Читать книгу "Твоя невеста из преисподней - Ирина Лакина"

Мы расстались на папертной площади.

– Чао, – промурлыкала мне Марина, сжимая в ладони заветную шкатулку. – Дальше я сама. А ты поймай такси и отправляйся на Рю дю Бак, к дому 140. И жди Флориана там, во дворе.

Я успела только открыть рот, чтобы возразить, но она уже взмыла в воздух и помчалась в сторону Лувра.

Клацая зубами от утреннего холода – сырого, зябкого, пробирающего до костей противными ветрами с Сены, я почти бегом добралась до улицы Ситэ и начала тормозить проезжающие машины. Я совсем забыла, что с потрепанной прической и в помятом платье выгляжу как проститутка, сбежавшая с костюмированного бала, и теперь пыталась не обращать внимания на сигналы клаксонов, улюлюканье и свист, доносившиеся из открытых автомобильных окон.

К счастью, через несколько минут возле меня остановился черный «Пежо» с белой табличкой на крыше Taxi parisien.

– Rue du Bac, 140, s’il vous plaît,[19] – промямлила я уставшим голосом, с удовольствием плюхнувшись на заднее сиденье. Внутри было тепло и пахло корицей. О большем в эту минуту и мечтать не приходилось.

Водитель молча кивнул, а затем бросил на меня смешливый взгляд в зеркало заднего вида.

– Sinful a résisté à la nuit, est-ce pas? Maintenant, je peux prier pour le salut de l’âme,[20] – с сарказмом в голосе пробубнил таксист, продолжая бросать на меня то ли осуждающие, то ли игривые взгляды.

Я поморщилась, не понимая, о чем он толкует, и просто отвернулась к окну, пресекая продолжение странной беседы.

Машина плавно тронулась с места, чтобы через пятнадцать минут спокойной езды по полупустым улицам доставить меня на место.

Авто остановилось возле старинного дома из светлого кирпича с высокой аркой за коваными чугунными воротами. И только теперь я вспомнила, что у меня совсем нет денег.

– Dix euros, – спокойно озвучил стоимость поездки водитель.

Я сделала вид, что роюсь в складках платья в поиске сумочки, клатча или еще чего-то, что можно спрятать в многочисленных юбках, не забывая при этом мило улыбаться и бросать вежливые взгляды ему в зеркало заднего вида.

Прокопавшись так несколько секунд, я поняла, что дело дрянь и придется вспомнить о своих талантах.

– Monsieur, pourriez-vous me regarder?[21] – промямлила я, моргая ресницами.

– Quoi? – Он обернулся и бросил на меня через плечо недоумевающий взгляд.

Этого было достаточно. Как только наши взгляды пересеклись, он замер. В его остекленевших, точно у сумасшедшего, глазах появилась мутная поволока, словно он спал с открытыми глазами, не видя ничего и никого вокруг.

Испытывая легкие угрызения совести за этот невинный обман, я быстро подобрала тяжелую пышную юбку и выпорхнула из машины.

Плечи и руки тут же покрылись мурашками. Порывистый поток холодного ветра ударил в спину и поднял вверх пушистые завитки волос с шеи. Я поежилась, втянув голову в плечи, и пулей проскочила в узкую дверь в воротах арки дома номер 140.

За воротами меня ждал уютный закрытый дворик, спрятанный от ветров со всех четырех сторон. К стенам посеревших от пыли домов были прибиты мраморные таблички с именами. У одной из стен стояла фигура Девы Марии и монахини с библией в руках, о чем-то вопрошающей Богородицу.

В дальней стороне двора я увидела еще одну арку с колонами, а над ней, на высоте второго этажа, меж двух окон, в уютном углублении наподобие нефа находились уже знакомые фигуры монахини и Божьей матери.

В голове проскользнула мысль, что дальше, за аркой, скорее всего, спрятана какая-то церковь или часовня, и именно поэтому таксист заговорил о грехе и молитве, действительно приняв меня за девушку легкого поведения. Но почему Флориан сказал мне ждать его именно здесь? Почему именно этот дворик?

В ранний час соображалось скверно и очень туго. Голова опухла от переживаний прошлой ночи, хотелось просто приютиться на какой-нибудь удобной скамье и помечтать о чем-то хорошем.

Напротив статуи Девы Марии как раз и расположилась невысокая деревянная скамейка, позади которой по старым кирпичам расползся все еще зеленый плющ, что только добавляло ей уюта и очарования.

Сидя на этой скамейке в ожидании неизвестного, я видела, как на фиолетовом из-за отступающих сумерек небосводе луну сменило восходящее солнце, видела, как гаснут одна за другой звезды, как парижский ветер гонит пушистые облака на запад французской столицы. Но больше всего на свете я хотела увидеть Флориана – живого и здорового.

В эти минуты я жалела о том, что сразу же побежала выполнять приказ Марины, вместо того чтобы попробовать покрутиться на медной звезде. Кто знает, возможно, и мое желание исполнилось бы с такой же легкостью, как и желание Гаса, и сейчас мы с Флорианом были бы уже далеки и от парижской нечисти, и от проклятой души Марины, и от предателя Егора, который весело проводит время со своей «сестричкой», пока все мы рискуем жизнью.

Воспоминания о Егоре вызвали во мне смешанные чувства. С одной стороны – он причина всех мои бед и несчастий, не будь его, я бы никогда не связалась с воинствующей демоницей, раскаявшимся нефилимом, и уж тем более с одной из княгинь тьмы. А с другой – Флориан появился в моей жизни благодаря ему. Спасти Марину я тоже решила благодаря ему, а значит, благодаря ему я стала добрее и даже счастливее.

Вихрь запутанных мыслей прервал протяжный скрип чугунной двери в арке. Я напряглась, готовясь к самому страшному, за доли секунды придумав план спасения, если прихвостни Асмодеи нашли меня, но, увидев того, кто решительно вошел во двор, я облегченно выдохнула.

Пожалуй, такого облегчения я не испытывала никогда ранее. Увидеть любимого человека, который был приговорен к смерти, смотрел смерти в глаза, держал смерть за руку и танцевал с ней вальс, увидеть его и осознать, что все позади, – именно так выглядит настоящее счастье.

Сердце встрепенулось, гулко ударилось о грудную клетку, а затем пустилось в пляс, проделывая внутри меня настоящие акробатические этюды. Несмотря на усталость и напряжение, я вскочила со скамьи, словно ничего и не было. Не было ни ужасного бала в сгоревшем дворце, ни кроваво-красного призрака и полета под мышкой у Марины, не было ни страха, ни отчаяния, не было слез и мучительных минут ожидания самого худшего.

Я сбросила ненавистные туфли и босиком бросилась ему навстречу. Флориан выглядел уставшим и как будто постаревшим. В его блуждающем взгляде томилась щемящая душу тревога, он был бледен и немного сгорблен, но все же улыбался мне. Он нашел в себе силы улыбаться мне открыто и искренне, поселяя в сердце крупицы надежды.