и жизненно важным Кавказом, включая Северный Кавказ.

Ибо Кавказ граничит с Каспием, где находятся очень крупные, высококачественные и неосвоенные запасы нефти и газа. Причем в этой борьбе «на карту поставлены миллиарды долларов ежегодных доходов от каспийских нефти и газа, как и от их транзита. А также огромные военные и геополитические преимущества, которые обеспечит какой-либо державе её господствующее положение в Черноморско-Каспийском регионе, особенно на Кавказе», — подчеркивает Мардсен.

Схожее мнение, с акцентом на геополитические факторы антироссийского характера, высказывал французский «Le Monde Diplomatique» еще в октябре 1997-го: «Правительство США рассматривает Каспий как дополнительный, резервный источник энергии в случае угрозы потери Аравийского полуострова. Поэтому оно хочет отделить бывшие советские республики от России и политически, и экономически. А, например, американские инвестиции… уже превысили 50 % нефтегазовых капиталовложений в Азербайджане». По мнению этого издания, целью Вашингтона является гарантия того, что нефтеснабжение Запада будет защищено от российского вмешательства. А споры вокруг каспийской нефти и ее транзита находились в центре прежнего решения России начать войну против Чечни в декабре 1994 г. Ибо единственный действующий трубопровод РФ для каспийской нефти находился под угрозой со стороны сепаратистов. И, хотя «не без давления со стороны Запада Москва в 1995-м решила прекратить свою военную операцию в Чечне в 1995 г., вскоре после этого в Дагестане стали активно действовать, в том числе против трубопровода Баку-Новороссийск, 1200 чеченских мятежников. Потому этот нефтепровод часто прекращал свою работу…».

Тем временем, российско-грузинский конфликт, быстрое армяно-турецкое сближение и курдский сепаратизм в Турции в 2009-м вынудили Баку уменьшить перекачку своей нефти через турецкий порт Джейхан в пользу Новороссийска и Туапсе.

Еще в апреле 2009 г. президент Азербайджана Ильхам Алиев, по окончании переговоров в Барвихе с Дмитрием Медведевым, заявил вполне конкретно: «Азербайджан рассчитывает на долговременное увеличение объемов прокачки азербайджанской нефти по маршруту Баку-Новороссийск». И вскоре после этих переговоров ее транзит стал расти через Россию, но с осени 2009-го мишенью сепаратистов снова стал Дагестан и, соответственно, Кизляр…

«Возвращение» азербайджанской нефти в турецкий Джейхан и снижение конкурентоспособности России в транзите каспийского нефтесырья — одна из главных задач удара по Кизляру. А в более широком контексте — это дестабилизация всего Дагестана и, значит, основной части российского транзитного пути на Северном Кавказе. Не говоря уже о том, что такой сценарий — составная часть долговременной линии Запада и «прозападного ультраисламизма» по отрыву Северного Кавказа когда-то от Российской империи и СССР, а теперь — от нынешней России.

Кстати: за неделю до введения в действие нефтепроводного обходника Чечни через Кизляр, весной 2000 г., сепаратисты попытались захватить тот район города, где проходит новый нефтепровод. Эта акция не удалась.

В 2001–2009 гг. в Кизляре и примыкающем к нему районе предпринималось свыше 90 попыток сорвать перекачку азербайджанской нефти в обход Чечни (закладка фугасов, обстрелы трубопровода и т. п.). А в середине марта 2010-го было совершено покушение на сотрудников охраны дагестанского участка нефтепровода Баку-Махачкала-Кизляр-Новороссийск. В этом районе часто изымаются схроны оружия или боеприпасов из Турции, Западной Европы, стран Аравийского полуострова, Пакистана, Северной Америки…

Неожиданный долг России

Как известно, Россия приняла «эстафету» распадающегося СССР, который в конце 80-х довольно странным образом стал должником почти всей Восточной Европы. В результате, общий долг РФ вырос почти на $40 миллиардов.

В 1993 г., когда Россия с помпой вступила в Парижский Клуб, его самые влиятельные участники — страны ЕС, США, Япония и Канада — директивно сократили российские долговые активы более чем на $30 млрд, до $130 млрд Пассивы же России «парижане» увеличили на $36 млрд, заставив РФ официально признать за собой долги теперь уже бывшего СССР перед странами Восточной Европы — членами бывшего СЭВ. После этой махинации общая сумма советско-российских долгов выросла до $140 миллиардов.

Но откуда вдруг взялась советско-российская задолженность перед Восточной Европой?

Как известно, в 1945–1987 гг. СССР поставлял в «братские» страны нефть, газ, другое промышленно-энергетическое сырье и разнообразное оборудование по символическим расценкам — в 5–12 раз ниже среднемировых экспортных цен. А получал из Восточной Европы оборудование и ширпотреб по ценам выше среднемировых экспортных расценок минимум в полтора раза.

Повторим также, что в 1947–1951 гг. СССР отказался от 60 % денежных и товарных репараций с проигравших войну Венгрии, Румынии и Восточной Германии. В текущих ценах это более $20 миллиардов.

Но во имя политической конъюнктуры руководство СССР в 1987 г. решило пересчитать советский импорт из Восточной Европы по завышенным вдвое, а то и вчетверо расценкам — под предлогом якобы «многолетней недоплаты братским странам». Одновременно оно фактически аннулировало задолженность восточноевропейских стран по советским займам и кредитам, а инвестиционно-кредитное участие стран Восточной Европы во многих проектах в рамках СЭВ, реализация которых была сорвана, опять-таки, в конце 1980-х гг. (прекратились финансирование, поставки оборудования, пересматривались сроки реализации проектов и т. п.), — включило в советскую задолженность. Дескать, те проекты были выгодны прежде всего «доперестроечному» СССР…