Читать книгу "Предшественница - Дж. П. Делейни"

Я осматриваю чулан, гадаю, чем тут можно было бы воспользоваться. Мой взгляд падает на кабели на стене – вены и артерии дома. Я начинаю выдергивать их без разбора. Должно быть, это подействовало, потому что Саймон снова поднимается наверх.

– Очень умно, Джейн. Но и раздражает немного. Давай уже, выходи. Я тебе поесть приготовил.

– Уходи, Саймон. Разве ты не понимаешь? Тебе надо уйти. Серьезно.

– Ты, когда злишься, совсем как Эмма. – Слышно, как скребет по тарелке нож. Я представляю, как Саймон сидит, скрестив ноги, за дверью, ест, что приготовил. – Мне следовало почаще говорить ей «нет». Чаще проявлять характер. Вечная моя проблема. Я слишком разумный. Слишком милый. – Я слышу, как он откупоривает бутылку. – Я подумал, что ты тоже милая и в этот раз все будет иначе. Но не вышло.

– ДЭВИД ТИЛЬ! – кричу я. – ЭДВАРД! ПОМОГИТЕ!

Я кричу до боли в горле, до хрипоты.

– Они тебя не слышат, – наконец говорит он.

– Слышат, – уверенно говорю я. – Они наблюдают.

– А, вот ты что подумала? Боюсь, что нет. Это был я. Ты так сильно мне ее напоминаешь. Я очень давно в тебя влюблен.

– Это не любовь, – в ужасе говорю я. – Любовь не может быть совершенно односторонней.

– Любовь всегда односторонняя, Джейн, – печально говорит Саймон.

Я знаю, что мне нужно сохранять спокойствие.

– Если бы ты любил меня, то хотел бы, чтобы я была счастлива. Не пугал бы и не загонял в ловушку.

– А я и хочу, чтобы ты была счастлива, Джейн. Только не за мой счет. А если ты не достанешься мне, то этот козел уж точно тебя не получит.

– Говорю же: я с ним рассталась.

– Она говорила то же самое. – Голос у него усталый. – И я ее испытал. Устроил простую проверку. И она снова захотела быть с ним. Не со мной. С ним. Я не хотел, чтобы так вышло, Джейн. Я хотел, чтобы ты меня полюбила. Но в конце концов и так сойдет.

Я слышу, как он расстегивает молнию на сумке. Раздается плеск. Под дверь подползает темное пятно. Пахнет жидкостью для розжига.

– Саймон! – кричу я. – Охерел, что ли?!

– Не могу, Эм. – Голос у него гнусавый и низкий, словно он вот-вот расплачется. – Не могу этого так оставить.

– Пожалуйста, Саймон. Подумай о ребенке. Даже если меня ненавидишь, подумай о ребенке.

– О, я о нем думаю. Мелкий ублюдок ублюдка. Его хер в твоей манде. Его дитя. Нет уж, бля. – Еще один плеск. – Я сожгу этот дом. Ему это не больно-то понравится, а? И мне придется сжечь его вместе с тобой, если ты не выйдешь. Не вынуждай меня делать это, Джейн.

Все эти чистящие средства вспыхнут. Я по одному закидываю их на чердак. Потом неуклюже лезу туда сама и проверяю, нет ли сети. Ее по-прежнему нет.

– Джейн! – кричит из-за двери Саймон. – Последний шанс. Выходи и будь паинькой. Притворись, что любишь меня, хотя бы ненадолго. Просто притворись, о большем не прошу.

Я иду по техническому лазу, светя себе телефоном. Кругом деревянные балки и перегородки. Если огонь проникнет сюда, остановить его будет нельзя. Впрочем, я припоминаю, что при пожаре в доме убивает дым.

Я наступаю на старый спальник. В голове у меня снова щелкает. Тут спала не Эмма, а Саймон. У него были какие-то вещи Эммы, карточка ее терапевта. Может быть, он даже думал обратиться за помощью. Если бы только обратился.

– Джейн? – кричит он. – Джейн?

А затем я вижу свой чемодан. Сев на корточки, я открываю его и вынимаю памятную коробочку Изабель. Дрожащими руками перебираю предметы, один за другим: пеленочку, слепки ручек и ножек.

Все, что от нее осталось.

Я подвела вас обоих.

Я опускаюсь на колени, положив руки на живот, и даю волю слезам.

15. Ваша дочь попала в беду на море. Спеша ей на помощь, вы понимаете, что кроме нее в таком же положении оказалось около десятка детей. Вы можете либо немедленно спасти свою дочь, либо отправиться за помощью для остальных, но на это уйдет время. Как вы поступите?

☉ Спасете своего ребенка

☉ Спасете десять других детей

Сейчас: Джейн

Я не знаю, сколько времени плачу. Но когда перестаю, запаха дыма по-прежнему нет. Только едкая вонь жидкости для розжига.

Я думаю о Саймоне, который где-то подо мной тоже жалеет себя. О его жалобных причитаниях.

И я думаю: нет.

Я – не Эмма Мэтьюз, неорганизованная и уязвимая. Я мать, которая похоронила одного ребенка и носит в себе другого.

Было бы так просто остаться здесь и тешиться сладостным бездействием скорби. Лечь и ждать, пока дым просочится сквозь перекрытия, окутает меня и задушит.

Но я этого не делаю. Какой-то первобытный инстинкт заставляет меня вскочить на ноги. Опомниться не успеваю, как спускаюсь обратно в чулан. Тихонько убираю от двери метлы и швабры.

Ожерелье по-прежнему у меня в кармане. Я достаю его, разрываю нити и ссыпаю жемчуг в левую ладонь.

Осторожно открываю дверь.

Дом один по Фолгейт-стрит неузнаваем. Стены изукрашены граффити. Подушки разодраны. Пол усыпан осколками посуды. На окнах – нечто вроде кровавых разводов. Вместе с запахом жидкости для розжига я слышу запах газа из плиты.

Словно из ниоткуда, он появляется под лестницей.

– Джейн. Как я рад.

– Я могу стать ею ради тебя. – Я не продумывала этого, ни в коей мере, но теперь мне очевидно, что я должна говорить, и слова вылетают у меня изо рта без запинки и дрожи. – Эммой. Милой Эммой, которую ты любил. Я стану ею ради тебя, а потом ты нас отпустишь. Правда?

Он смотрит на меня, не отвечая.

Я пытаюсь вообразить, как говорила бы Эмма, интонации, с которыми мог бы звучать ее голос. – Ого, – говорю я, оглядываясь, – да ты тут все разворотил, малыш. Ты, наверное, очень меня любишь, Сай, раз такое устроил. Я и не думала, что ты такой страстный.

В его взгляде подозрение борется с чем-то другим. Радостью? Любовью? Я кладу руку на живот.

– Саймон, я должна тебе кое-что сказать. Ты будешь папой. Круто?

Он вздрагивает. Мелкий ублюдок ублюдка.

– Пойдем приляжем, Сай, – быстро говорю я, чувствуя, что перегнула палку. – Всего на пару минут. Я разомну спинку тебе, а ты – мне. Очень мило будет. Пообнимаемся – мило будет.

– Мило, – повторяет он, поднимаясь ко мне по ступеням. Голос у него хриплый. – Да.

– Примешь душ?

Он кивает, потом его взгляд затвердевает: – Ты тоже.

– Я за халатом.

Я медленно иду в спальню, чувствуя, что он провожает меня глазами. Открываю каменный шкаф, снимаю с вешалки халат.