Читать книгу "Золотой век империи монголов. Жизнь и эпоха - Моррис Россаби"

К 1280 г. Хубилай уже развязал себе руки, чтобы всерьез заняться подготовкой ко вторжению. Он начал набирать войска и запасать все необходимое для похода. В 1279 г. Он в последний раз отправил посольство в Японию, однако сегун, заявив, что послы прибыли исключительно с разведывательными заданиями, приказал отрубить им головы. В ответ Хубилай приступил к снаряжению карательной экспедиции. К началу весны 1280 г. план вторжения был практически разработан. Руководство походом было хорошо сбалансировано в том смысле, что во главе его встали представители всех главных народов-участников: монгол, китаец и кореец. Кореец Хон Тхагу должен был занять пост адмирала, так как корейский правитель настаивал на том, чтобы корейский флот возглавил именно кореец. Начальником войск с китайской стороны Хубилай назначил Фань Вэньху, полководца империи Южной Сун, покорившегося монголам, от которых вторым главнокомандующим был поставлен Синьду. К концу года великий хан собрал 100-тысячное войско и передал его под командование Фаня и Синьду. Он также снабдил их бумажными деньгами и вооружением, необходимым для экспедиции. Корейский правитель поставил 10000 солдат, 15000 моряков, 900 судов и запасы зерна. В благодарность за помощь Хубилай отдал своим войскам особое указание не причинять ущерба корейцам по пути к побережью, где они должны были погрузиться на корабли. В следующем году Хубилай еще пополнил припасы войска бумажными деньгами, доспехами, луками и стрелами. Единственную ноту сомнения внес Пу Шоугэн, смотритель морской торговли области Фуцзянь. Он отметил, что монголы потребовали от него построить 200 судов. В действительности они получили лишь 50. Поставить 200 судов, по его уверениям, было просто не в его силах. Скрытая критика неумеренных монгольских требований, содержавшаяся в его словах, стала первой в ряду многих сходных жалоб относительно планируемого вторжения в Японию.

Юаньские военачальники задумали нанести удар по Японским островам с двух сторон. Войско в 40000 человек из Северного Китая, перевезенное корейским флотом, должно было соединиться на острове Икисима с 100-тысячным войском, двигавшимся из Цюаньчжоу. Оттуда они должны были совместными силами атаковать японцев. Согласно китайским источникам, походу сопутствовали дурные предзнаменования: в море показался морской змей, а от воды исходил запах серы. И действительно, поход с самого начала пошел вразрез с первоначальными замыслами. Очевидно, между военачальниками не было согласия. Войска, которые должны были приплыть с юга на китайских кораблях, задерживались, так как перевозка столь большого числа людей и припасов требовала гораздо более тщательной организации. Корейские суда, вышедшие с севера, некоторое время пережидали, но в конце концов, отчаявшись дождаться «прибытия главных сил китайского флота», перешли к активным действиям и 10 июня 1280 г. захватили остров Икисима. Через две недели они двинулись на главный остров Кюсю. Они высадились близ Манакаты, к северу от стены, на возведение которой японцы положили столько трудов. Между тем войска в Южном Китае завершили приготовления и, узнав о высадке своих соратников, решили соединиться с ними на Кюсю. Они высадились в южной части острова и намеревались идти с боями в северном направлении на соединение с уже высадившимися частями. Располагая столь внушительными силами и стратегическим перевесом, монгольские войска должны были добиться успеха.

И все-таки экспедиция провалилась. На протяжении августа японцам удавалось отражать попытки юаньских войск прорвать оборону вдоль защитной стены как с юга, так и с севера. Неожиданно мощное сопротивление японцев объяснялось отчасти ошибками самих захватчиков. Экспедиционные силы ослабляли разногласия между монгольскими и китайскими военачальниками. Китайские части, составлявшие подавляющее большинство от общего числа войск, не особо отличались в бою и не стремились сражаться в полную силу. К тому же со времени высадки на Кюсю они оказались в крайне уязвимом положении, поскольку были плохо защищены как от неприятеля, так и от стихий. Они располагались на открытой местности без замка, города или каких-либо других укреплений, где они имели бы возможность укрыться от врага и откуда могли бы совершать на него набеги. Таким образом, они не могли похвастаться серьезными успехами в борьбе против японцев. Армии сражались друг с другом почти два месяца, но так и не выявили победителя.

Надежды монголов на победу окончательно сокрушило стихийное бедствие. 15 и 16 августа на берега Кюсю, как часто бывает в конце лета, обрушился тайфун. Корейские моряки, почувствовав приближение шторма, попытались выйти в открытое море, чтобы избежать опасности, но их усилия пропали втуне. Погибла треть из 40-тысячного северного войска и половина 100-тысячной южной армии. Солдаты, бывшие на Кюсю, были убиты или взяты в плен, а некоторые утонули, пытаясь спастись на маленьких лодках, остававшихся у берега.

В глазах японцев тайфун вовсе не был случайностью. Это был божественный ветер (камикадзе), посланный богами, чтобы спасти Японию, ибо их страна находится под божественной защитой. Провал вторжения способствовал зарождению у японцев преувеличенно шовинистических воззрений. По их представлениям, урок этих событий заключался в том, что боги никогда не позволят врагам Японии захватить страну. Для монголов и Хубилая поражение было ошеломляющим шоком. Прежде Хубилаю никогда не доводилось испытывать такого позора.

Однако Хубилай не сделал из провала экспедиции никаких выводов; разгневанный унизительным разгромом, он упорно продолжал вынашивать планы третьего похода на Японию. В 1283 г. он приказал купцам из Южного Китая построить корабли для очередного вторжения. К 1285 г. он заручился помощью чжурчжэней из Маньчжурии, которые должны были построить к походу 200 судов. В том же году Хубилай потребовал от корейцев поставить большое количество риса для армии. Однако практически сразу, как только великий хан начал собирать припасы и корабли, он натолкнулся на сопротивление. В 1283 г. южнокитайские купцы выдвинули возражения против правительственных предписаний, указывая на непосильное бремя, которое возлагало на них обязательство построить 500 кораблей для похода. В 1285 и начале 1286 г. Хубилай получил несколько докладов от своих советников, пытавшихся отговорить его от вторжения. Наконец в 1286 г. он уступил давлению и отказался от замыслов начать новую войну с Японией.

И все же этот поход нанес монголам существенный урон. Неудачи омрачили ореол монгольской непобедимости в глазах народов Восточной Азии. Подданные Хубилая могли заметить, что монголам также свойственны слабости и ошибки. Психологический террор, который наводили монголы на своих противников и который составлял одну из главных опор их власти, пошатнулся, если не был полностью низвергнут. Однако наибольший ущерб монгольскому могуществу причинили грандиозные затраты, в которые вовлекли казну эти экспедиции. Строительство кораблей и поставка припасов обходились дорого и обусловили возникновение финансовых затруднений, за разрешением которых Хубилай был вынужден обратиться к таким министрам, как Ахмед и Лу Шижун, которых презирали китайцы. Престиж и финансы Хубилая были подорваны этими походами. В военной области наблюдалась та же утрата контроля над ситуацией, которую мы отмечали, когда говорили о финансовой политике 1280-х гг.